Версия для печати

 ТРИ ПАСХИ ИСПОВЕДНИКА

 (Фотографии С.А. Нилуса времени его пребывания в Чернигове многие десятилетия хранятся в многострадальной семье исповедников Православия, несмотря на все скорби и гонения, которые им пришлось перенести).

Вчера спогребохся Тебе Христе,

Совостаю днесь воскресшу Тебе,

Сраспинахся Тебе вчера,

Сам мя спрослави Спасе,

Во Царствии Твоем.

(Из Пасхального канона)

Необходимые объяснения

           Поздней осенью 1917 года по Чернигову прошел страшный слух: из села Бело-Церковка в Елецкий монастырь привезли для тайных похорон 13 мертвых тел семьи Комаровских – стариков, женщин и детей, убитых во время грабежа их имения дезертирами и крестьянами окрестных деревень. Из многочисленной семьи Комаровских, съехавшихся на семейный праздник, в живых случайно остались два брата со своими семьями. Старший из них – Митрофан Николаевич с женой и дочерью жил в это время у родственников в Киеве, а предпоследнего – Пантелеймона Николаевича, жившего в деревне Рогоща, сломался тарантас и деревенский кузнец не успел в этот день починить его. Убийство отличалось особым цинизмом: убийцы прямо возле тел убитых и умирающих пожирали их домашние запасы варенья, в поисках ценностей ходили прямо по телам, тут же испражнялись…

Упоминание об этом убийстве имеется и в исторических свидетельствах. В «Архиве Русской революции», издававшемся в 1920 гг. в Берлине И.В.Гессеном, в т.XI имеются воспоминания Н.М. Могилянского «Трагедия Украины». Вот выдержка оттуда: Так же, как и в коренной России, социализация земли кончилась грабежом  имений, насилиями, издевательствами, иногда убийством помещиков. Так, например, в Черниговском уезде была зверски убита целая семья помещиков Комаровских из 12 человек. Когда тяжко раненые, не добитые несчастные умоляли дать воды, убийцы отвечали: «Подохнешь и так!»...

Теперь обратимся к фотографии 1.

На обороте ее надпись чернилами угловатым мужским почерком: 4 апреля 1918 года ( все даты в публикации приведены по юлианскому календарю, подписи на фотографиях сделаны в старой русской орфографии) г.Черниговъ – Успенская ул.  Лесковица. Пристань у тополя. На снимке – семья Комаровских, может быть правильнее сказать: остатки семьи. На носу лодки сидит соседский мальчик, далее с вещами Митрофан Николаевич Комаровский (1844 – 1928). В центре лодки прижались друг к другу Мавра Леонтьевна Комаровская (+1925?) и Ольга Митрофановна Комаровская (1892 – 1942?), называемая исследователями биографии С.А.Нилуса «графиней Комаровской». На корме сидит перевозчик.

Улица Успенская (сейчас она временно называется ул.Антонова-Овсеенко, по имени одного из главарей большевиков) как и большая часть черниговского предместья Лесковица в те времена в половодье заливалась разлившейся Десной. Отсюда такой оригинальный способ передвижения по улицам. За спиной фотографировавшего: сосновая роща на берегу Десны. Она еще сохранялась в конце 40-х годов.

Вдали купола Успенского Елецкого монастыря, где в тайных могилах уже несколько месяцев лежит семья Комаровских. В момент съемки в монастыре располагался штаб германских оккупантов.

За домом слева домовладение дальнего родственника Митрофана Николаевича – инженера Комаровского, к которому они приехали. Там они займут две небольшие комнаты. Немного вещей у скитальцев: две корзины и пакет у Митрофана Николаевича, да коробка со шляпкой у Мавры Леонтьевны.

Оля в костюме сестры милосердия, в котором застал ее октябрьский переворот. В начале Второй Отечественной войны (сейчас ее называют Первой мiровой) Ольга Митрофановна по примеру Государыни Александры Федоровны и царевен ушла на фронт с последнего курса Высших Женских курсов со своей подругой Ксенией Николаевной Юшковой (в монашестве Викториной). Всю войну до осени 1917 они проработали сестрами милосердия в санитарных поездах.

О дате на обороте фотографии. Как известно, в первый период после захвата власти большевики поспешили заключить со своими покровителями и финансирователями немцами сепаратный мир. В стремлении как можно скорей расчленить и разрушить Россию они соперничали со своими выкормышами петлюровцами. Обе стороны предлагали немцам все более заманчивые условия в обмен на мир и обещания поддержки. В конечном итоге в этом позорном торге победили «самостийники». Немцы оккупировали Малороссию-Украину. В Чернигов они вошли в 20-х числах марта со стороны Гомеля. После прихода оккупантов воцарился относительный порядок. Вот в это время Комаровские и решили вернуться в Чернигов.

Пасха любви

Черниговский период в истории не прекращавшихся послереволюционных гонений С.А.Нилуса длился чуть более двух лет: с 11 апреля 1926г по 8(10) мая 1928г.

Ему предшествовали мытарства в Москве. Нилус был заключен на Лубянке. В тюрьме его пытали, заключая в карцер, где больной сердечной недостаточностью Нилус задыхался. В ответ Сергей Александрович объявлял голодовки. Чекисты несколько раз грозились его расстрелять.

Наконец его внезапно освободили среди ночи. Весьма похоже, что власти хотели инсценировать «попытку к бегству». Нилуса спас случай и хладнокровие. Мимо проезжал извозчик, Сергей Александрович сел к нему и на виду у часовых на вышках уехал…

Затем начались полубездомные скитания по Москве после его выхода из тюрьмы. Живя на одной из временных квартир из-за плохих условий быта, его «верное подружие» - Елена Александровна сломала руку. В это время Нилусы пытались получить приют в с. Велехово и г. Александрове Владимiрской губернии… Трудно себе представить, как могли нищие и больные старики все это вынести...

Наконец, власти предложили Нилусам покинуть Москву, выбрав для этого себе местожительства. Гонимые скитальцы выбрали г.Кролевец (тогда Черниговской губернии, теперь Сумской обл.). Их звал туда к себе на жительство друг протоиерея о.И.В.(инициалы пока не расшифрованы).

Приехав в Кролевец, Нилусы узнали, что им, как ссыльным, нужно зарегистрироваться в областном НКВД. Поехали туда с пересадкой в Нежине. Чтобы скоротать время до черниговского поезда, пошли в церковь. Настоятель храма обратил на них внимание, пригласил к себе домой и дал им письмо в Чернигов к своим детям, живущим там. Одновременно они в Нежине познакомились с тремя пожилыми сестрами, которые позвали их к себе жить.

В Чернигове дети священника приняли их, как близких родных. Нилусы стали колебаться, где остаться жить: в Чернигове (у детей священника) или в Нежине (у сестер)? Выбрали все-таки Чернигов из-за его зелени и чудесного воздуха. Но главным обстоятельством, определившим выбор, было то, что в Чернигове Троицкий монастырь оставался оплотом Православия, в то время как во всей округе все храмы были захвачены обновленцами и живоцерковцами.

Все два года пребывания Нилусов в Чернигове удивительным образом оказались связанными с Праздником праздников - Пасхой.

Приехавшие измученные исповедники назавтра же в день св. Марии Египетской пошли к обедне. И там встретили Олю Комаровскую со своим отцом. Они были уже давно знакомы, и Оля приглашала их еще прежде к себе жить в Чернигов. (Повидимому их знакомство и приглашение имело место в Линовицкий период жизни Нилуса).

И Нилусы поселились у Оли, которая к этому времени после смерти матери осталась одна с отцом.

Усталые от непрерывных преследований скитальцы обрели, наконец, спокойный уголок в старинном южнорусском городке, одном из вековых центров православной духовности.

Их окружили вниманием, теплом и заботой. Письма С.А. и Е.А. Нилусов родственникам за границу свидетельствуют, что это было именно так.

Пишет Елена Александровна: «Когда я впервые увидела ее (Олю Комаровскую - авт.), я подумала: «Вот миллягочка!» Так оно и оказалось. (...) Страстную почти всю провели в церкви, наслаждаясь монастырской службой хотя и очень длинной, но не утомительной. Церковь эта одна осталась православной и потому в ней соединяются все верующие. И большое единение, и любовь между ними. Некоторые уже и нас приняли в эту любовь, и на Святой мы были то у одних, то у других и познакомились с очень хорошими семьями, которые и детей своих воспитывают в истине и правде...»  (Письмо начала мая 1926 г. Следует отметить, что все письма, цитируемые в этой работе, адресованы Е.Ю.Карцовой, племяннице Е.А.Нилус).

Из письма видно, что пребывание Нилусов в Чернигове началось с Пасхи Господней, и что среди черниговских исповедников они нашли полное понимание, поддержку и любовь.

(Очень знаменательно продолжение цитаты из этого письма: «Хорошего архимандрита арестовали перед Страстной. Мы успели его еще повидать. Скорбь эта была для всех». Кого имеет в виду Елена Александровна?  Исследование этого вопроса может пролить новый свет на историю сопротивления Церкви с пособниками богоборческой власти. Ведь в это время черниговский Троицкий монастырь стал местом ссылки священников, твердо стоявших в Православии. В частности можно указать, что с 1923 по 1928 там находился в ссылке гомельский исповедник протоиерей о.Феодор (Рафанович). Он служил с Владыкой Пахомием.          

Отец Феодор возможно в Чернигове познакомился с Е.А.Нилусом и имел с ним общение. Косвенным подтверждением этому служит тот факт, что проповеди о.Феодора во время его последующего катакомбного служения удивительно совпадают по стилю и тематике сочинениям Сергея Александровича Нилуса.

            Владыка Гермоген по этому поводу сказал: «Два человека такого уровня не могут пройти мимо, друг друга не заметив".

Портрет С.А.Нилуса. 1928г. Чернигоский художник Н.В.Горовый.

Елена Александровна восхищается живописностью их местопребывания в Чернигове: «Дом наш на горе, а у подножия разлив реки Десны, так что представляется, как озеро с островом посередине, с домиками, не покинутыми еще, так как светятся вечером огоньки. За озером хвойный лес. Фруктовые деревья теперь в цвету и вода начинает сбывать. При лунном свете и при закате солнца вид восхитительный». Надеюсь, что читатель узнал в этом описании пейзаж на снимке 1… 

Так продолжалось почти год. Пишет Е.А.: « Ты, вероятно, знаешь про нас, что Господь дает нам спокойную и очень тихую и мирную жизнь с очень милыми добрыми друзьями, с которыми живем, душа в душу. Наша хозяюшка Оля и ее подруга Ксеня окружили нас такой любовью, что стали нам как родные дочки». (Письмо 16 марта 1927).

К сожалению, фотографий, отражающих жизнь Нилусов в Чернигове в 1926 г., разыскать не удалось.

Пасха верности

1927г. оказался для Нилусов не таким безмятежным. Богоборческие власти не дремали. Новая волна террора обрушилась на православных весной 1927г. В конечном счете, она была инспирирована вторым иудиным предательством митрополита Сергия (Страгородского), который в сговоре с ГПУ осуществил беззаконный захват церковной власти с целью поставить Церковь на службу большевикам. Эта волна гонений лишила свободы, а часто и самой жизни сотни представителей духовенства и тысячи мiрян - наиболее верных исповедников Истины Христовой. Нилусу она обошлась окончательной утратой здоровья и как результат - преждевременной смертью чуть более года спустя.

Связь между этой волной репрессий 1927 - 1930гг. и соглашением митрополита Сергия с богоборцами старательно скрывается Московской патриархией. Между тем эта связь ясно видна из объективного и добросовестного труда внецерковного историка М.В.Шкаровского: «Иосифлянство: течение в Русской Православной Церкви», СПб. Научно-информационный центр «Мемориал», 1999 г.

Сергей Александрович был арестован черниговским ГПУ 10 апреля 1927г. Он пробыл в застенках три с половиной недели и его, по-видимому, возили в Киев.

Исследователи просто пишут: «...арестован 10 апреля», А ведь 11 апреля в 1927 г. была Пасха Христова! То есть и Пасху, и всю Светлую Седмицу Сергей Александрович провел в тюрьме. Знали, как мучить православного человека те, кто и в наше время «поздравлял» Сербию бомбами с надписью: «Нарру Еаstег!» (Счастливой Пасхи!)...

Совершенно неожиданное свидетельство о силе духа С.А. Нилуса разыскал в архивах исследователь истории Православной Церкви на Черниговщине того периода В.В.Шумило. Он обнаружил рапорт следователя с достаточно характерной фамилией Хатемкин, производившего арест Сергея Александровича. Приведем его без изменений:

                                                                                                                                     «Нач. окротдела ГПУ.

                                                                  Рапорт.

Доношу что во время производства операции на квартире гражданина Нилуса Сергея Александровича ... Нилус во время операции держал себя спокойно, успокаивал взволнованных жильцов дома и отпускал реплики вроде: "Это мне преподнесли красное пасхальное яичко, я очень рад пострадать за веру" или "Не волнуйтесь все от Бога, он когда-то отплатит за эти неприятности". По окончании обыска, я объявил Нилусу, что он арестован и попросил его приготовиться к следованию за мною, на что Нилус попросил попрощаться и собрав всех жильцов дома возле иконостаса находящегося в его комнате затеял целое богослужение. После молитвы Нилус благословил всех при­сутствующих и последние целовали ему руки. Перед выходом из дому Ни­лус велел домашним налить для него бутылку Святой воды и взял с собою вышел из дому распевая "Христос Воскресе", это пение поддерживали и все жильцы дома вышедшие провожать Нилуса на улицу,      

                                                                                      Пом. упол, СОО Хатемкин

25. IV. 27 г., г. Чернигов».

Вот как об этом событии пишет Елена Александровна: «Сережи (С.А.Н.) не было дома, когда пришло твое письмо, - мы опять пережили тяжелое время разлуки, на этот раз всего три с половиной недели, и с 6 мая он дома…» (открытка со штампом «Киев» от 9 мая 1927г)

Продолжение этой истории проследим на снимках.

Снимки 2 и 3 имеют надпись на обороте карандашом круглым женским почерком (вероятно, рукой Ольги Митрофановны): «21 Мая 1927г. Черниговъ». Это день святых равноапостольных царя Константина и матери его Елены. Именины Елены Александровны. Чтобы хоть как-нибудь смягчить своим гостям скорби, перенесенные ими во время пасхальных праздников, гостеприимные и заботливые Комаровские решили устроить для стариков скромный праздник.

На снимке 2: сидит впереди Ольга Митрофановна, во втором ряду сидят справа - налево: Сергей Александрович Нилус, Елена Александровна Нилус, Наталия Афансьевна Володимiрова, стоит сзади Митрофан Николаевич Комаровский. Остальные снимавшиеся неизвестны. По-видимому, слева стоит хозяйка дома, рядом с Наталией Афанасьевной, наверное, дочь хозяйки

Принаряженные, все только что вернулись из «Троицы». Там отстояли литургию. Нилусы, конечно же, причастились.

Снимок 2.

Фотография очень удачная, праздник чувствуется во всем: и в ярких лучах майского солнца, пробивающихся сквозь листву дерев, и в усыпанных цветами кустах шиповника, и в просветленных лицах собравшихся. На заднем плане на открытой веранде виден застланный белой скатертью стол.

И еще одна деталь. После выхода С.А. Нилуса из ГПУ, лечащий врач прописал ему молочную диету: «...на его здоровье это «путешествие» (арест - авт.) плохо отразилось и сердце неважно: одышка, отеки ног. Поэтому доктор положил его на неделю в постель, на молочную диету, которую он начал сегодня. Дай Бог, чтобы помогло». (Продолжение открытки Е.А. от 9 мая 1927г.) На снимке у ног Оли стоит кошелка с бутылкой молока, которую она успела взять у молочницы по дороге из церкви.

Снимок 3.

Все уже за столом на веранде. На столе незамысловатый именинный пирог, горка тарелок. Перед именинницей в старинной хрустальной вазе со вкусом составленный букет полевых цветов, собранный ранним утром заботливыми руками верных друзей. Оля сидит рядом со своим любимым писателем,

Митрофану Николаевичу не хватило стула и он сидит на низенькой табуретке

Снимок 4.

На обороте надпись карандашом тем же почерком: «Сергей Александровичъ».

Снимок относится к тому же времени что и предыдущие, но сделан в другой день. С первого взгляда видно, что перед нами портрет мудреца, одаренного богатством духа. Спокойный проницательный взгляд, благородный жест лежащей на спинке скамейки руки....

На мой взгляд, это лучший из дошедших до нас портретов С.А.Нилуса

Снимок 5.

Сидят: М.Н.Комаровский и С.А.Нилус. Снимок сделан еще позже, возможно в августе (у С.А. слегка подстрижена борода).

При всей своей простоте снимок исполнен высокой духовности, и при взгляде на него сразу вспоминается картина замечательного православного русского живописца М.В.Нестерова «Философы».

Снимок 6. Фотография наклеена на картонку, как в профессиональной фотомастерской. Снимок сделан, очевидно, зимой 1928г. в том же саду, что и групповая фотография 2, на которой справа видна та же бревенчатая стена. На обороте надпись: «1928».

Тяжело больной, находящийся под пристальным наблюдением ГПУ, Сергей Александрович, тем не менее, живо интересуется возникающими вопросами жизни Церкви, следит за прессой, ведет переписку, обличающую новых отступников от Истины - сергиан.

Именно в это время (9-11 февраля 1928г.) им было написано к Л.А. Орлову (Лев Александрович Орлов – зять священника д.Крутец возле г.Александрова, в доме которого С.А.Нилус прожил последние месяцы своей жизни) богословски глубоко аргументированное «Письмо относительно сергианства», которое не теряет своего значения и ныне.

Цитата из письма. Высказав свою резко отрицательную точку зрения на «Декларацию» митр. Сергия, Нилус продолжает: «Вы ее (точку зрения Нилуса - авт.) теперь знаете. Недоставало нам... голоса Церкви истинной в лице ее епископата. И голос этот не замедлил. Из прилагаемой при сем копии «Обращения» к митр. Сергию наиболее авторитетной части Петроградского духовенства с санкцией митр. Иосифа и епископов Димитрия и Сергия, а также письма к митр. Сергию епископа Боткинского Виктора, Вы увидите, что митр. Сергию и его синоду голос этот уготовал место в среде «Церкви лукавнующих» (подчеркнуто мною - авт.), от которого и Вас и меня да избавит Господь...»

Эти взгляды Сергея Александровича также тщательно замалчиваются современными исследователями, связанными с Московской патриархией.

Но на фотографии он внутренне спокоен и во всем уповает на Господа: «О том, как и с кем мы живем, ты уже знаешь по прежним письмам. Приютившая нас Оля - Ангел Божий и нам как родная дочка. Уход за нами, стариками, идеальный, преисполненный любви и нежности. Ну а на какие средства живем и даже прилично живем - тоже “пока”. Что будет с нами - не думаем: сами себя, друг друга и весь живот Христу Богу предадим». (Письмо С.А. 24 февраля 1928г.)

Рассмотрим следующий снимок 7.

Сергей Александрович у домашнего иконостаса М.Н.Комаровского. (этот иконостас фигурировал в рапорте расторопного гепеушника). На обороте надпись: «5 апреля 1928 г. Черниговъ.» Итак, фотография сделана в Светлую Среду 1928 г.

Третьего дня встретили Пасху, последнюю Пасху в жизни стойкого исповедника Истины.

Сергей Александрович очень тяжело болен, он совсем ослабел. Земного пути ему осталось немногим более семи месяцев. Он почти не выходит из дому. «Муж последнее время в Чернигове себя чувствовал очень неважно...» (Письмо Е.А. от 14 мая 1928г.). Но гонители не оставляют его в покое, ему уже категорически «предложено» уехать из Чернигова и вообще за пределы Малороссии, от теплоты любящих душ и заботливых рук друзей. В противном случае ему угрожают новым арестом.

Но он не сломлен духовно. Он уходит победителем. Все так же открыт и проницателен его взгляд. Он выполнил свой долг православного. Он обличил «тайну беззакония», торжествующую в мiре и проникшую даже в верха Церкви. И он готов следовать своему Господу Иисусу Христу до конца по пути на Голгофу

Последний снимок Сергея Александровича Нилуса...

С разрешения нашего черниговского прихожанина Дмитрия Ромашова хочу привести его стихи, посвященные Сергею Александровичу.

                           С.А. Нилусу посвящается:

            В гоненьях думал он: «Умру

            И будет крест ли надо мною?

            И где, в каком глухом яру

            Засыплют жалкий гроб землею?

            Где та могильная плита,

            Что прах мой грешный упокоит?

            Но – свята Русская земля,

            Она меня, как мать, укроет.

            Я буду рад ее обнять,

            Она меня обнимет тоже…

            Пусть крест не будет там стоять,

            Но Крест я нес… Ты знаешь, Боже!»

            Раб Божий Дмитрий

Вместо эпилога

Незадолго до отъезда Сергея Александровича из Чернигова Троицкий монастырь был закрыт богоборческой властью…

Ольга Митрофановна поехала с С.А. и Е.А. Нилусами в Крутец, Наталью Афанасьевну оставили в Чернигове. Убедившись в хороших условиях их проживания на новом месте и оказав им помощь в их обустройстве у о. Василия, она вернулась в Чернигов. Теперь у нее на руках осталось двое стариков: отец и Наталья Афанасьевна.

Поздней осенью 1928г. умер Митрофан Николаевич.

Елена Александровна после смерти Сергея Александровича, справив девятины, вернулась в Чернигов. Давая уроки иностранных языков, она 4 года содержала Наталью Афанасьевну, которая умерла в 1932 году. После этого она уехала в пос. Городок Тверской обл., где помогала семье Орловых смотреть за детьми.

Затем, она поехала в Колу к Оле Комаровской, которая добровольно последовала в Колу за сосланным владыкой Пахомием. Там она и умерла 19.04 1938. 

Время смерти Ольги Митрофановны Комаровской неизвестно. Есть данные, что она во время войны приняла иноческий постриг.

*    *    *

В заключение хочу выразить искреннюю глубокую благодарность госпоже Анне Дмитриевне Раковской, племяннице и крестнице Ольги Митрофановны, внучке Пантелеимона Николаевича Комаровского, за разрешение опубликовать уникальные фотографии-реликвии, а также всем лицам, сделавшим свои замечания при подготовке публикации и предоставившим для работы необходимую литературу.

Диакон Димитрий Михайловский, РИПЦ

Дополнительно см.:

Схиархимандрит Лаврентий и его время. Очерк церковной истории Черниговщины (1868-1950 гг.).
Виталий Шумило, г. Чернигов

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=606 

E-mail: catacomb@catacomb.org.ua