Меню
Главная страница
О задачах издания
Хроника церковной жизни
Проповеди, статьи
История Церкви
О Катакомбной Церкви
Православное богословие
Православное богослужение
Православная педагогика
Православие и наука
Православная культура, литература
Истинное Православие и апостасия
Истинное Православие и сергианство
Истинное Православие и экуменизм
Апостасия РПЦЗ
Расколы, секты
Жития подвижников благочестия
Православная миссия
Пастырское училище
Фотогалерея
Проповеди-аудио

Поиск


Подписка

Подписаться
Отписаться

Наш баннер

Получить код

Ссылки
Леснинский монастырь

Свято-Успенский приход

Severo-amerikanskaya eparhiya

Pravoslavnoe bogosluzhenie

Serbskaya IPC

Manastir Noviy Steynik


Жизнеописание истинно-православного старца протоиерея Владимiра Богданова

А.В. Криволуцкий

 

Составлено на основании сохранившихся воспоминаний о батюшке его духовных чад и почитателей, его проповедей, слов и поучений, писем к монашествующим и мiрским лицам, а также различных творений батюшки - служб, акафистов, духовных стихотворений, помянников и пр.

 

    Протоиерей Владимiр Анатольевич Богданов не происходил из духовного сословия. Отец его, Анатолий Петрович Богданов, известный русский ученый-зоолог и антрополог, профессор Московского Императорского Университета, был родом из Воронежской губернии. Будучи человеком выдающихся способностей и необыкновенной энергии он, наряду с чисто научными трудами и чтением лекций, был организатором и руководителем ряда научных учреждений в Москве, устроителем научных обществ и конгрессов. Вся эта блестящая деятельность снискала ему не только общерусскую, но и европейскую известность.

    В молодости своей он отдал некоторую дань увлечениям неверующей науки, но вскоре освободился от них и жил, и умер верующим православным христианином.

    В завещании своем, составленном задолго до смерти, он писал: «Прошу передать детям, когда они смогут это понять, что я желаю видеть их верующими христианами по духу. Я убежден, что без веры нельзя быть вполне честным человеком, и без нее животное в человеке возьмет свое при всех хороших теоретических зачатках. Я прошел тоже школу неверия, присмотрелся к ней, и мне грустно было бы, если бы дети мои сделали те же ошибки, какие пришлось сделать мне».

    Желания и молитвы А.П.Богданова были услышаны Богом: все его дети были православными христианами, а старший сын был избран Богом на служение священника и вместе старца.

    Мать батюшки Елена Васильевна Богданова происходила из дворянской семьи Полеваевых. Отец ее В.А. Полеваев умер, когда ей шел шестой год, дети остались на попечении матери - Натальи Ивановны, которая отличалась благочестием, чрезвычайной добротой и щедростью к бедным.

    Довольно скоро после смерти мужа с нею случилось чудесное событие. Она умерла, ее положили в гроб, но отпевание по каким-то причинам задержалось, так что она пролежала в гробу четыре дня. На пятый день она ожила и, призвав детей, рассказали им, что она действительно умерла. За гробом ей были показаны различные обители грешных и праведных. Затем ей было сказано, что из виденного ею часть она забудет, когда вернется в тело, часть запомнит, но об этом нельзя ей будет говорить, а часть она может сообщить людям.

    После этого события бабушка Б. прожила еще несколько лет, готовясь к смерти покаянием и молитвою. Ей было дано от Бога особое духовное зрение. Ежедневно в полдень она поднимала глаза к небу, лицо ее покрывалось румянцем, и она говорила: «Дети, дети, если бы вы знали, что сейчас делается на небе!» Ей была видима брань ангелов с духами тьмы. Так же и в полночь созерцала она эту борьбу в мiре духов и учила детей особенно молиться в эти часы.

    Полеваевы жили то в своем имении в Воронежской губернии, то в Москве в их родовом доме в Спасо-Песковском переулке, в котором впоследствии жили Богдановы, и где прожил часть жизни батюшка о. Владимiр.

    Н.И. Полетаева скончалась, когда дочери было 14 лет. Через три года Елена Васильевна встретилась в Москве со своим будущим мужем, Анатолием Петровичем Богдановым. В следующем году, 19 апреля 1859 года, совершилось их бракосочетание.

    Детей у них сначала не было, и врачи предсказали, что у Елены Васильевны их не будет. Но прошло шесть лет и неплодство ее волей Божией разрешилось.

    19 апреля 1865 года в самый день и даже час венчания Богдановых родился у них сын-первенец, названный Владимiром. В 1867 году родился второй сын Ор, в 1868 году дочь Ольга, и в 1872 году - третий сын и последний - Еллий.

    Первые 15 лет брачной жизни Богдановы прожили, как бы не зная, что на свете существуют скорби. Но в 1875 году семью Богдановых постигло первое большое горе: 21 мая скончался от тяжелой болезни их второй сын, семилетний Ор. Эта смерть произвела сильное впечатление на всю семью, в особенности на мать, тем более что он умер в день ее Ангела. Для отца эта утрата имела большое значение в смысле усиления его религиозности и сознательной веры в загробную жизнь.

    Через два года Елена Васильевна заболела тяжелой болезнью, которая продолжалась несколько лет. Дом Богдановых, еще так недавно бывший домом радости, стал домом скорби.

    Мать Б. была помещена в лечебницу «Утоли моя печали». Здесь милостью Царицы Небесной и преп. Саввы Сторожевского, явившегося ей во сне, Елена Васильевна стала поправляться, и в конце 1884 года вернулась домой здоровой.

    Годы болезни способствовали усилению духовно-регилиозного настроения Елены Васильевны. В 1890 году начинается знакомство ее и всей семьи с протоиереем о. Валентином Амфитеатровым и преп. Варнавой, в лице которого Елена Васильевна и ее старший сын нашли своего старца.

    В 1896 году скончался отец, и жизнь Елены Васильевны приняла еще более замкнутый характер. В 1913 году был продан старый полеваевский дом в Спасо-Песковском пер., и Богдановы переехали тут же по близости в Толстовский пер. в дом священника Спасо-Песковской церкви о. С.В.Успенского. Здесь, в уединении и молитве, проходили последние годы ее жизни. За три месяца до смерти она приняла монашество (по древнему обычаю - прямо схиму). Это было совершено тайно в Крещенский сочельник 5 января 1916 года. Постригал Елену Васильевну иеромонах Белопесоцкого монастыря о. Амвросий.

    Схимонахиня Елена скончалась 20 марта 1916 года. В час ее кончины в ее комнате сама зажглась лампада перед образом Владимiрской иконы Божией Матери.

    Детство Владимiра Анатольевича протекало в Москве в родительском доме под нежными руками матери и глубоко верующей няни по имени Юлия, которая вынянчила всех детей Богдановых. С ранних лет он имел особое религиозно-нравственное направление души, полюбил храм Божий, молился он с чрезвычайным вниманием в храме и шел домой с неохотой. С детства он приобрел навык прибегать к Богу и просить Его в простоте детского сердца обо всем, что ему было нужно, благодарить Бога, открывать пред Ним свою душу.

   И впоследствии o. Владимiр своим духовным детям часто приводил примеры того, как слышит и исполняет Господь молитвы детей: «Богу особенно приятен, - писал Б. oдной духовной дочери, - доверчивый, любящий, детский, хотя бы и малоосмысленный лепет...»

   Среднее образование Владимiр Анатольевич получил в Московской гимназии Ф.И. Креймана, куда он поступил в 1875 году. Религиозность его особенно усилилась в последние годы гимназического курса. Он ходил всегда в своей приходской храм Спаса на Песках и с этого времени стал прислуживать в алтаре, относился к этому делу с чрезвычайным благоговением.

    Успешно окончив гимназию в июле 1884 года, Владимiр Анатольевич намеревался идти в Духовную Академию. Однако желание это не осуществилось, и он поступил в Московский Императорский Университет на физико-математический факультет. Студенческие годы ознаменовались еще более пламенной ревностью его ко храму, усилением опыта молитвы - молитвы горячей, неотступной...

    По окончании курса физико-математического факультета в 1888 году Владимiр Анатольевич уклонился от ученой карьеры и избрал более скромное поприще - службу преподавателя в 1-м реальном училище Москвы.

    Душевное устроение Владимiра Анатольевича в эти годы может быть хорошо понято при чтении акафиста Пресвятой Богородице пред Ея иконой, именуемой «Споручница грешных» (писан Владимiром Анатольевичем 7 марта 1891 года). Приводим здесь лишь небольшую выдержку их него:

«...Аще кто без ладьи переплыти восхощет море — не безумным ли наречется от всех, и не погибнет ли обезсилев в пучине морстей; тако погибнет и тот, иже многомятежное море мiра сего переплыти восхощет без Церкви, без таинств, без покаяния. Возблагодари же Бога, душе моя, яко к незыблемой Церкви, юже врата адова не одолеют, принадлежищи; яко веру истинную Православную содержиши и в Церкви той от бурь и волнений мiра сего безопасна пребывавши...» (кондак 8).

     В этот период жизни Владимiр Анатольевич решительно и безповоротно порывает со средой московской интеллигенции начала XX века. Он становится частым гостем Оптиной пустыни. Здесь он нашел своего духовного наставника в лице старца преп. схиархимандрита Варсонофия, прилепился к нему и был его учеником вплоть до кончины старца в 1913 году.

    В проповеди, произнесенной о. Владимiром в 1916 году, в день годовщины памяти великого аввы, он сказал о нем так: «Вся жизнь его была подвигом любви к ближнему: он утешал и облегчал приходящих к нему. Ему была хорошо знакома духовная жизнь, опытом пройденная им, и на ней каждая рытвина, каждый камешек. А потому мы можем просить молитвенного предстательства его, как стяжавшего там вечное блаженство».

    Забегая вперед, считаем необходимым отметить, Б. настоятельно рекомендовал духовным чадам читать беседы старца Варсонофия, сказанные им в 1907-1912 гг. Эти беседы тщательно переписывались и передавались из рук в руки среди паствы о. Владимiра Богданова.

    В эти годы душа Владимiра Анатольевича воспылала особенно горячей любовью к вновь прославленному светильнику Российской земли святому преподобному Серафиму Саровскому. Сохранился небольшой потемневший образ Серафимо-Дивеевской иконы Божией Матери «Умиление», которым еще в 1902 году благословила своего любимого сына Владимiра мать его, как бы предвидя особое значение преп. Серафима в духовной судьбе будущего священнослужителя.

    Заканчивалась педагогическая деятельность Владимiра Анатольевича. Один профессор, читавший лекции по одной из медицинских наук, рассказывал случай, как однажды в 1914 году он пришел в школу, а швейцар говорит ему: «А у нас нынче новость!» - Какая? - «Владимiр Анатольевич Богданов в рясе сегодня пришли...»

    17 мая 1914 года в день праздника Вознесения Господня Владимiр Анатольевич был рукоположен во иерея в Успенском соборе (целибатом, что являлось редким событием в те времена). Батюшкиной матери Бог привел дожить до великой радости. Чтобы понять глубоко всю внутреннюю духовную атмосферу этого долгожданного момента всей жизни Владимiра Анатольевича, обратимся к свидетелям - духовным лицам, близким к Б. Сохранилось трогательное напутственное письмо, полученное Б. в этот светлый праздник из Гефсиманского скита.

Христос посреде нас!

Всечестнейший иерей Божий

дорогой Владимiр Анатольевич.

     В знаменательный и радостный для Вас день спешим поздравить Вас с благодатию свящества, ниспосланною свыше, чрез Архиерейское рукоположение. В добрый путь! Выходите на ниву Христову! «Жатвы убо много...», да и Вам небезызвестно это в настоящее тяжелое время на Св. Руси. Идите же, идите...

    От нас же примите искреннее пожелание Вам, дабы истиною Христовою жгли сердца людей, хладеющих в вере, дабы воспламенялась в них искра спасительной благодати; а для скорбящих и унывающих слово истины Христовой в устах Ваших было словом утешения и ободрения.

    И «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят добрая дела ваша и прославят Отца вашего иже есть на небесех» (Мф. 5,16).

Просим Ваших святых молитв и пребываем известные Вам сомолитвенники Ваши:

Грешный иеромонах Ефрем

Недостойный иеромонах Варлаам

Богомолец Ваш иеромонах Порфирий

1914 мая 17 дня. Скит.

 

 Приводим также отрывок из письма Дивеевской монахини, проливающего свет на события, связанные с жизнью Б. в описываемое время:

   «Незадолго до рукоположения “Б.”, когда о его желании не знала ни одна душа, я увидела следующий сон... Надо заметить, что прошло несколько лет после моего поступления в обитель, когда у меня появилось много серьезных духовных запросов, и я не знала, кто бы смог их благодатно и верно разрешить.

    Явилась мне во сне покойная мама и, благословив меня, сказала: “Я отведу тебя к старцу В.А.Б. в Москву и поручу ему”. Мы тут же очутились в его комнате, и я увидела старца в мiрской одежде. Он приветливо встретил меня и посадил на диван, а мама вышла. Он начал расспрашивать меня о моей жизни, давал мне на все вопросы дивные, мудрые ответы и советы, и так меня духовно утешил, что я причем тут же вспомнила: “Ведь он мiрской, чего же я прошу?” А он ответил: “Можно”, - вышел в другую комнату и вернулся в иерейском облачении с крестом в руках и стал меня исповедывать. Тут я проснулась. И как раз в это время одна из наших сестер вернулась из Москвы от родных и рассказала мне о знакомстве с мiрским старцем. Я написала ему письмо и описала свой сон. Он ответил приглашением приехать к нему.

    Когда я приехала в Москву и шла по Мало-Толстовскому переулку, то встретила мужчину, в котором узнала виденного мною во сне старца. Я невольно остановилась и он тоже. “Вы мать N.N.?” - спросил он. “Да”, - отвечала я. “Вы ко мне?” – “Да”. Он просил зайти к нему в дом и подождать. Долго я сидела у него в доме с замиранием сердца. Наконец, он вернулся поздно и просил приехать завтра. На другой день я тоже не дождалась свидания, и наконец, на третий день он вошел в иерейском облачении — радостный, светлый, благодатный...

    Тут было наше первое свидание наяву: беседа, молебен и напутственное благословение, после чего мне надо было уже уезжать. Началась переписка. У меня было накоплено много дивных писем и мудрых ответов на вопросы. Письма эти “Б.” велел все сжечь перед разгоном монастыря, что я и сделала, обливаясь слезами...»

    Это было трудное время для России, началась война. Но дивный Промысел Божий устроил чудесным образом дальнейшую судьбу Б.: именно в этот момент на Арбате в пер. Сивцев Вражек организовался комитет помощи раненым, носивший название Серафимовского. При комитете была создана церковь в честь преп. Серафима, куда настоятелем был назначен о. Владимiр. В этом событии явственно проявилась как бы ответная любовь Преподобного к Б., которую он ощущал в течение всей жизни...

    Поначалу в этом храме народу было немного. Но скоро-скоро православные люди Москвы разузнали и о храме этом, и о настоятеле его, ощутив силу благодатных молитв этого пастыря. Постепенно храм наполнился. Почему люди потянулись в этот маленький храмик? - Это становится понятным из сохранившихся воспоминаний о том, как служил о.Владимiр. Ниже приводимые воспоминания о том, как Б. совершал богослужение, составлены его духовным чадом:

   «Священнослужение есть первое и важнейшее дело священника. Ни проповедь, ни духовничество, ни христианская благотворительность - никакие занятия, хотя бы самые высокие и человеколюбивые, не могут быть поставлены выше служения или даже наравне с ним. Так это, конечно, и понимало всегда православное духовенство, но не всегда, к сожалению, исполняло.

    Батюшка о. Владимiр так понимал, так и исполнял. Он служил ежедневно и не только, когда у него был храм, но и после его закрытия в 1921 году он служил Литургию постоянно. В сане священника он прежде всего был “Жрец и приноситель божественных таинств”, - по выражению церковной песни (последование погребения священников).

    Притом, Б. был священником необыкновенным. Необыкновенным - как по своему усердию и ревности к богослужению, так и по тем особым благодатным дарам, которые дал ему Бог. И та, и другая необыкновенность были замечательны. Первая необыкновенность делала его образцом священства. Вторая необыкновенность была особая милость и награда Божия. Здесь нельзя было учиться и подражать, следовало только смотреть и славить Бога...

    Проскомидию Б. всегда совершал сам. Для него совершение Проскомидии было великой честью и радостью. “В Греции, - говорил Б.,- Проскомидию совершает старший из священников”. Жертвенник во время Проскомидии бывает в это время и Вифлеемским вертепом с яслями, и Голгофою со Крестом. Это известно каждому священнику <.. .> но многие ли действительно вспоминают это на Проскомидии? Б. был верен своему служению: он действительно сознавал, чувствовал, духовно переживал те события в жизни Христа Спасителя, которые изображает Проскомидия...

    “Объясните своим духовным детям Проскомидию, всю ее чрезвычайную важность, но не по-семинарски, не по-академически. Объясните просто, от сердца. И сами совершайте Проскомидию внимательно, переживая, чувствуя все ее содержание. Вы знаете, что вспоминается пророчество о Христе, Рождество Христово и страдания Его - до смерти... И вот, вспомнив ветхозаветные пророчества, вы, помня, как “без руки” оторвался камень от гор, виденный пророком Даниилом, - копием вынимаете Агнец и кладете Его в ясли. Вот вам Рождество Христово... Когда вынимаете Богородичную часть, почувствуйте, что это за нас, за молящихся в церкви, действительно “предстала Царица”... Я в Аносиной пустыни совершал проскомидию вслух и объяснял, и монахини понимали, как весь горний мiр подъемлется на молитву с нами и за нас...” (Из бесед 1927 года).

    Сестрам Дорофеевской общины1 также объяснял Б. в 1926 году: “С того момента, как священник произносит “Жрется Агнец Божий”, вокруг собирается множество Ангелов, которые невидимо окружают проносимую Жертву и благоговейно приникают к Ней. Сам Христос висит в это время Распятый пред нашим духовным взором, а в Чаше собирается Его Божественная кровь, проливаемая за грехи наша”...

    Далее наступало действие, в ходе Проскомидии весьма важное: помин живых и усопших. Как важно, чтобы в это время приносящие поминали и молились за тех, “их же ради принесоша”. И Б. всячески старался привлечь приносящих к живому помину своих близких. Народ чувствует и любит храмы, где помин совершается благоговейно, полно, старательно.

    Всех, кого объемлет христианская любовь, Б. поминал, но если помин был такого рода, который не разрешает Православная Церковь, например, иноверцев, самоубийц, - то Б. всегда был послушен Церкви, и не читал этих имен за Проскомидией. “Все равно ангел вычеркнет эти имена”, - пояснял Б. И потом часто говорил, что некоторым усопшим, находящимся во аде, от проскомидийного помина бывает еще тяжелей: благодать Божия бывает для них огнем, жгущим их. Вспоминается случай, когда однажды во время совершения проскомидии о. Владимiр вдруг поспешно вышел из алтаря, держа в руках поминальную записку, подозвал двух человек, видимо подавших ее, и дважды с волнением произнес: “Кого вы записали? Кого вы здесь записали?” Оказалось, что, действительно, при составлении указанной записки они включили имена своих знакомых, которых по какой-то серьезной причине поминать было нельзя, что и было открыто батюшке...

    Однако, не поминая этих имен на Проскомидии, Б. не удовлетворялся одним отказом и не “оставлял родных без молитвенного утешения”. Он давал им оптинский образец домашней молитвы за усопших, которых не положено поминать на Проскомидии.

    К помину Б. вообще относился с большим вниманием. Он никогда не ждал заказа, но если знал, что кто-то болен или уезжает или ждет устройства своих дел, то сам выполнял за этих людей весь чин молитв, положенный в иерейском молитвослове. Для удобства, эти проскомидийные молитвы были списаны на отдельных листках и собраны в папку, которая висела тут же у жертвенника. Б. брал соответствующую таблицу и поминал путешествующих, болящих и т.д. Однажды служивший с батюшкой старец Троице-Сергиевой Лавры о. Зосима сказал про эти таблицы: “Вот за это-то бесы ему покоя и не дают!”

    После отпуста проскомидии о. Владимiр уходил в исповедальню, а в храме начиналось чтение. Читали положенные три канона с акафистами, потом канон дневной святому. Затем канон и молитвы ко святому Причащению.

    Удивительна была та тишина, которая была в храме во время этого долгого чтения, и вообще во все время обедни. Б. постоянно говорил об этом в проповедях, и если слышал или видел, что какие-то богомольцы начали беседовать, то сейчас же подходил и тут же обличал, разъяснял и внушал, что: “Дом Мой - дом молитвы наречется”...; что “за разговоры в церкви гнев Божий грядет на Церковь Православную”; что “вы всех ангелов из храма разгоните”...

    Б. совершенно не разговаривал в алтаре и никто из бывших там не мог завести беседы. Эта общая тишина в храме означала не одну только внешнюю дисциплину, но имела и внутреннюю ценность: это была молитвенная тишина.

    “Во время Проскомидии Сам Христос висит Распятый пред нашим духовным взором. А мы? Как стоим мы в это время в храме Божием? Как ученики ли Христовы или же как книжники и фарисеи, которые глумились и издевались над ним? Не являемся ли мы по поведению своему в числе Его распинателей?”

    Б. преследовал не только разговоры в церкви, но и вообще рассеянность, блуждание ума и сердца.

    Но вот исповедь окончена. Б., приняв в лоно всепрощающей любви Христовой тысячи людских грехов, немощей, скорбей, полный благодатного воодушевления быстро проходит в алтарь, подходит к Жертвеннику. Начинались Часы.

    Б. часто разъяснял, что Часы есть воспоминание страстей Господних, что особенно ясно становится в Великий Пост, когда уже самые тропари и кондаки повествуют о том, что происходило на Голгофе. “Господь висит на Кресте” – вот что виделось Б. на Жертвеннике. Таинство Великого Пятка - вот чем представлялось ему начало всякой Литургии.

    Теперь, когда начиналась Божественная Литургия, o. Владимiр выступал уже как священник, отмеченный Богом, носитель особой благодатной силы. Все, кто хоть раз слышал этот возглас в устах Б., - “Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа!”, - никогда не забудут той чрезвычайной силы и радости, с которой звучали эти торжественные слова... Мiр лежит во зле; человеческая жизнь вся окружена, пронизана, переполнена грехом, страстями, суетой, мраком, тлением; сатана стремится утвердить престол свой в каждой стране и народе, в каждом доме, в каждой душе... Но нет! Жив и всемогущ Господь Бог во Святой Троице. Царство сатаны, как бы ни праздновал он свою кажущуюся победу, оказывается мнимым, безсильным, ничтожным. И царствует единое, всемощное, всепобедное, всеспасительное благословенное Царство - Отца и Сына и Святого Духа... Вот что читала душа молящегося в этом божественном возгласе...

    Б. не любил посвящать других в тайны молитвенных переживаний, которые он имел. Однажды он сказал кратно: “Вот будете переживать в Литургии жизнь Спасителя, тогда вам ясно будет”. Также говорил он, что “вся Литургия резко разделяется на две части: до пресуществления Св. Даров и после него”.

    До пресуществления, при всей святости совершаемого, все же на Престоле хлеб и вино. После пресуществления - Сам живой Господь в пречистой своей Плоти и Крови.

    И вот с этого момента все внимание, все благоговение, вся молитва Б. становилась как бы прикованной к Божественному Агнцу. Если раньше батюшка, молясь, обращался вверх, к небу или к иконам, то теперь он обращался прямо к Господу Иисусу Христу, не только невидимо, но и видимо явившемуся перед ним на дискосе и в потире. Ему он поклонялся, Его благодарил, его просил и молил, как самого Спасителя во плоти... Здесь, в этом ходе Литургии и возникало то совершенно новое, особенное отношение к св. Агнцу, какое ощущал и проявлял батюшка после “Тебе поем...”

    Во время “Достойно есть” Б. молился за усопших - в том числе и о душах, которых не дерзал поминать раньше на Проскомидии и заупокойной ектеньи. Он молился словами уже упоминавшейся молитвы Оптинских старцев: “Взыщи, Господи, (погибшую) душа (такого-то). Аще возможно есть, помилуй”.

    Особенно усиленно молился Б. во время “Отче наш”. Можно было слышать вполголоса произносимые им слова усиленной неотступной молитвы: “Господи, именем Сына Твоего прошу Тебя, именем Сына Твоего прошу Тебя...”

    “Его же аще просите от Отца во имя Мое, даст вам”, - сказал Господь Своим ученикам (Ин. 15, 16). И еще раз повторил это Господь с особой силой подтверждения: “Аминь, аминь глаголю вам, яко елика аще чесо просите от Отца во имя Мое, даст вам” (Ин. 16, 23). Б. со всей верой принимал это великое обетование Христово, и наилучшей минутой для молитвы у Бога-Отца именем Его Единородного Сына считал пение “Отче наш” за обедней.

    По раздроблении Агнца священник по чину Литургии полагает частицу “1С” в потир с Божественною Кровию, произнося слова “Исполнение Духа Святаго”. Этому моменту Б. придавал также великое значение: “Воскресение Христово есть соединение Его Божественной души с телом (“Из рая, куда пошла душа Христа? - спрашивает св. Дмитрий Ростовский, - возвратилась в тело, и тогда воскрес Христос”)”. Согласно с этим разумением Церкви Б. и в литургийном соединении Св. Тела с Кровию созерцал чудо Воскресения Христова. Он часто читал в это время “Христос воскресе” и говорил, что “если бы священники в этот момент как следует воспоминали Воскресение Христово, они могли бы много получать от Господа”...

    Обедни без причастников у Б. не бывало; число их было от 20 до 200. После слов “со страхом Божиим и верою приступите” Б. обычно радостно и торжественно вогзлашал: “Господь среди нас! Возрадуемся! Повторяйте все за мной вслух: Верую, Господи и исповедую...”

    После Причастия обычно Б. произносил небольшую проповедь, которая начиналась почти всегда словами: “Радуйтесь…” Иногда, заканчивая свое слово, он говорил: “Идите же отсюда, из храма в мiр - в свои семьи, несите туда мир, свет, которые получили здесь, несите любовь, несите туда в своих сердцах ту благодать, которая вселилась в вас с Причастием Св. Тайн...”

    Панихиду Б. служил полную с каноном, а то и с непорочными. Он указывал, что когда совершается полная панихида, то души получают иногда дозволение присутствовать на ней и имеют большое утешение. Сам Б. рассказывал, как в храме св. Георгия на Моховой дочь видела свою мать на панихиде.

    Припоминается праздник преп. Серафима 2 января. Б. читал свои похвалы (величания). “Ублажаем Тя, нашего печальника и нашего заступника, присно нам помогающего... Ублажаем Тя, наше сокровище дивное, нашего присноблаженного друга небесного... Ублажаем Тя, источника утешений - Серафима убогого - Серафима Великого!..”».

   Такая была радость, такая неизъяснимая легкость на душе, - вспоминают духовные дети Б.; бывало, идешь домой, как будто не по земле, а по воздуху летишь, и только боишься малейшим пятнышком затемнить душу...

    Круг людей, посещавших богослужения в Серафимовском храме, был весьма разнороден и не был похож на обычную приходскую общину. Здесь были артисты и ученые, неграмотная прачка и знаменитый профессор. И все же самыми близкими духовными детьми Б. были убогие, часто недужные, малообразованные женщины. Некоторых из них он в душе считал выше себя по духовным меркам. Так, про одну из них он сказал: «Ее молитва скорее доходит до Бога, чем моя».

     Прошло немного времени, и духовная паства Б. сформировалась в единую духовную семью, вся жизнедеятельность которой в церкви и вне ее направлялась стараниями Б. в русло строгой христианской жизни. Этих своих любимых убогих деток, сплотившихся в полумонашескую общину, Б. шутливо назвал «пингвинами», и слово это прочно утвердилось в обиходе: оно звучало и в устных речах и в переписке Б. с монашествующими и мiрскими людьми. Даже спустя много лет, уже после кончины Б., в период усилившегося гонения на Церковь, когда некоторые из духовных чад его были арестованы, в отдельных протоколах судебных допросов встречалось это название.

     Для пастырской деятельности o. Владимiра характерны не только своеобразный стиль и манера его суждений и высказываний, не только необычно выбираемое им содержание и суть произносимых слов и поучений, но и в целом особый дух и система пастырского руководства и воспитания своих чад при неизменном проявлении особой строгости, которая, как это может показаться, будучи уместна и необходима в условиях иноческой жизни, неприемлема в мiру, тем более в наше время. Предвидя возможное возникновение подобных мнений и оценок, считаем своим долгом подчеркнуть, что постоянно проявляемая Б. строгость мудро сочеталась с дивной любовью и глубоким болезнованием пастыря о душах духовных овец, вверенных ему Господом. Это подтверждается следующим: в 20-х гг. св. Патриарх Тихон неоднократно делал o. Владимiру предложения о принятии епископского сана. Нам неизвестны все причины, побудившие Б. отказаться от этих предложений, но одна из причин доподлинно известна: батюшка ответил Святейшему: «Я своих “пингвинов” не брошу!»...

    О. Владимiр был ревностный и пламенный молитвенник. Известно, что он отмаливал душевнобольных и  одержимых. Сохранились описания случаев чудесного исцеления больных по молитвам Б. и после кропления св. водой, освященной им по Дивеевскому чину (с камушком преп. Серафима), некоторые из которых мы приводим здесь в кратком изложении.

 

1. В 1915 году во время войны с немцами был открыт приют для детей - жертв войны, в котором было около 40 детей-беженцев. Однажды кто-то из них заболел дефтиритом. Несмотря на то, что была произведена дезинфекция, и были приняты другие меры, в приюте вспыхнула эпидемия, которая держалась около 2-х месяцев. Казалось, что конца ей не будет. Тогда одна из сослуживиц приюта обратилась к о. Владимiру с просьбой о помощи. Б. благословил взять хотя бы 1/4 ведра св. воды, освященной по Дивеевскому чину, развести ее в приюте на два ведра и тщательно окропить все полы, стены, потолки - и как можно мокрее, а также напоить детей св. водой.

    Окропление приюта было произведено ночью. Тогда же кропили св. водой и спящих детей...

    И вот эпидемия прекратилась. Ни у кого из работавших в приюте не было сомнения в том, что причиной избавления детей от эпидемии дефтирита явилась благодатная помощь преп. Серафима по усердной молитве o. Владимiра.

 

2. У одной из духовных дочерей Б. в 1918 году заболела туберкулезом родная сестра. Известный профессор медицины Преображенский обследовал ее, и после заявил, что ей немедленно следует ехать на юг, сказав, что в противном случае она проживет не более 2-х месяцев. Сестра больной пришла к Б. и спросила его - как быть? Б. ответил: пусть пьет св. воду, ходит в часовню св. преп. Серафима и прикладывается к камню, а также почаще причащается. «Там ей будет Крым, Кавказ и деревня!» - добавил Б... Не взирая на усиленные возражения мужа, больная сделала все так, как благословил он, и в течение года лекарств никаких не принимала. Во время поста по настоянию Б. она питалась только постной пищей. Прошло еще немного времени, и больная совершенно исцелилась...

 

3. В 1919 году, - рассказывает одна женщина, ходившая в храм при Серафимовском комитете, - моя старшая дочь в связи с назначением мужа в новую воинскую часть должна была ехать с семилетним ребенком и родными мужа. Время было тревожное. В тех краях, куда они направлялись, свирепствовал сыпной тиф. Дочь моя после причащения поведала Б. о своих опасениях и боязни ехать. Он успокоил ее, дал св. воды и сказал: «Пейте сами, поите св. водой своих семейных и эпидемия вас не коснется!»

Дочери пришлось ехать в вагоне, где было много сыпно-тифозных больных. В продолжение всего долгого пути некоторые из пассажиров заболевали, но из семьи дочери так никто и не заболел. Дочь моя глубоко верит, что описанная выше милость Божия была ниспослана им по молитве о. Владимiра и явилась ярким подтверждением чудотворной силы св. воды.

 

4. Однажды, - вспоминает духовная дочь Б., - заболела крупозным воспалением легких моя сослуживица. Это было в 1919 году. Звали ее Эрика. Она была лютеранка. Когда я навестила ее в больнице, то оказалось, что она измучилась от безсонных ночей, ибо духи злобы (она в этом не сомневалась) буквально одолевали ее: толпой врывались к ней в палату, безчинствовали, не давая ни сна, ни покоя и наводя страх, особенно по ночам. В следующий мой приход к ней, я принесла от Б. св. воды и просидела у больной в кресле всю ночь. Впервые за все время болезни больная заснула. Б. благословил дать ей еще св. воды, кусочек антидора, образок Божией Матери и святителя Иоасафа Белгородского. Потом я пришла к ней как-то вечером и принесла ей от Б. просфору. Эрика крепко сжала просфору в руке и на мои опасения, что она может ее выронить, отвечала: «О, я ни за что не разожму руки!» Она впервые произнесла это с глубоко затаенной, полной веры, надеждой. Она заочно полюбила Б. и во всем безпрекословно внимала его советам. Все, что тревожило ее, совершенно исчезло. Эрика непременно хотела повидать Б. и получить от него благословение. Как только она стала ходить, пошла к нему. О чем она говорила с ним, я не знаю. После этого она скоро уехала на родину - в Латвию.

 

5. В 1927 году, когда мне было около 4-х лет, - пишет А.В., - от сильного ушиба при падении случился внутренний закрытый перелом у кисти левой руки. Врачи констатировали серьезную травму. Рука сильно распухла, и при  вторичном осмотре врач-хирург настаивал на скорейшем проведении операции, предупредив, что не исключает возможности того, что придется ампутировать кисть руки.

    Прямо из больницы встревоженный отец пришел со мной к о. Владимiру. «Будем молиться!» - сказал Б., и провел нас в свою молитвенную келью. Там на мою больную опухшую руку Б. надел рукавичку, освященную на мощах святителя Митрофания Воронежского, и начал читать просительные молитвы. По окончании краткого молитвословия Б. окропил меня св. водой и ободрительным голосом произнес: «Теперь идите к врачу. Операции не бойтесь: Господь все устроит!»

    На Арбате (около «Собачьей площадки») в больнице мне была сделана операция, во время которой, как объяснили мне потом, отделился кусочек косточки...

    А потом рука скоро зажила и служит мне по сей день - за молитвы дорогого батюшки o. Владимiра.

    В отношении соблюдения постов, Б. строго придерживался правил, установленных Церковью. Нам неизвестен ни один случай, когда бы он благословлял вкушать скоромную пищу в постные дни, даже если это было рекомендовано врачами. Наоборот, известен ряд случаев, когда тяжело больные, переходя на употребление постной пищи по благословению Б., исцелялись по его молитвам от болезней - к удивлению лечащих врачей.

    В храме при Серафимовском комитете Б. служил до его закрытия в 1921 году.

    В 1923 году о. Владимiр был арестован. Некоторое время он провел в Бутырской тюрьме, после чего был сослан сначала в город Усть-Сысольск (ныне гор. Сыктывкар), и позднее в город Вятку. Во время пребывания Б. в гор. Усть-Сысольске с ним находились в ссылке: митрополит Кирилл (Смирнов), архиепископ Фаддей (Успенский) и епископ Афанасий (Сахаров).

    По возвращении из ссылки в 1924 году батюшка жил в Москве. Он служил ежедневно в храмах Иерусалимского подворья, Спаса на Песках, преп. Саввы Освященного, а также у себя дома. Последнюю Литургию в Московском храме батюшка совершал 13 апреля 1927 года.

    По своему внутреннему устроению, мышлению и деланию батюшка был монах, это чувствовалось во всем: в проповедях, поучениях, письмах. В эти годы он часто уезжал из Москвы: его монашескую душу тянуло в те места, где «непрестанною молитвою и трудом в пустыни подвизался <...> избранник возлюблен Божия матерее», столь горячо любимый им Преподобный, и где стопы Царицы Небесной

шли по известной всем богомольцам Дивеевским канавке, выкопанной самим преподобным Серафимом.

    Дивеево являлось предметом особых духовных забот батюшки. Здесь его встречали не как гостя, а как близкого родного пастыря. Поездка в Саров и Дивеево были всегда радостными событиями, как для батюшки, так и для сопровождавших его “пингвинов”. Однажды, он рассказывал, что, когда в Сарове производились какие-то ремонтные работы близ храма, то по неосторожности была немного потревожена могила схимонаха и пустынника Марка Саровского. При этом батюшка смог убедиться в том, что многотрудное тело этого подвижника не подверглось тлению.

    Сохранился рассказ духовных чад батюшки об одной из последних поездок в Дивеево. «В сопровождении нескольких монахинь и “пингвинов” батюшка ходил на кладбище и служил на могилках краткие литии. При этом по отзыву ходивших <...> забывалось все земное. Затем шли в Пустыньку, где также молились. На обратном пути навестили М.И.2, которая встретила батюшку с пением “Христос воскресе”, отчего наш родненький даже прослезился. М.И. говорила, что она его от себя не отпустит, что его место здесь. “А оне как хотят”, - сказала она, указывая на нас. Батюшка благословил М.И., погладил по головке, а потом, рассказывая ей про каждую из нас, подводил к ней, чтобы она нас перекрестила. Когда мы уходили, М.И. опять повторила батюшке: “Твое место здесь, здесь!”»...

    С Дивеевскими монахинями велась постоянная переписка, которая имела для жизни батюшки очень серьезное значение. В этих письмах, часть из которых сохранилась, батюшка просил у монахинь молитв и часто испрашивал совета и утешения у блаженных М.И. и П.И. в это скорбное и тяжелое для церкви время - не только для себя, но и для некоторых почитаемых им отцов и старцев, оказавшихся в трудных обстоятельствах. Когда батюшка по болезни уже не мог писать, тогда письма в Дивеево писались инокиней Серафимой3, которая сопровождала батюшку во всех его скитаниях, и являлась его “правой рукой” в последние годы жизни батюшки. Приводим здесь небольшой отрывок из письма, писанного ею по поручению батюшки в Дивеево в 1927 году:

«Ваше преподобие, многолюбимая монахиня Михаила <...> сообщаю Вам об отце Никодиме, престарелом старце. Долго мы о нем не имели никаких известий <...> ныне обрелся он в глухом поселке где-то на Урале <...> Служит он там в маленьком сельском храме без народа 3-4 раза в неделю. Только праздники не его, и он в своей молитвенной ладье плавает тогда в море слез, а ветрила его малой ладьи надуваются сердечными вздохами... И бежит ладья к известно-неизвестному брегу, к пристани, которой не избегнет ни один человеческий корабль... Помолитесь, матушка, за его ладью!»

     В 1925-1927 гг. батюшка подолгу жил в Аносиной пустыни. Сохранились дивные проповеди и слова, сказанные им в этой женской обители, в которых образно и красочно изображено само существо крестного пути монашества4. В них отчетливо сквозит нескрываемая любовь батюшки к монашеству. Именно этой горячей ревностной любовью пастыря и старца, болезнующей о спасении душ насельниц Аносиной пустыни, проникнуты все его проповеди, слова и поучения.        

    Приводим краткую выдержку из слова, сказанного батюшкой в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы: «...Праздник этот есть праздник особенно монашествующих. Матерь Божия, Покровительница всего рода христианского, но монашествующие находятся под особым Ее Покровом. Пресвятая Дева, можно сказать, держит всех христиан в шуйце, а монашествующих в деснице своей. Она положила начало монашеству»...

     Батюшка любил бывать в женской обители “Живоносного источника” (ст. Ворсино Моск. Киевской ж.д.). В беседах и письмах эта женская община именовалась просто “Дорофеевка”. Батюшка глубоко почитал устроителя этой малой обители старца иеросхимонаха Дорофея, получившего от Бога дар прозорливости, целительства болезней и взявшего на себя тяготу заклинательного подвига. О. Дорофей происходил из купцов и ушел из мiра по благословению святого старца преп. Амвросия Оптинского, который направил его в Моршанскую Казанскую женскую общину, а позднее - в Боровский Пафнутьев монастырь, где он состоял казначеем. Сохранились проповеди, сказанные батюшкой монахиням Дорофеевки в 1925 и 1926 гг. Дорофеевка была разогнана в 1927 году. Что касается печальных событий, происходивших в 30-е годы в Церкви, особенно после опубликования Декларации митроп. Сергия (Страгородского) в 1927 году, то следует сказать, что несмотря на то, что в архивных документах КГБ батюшка о. Владимiр Богданов именовался «ярым монархистом и антисергианцем», он, как нам известно, ни в беседах, ни в письмах никогда не комментировал указанных событий, отчасти из соображений осторожности. Хотя «всезнающим пингвинам» было известно такое суждение по этим вопросам: «...Глава обновленчества А. Введенский не принес столько зла Православной Церкви, сколько его сделал своими деяниями митроп. Сергий».

    Батюшка считал, что в нынешних условиях существования Церкви Христовой священнослужители должны избирать один из двух крестов: крест нищенства или крест мученичества. Сам батюшка, как это видно по письмам последних лет, жил очень бедно и находился официально и фактически на иждивении своего брата -профессора Еллия Анатольевича Богданова.

    В эти годы батюшку одолевали болезни, умножились и различные скорби. Он мужественно переносил и то и другое. Из письма к Дивеевской монахине хорошо чувствуется подлинно христианское отношение батюшки к скорбям: «...Скорби радуют нас, ибо Господь посылает весточку из рая: “Я не забыл вас. Я храню вас, помнящих, что многими скорбями подобает вам внити в вечную жизнь. И, если вы бегаете и уклоняетесь от житейских скорбей и подвигов, то Я Сам посылаю вам нужное, приготовляющее вас к вечной радости на небесах, если они христианские и от Бога посланные, живят человеческий дух, укрепляют на подвиги, ибо суть крошечки вечных благ, приготовляемых Богом для любящих Его”».

    По состоянию здоровья батюшка вынужден был на летние месяцы выезжать в различные глухие сельские места, которые из соображений конспирации в письмах и в устных речах именовались разными выдуманными названиями. При батюшке, как указывалось выше, находилась всегда инокиня Серафима, которой он поручал решение всех организационных, хозяйственных и прочих вопросов. Преданность ее старцу не знала границ. Вот как писала она в одном из своих писем в Дивеево: «...Помолитесь за отца: его близкие часто огорчают его и словами и делами <...> Но всего больнее отцу отношения некоторых, ему близких, друг ко другу и малой взаимной любви, а временами и замена ее зложелательством, поражающим как оружием его страдальческое сердце и наносящим ему малоисцельные раны. Птичка может разсказать пичужкам о своих горях, а старцу должно отраву несчастий носить в своем сердце, без возможности облегчить себя даже шепотом уст <..> Помолитесь за него».

    Примечательна особенность, касающаяся личности инокини Серафимы: никто из самых близких к батюшке духовных чад не знал ее происхождения. Это была тайна, ведомая только одному батюшке.

    В 1929 году батюшка переехал в Братовщину, а через год переместился в домик на окраине Сергиева Посада (тогда гор. Загорска). Болезнь усилилась, и батюшка был уже прикован к постели. Еще до своей кончины он предсказал, что дом, в котором проходили последние годы его жизни, сгорит, а часть имущества погибнет в огне. Предсказание сбылось спустя несколько месяцев после его кончины.

    10 ноября 1931 года старец протоиерей Владимiр Богданов скончался. Он был погребен на Вознесенском кладбище. Позднее это кладбище было снесено, и прах дорогого батюшки был перенесен на Старое городское кладбище, где и покоится ныне.

    Несколько слов о судьбе ближайших духовных чад батюшки. Во время кончины батюшки o. Александр Гомановский (в постриге иеромонах Даниил) находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения; o. Владимiр Криволуцкий был сослан в Северный край близ гор. Пинеги, откуда он прислал “пингвинам” два замечательных теплых стихотворения, посвященных памяти почившего духовного учителя и старца.

    После кончины своего дорогого пастыря, духовные дети его, столь горячо любимые им, разбросанные гонением на Церковь по различным отдаленным местам широких просторов России, подтвердили свою любовь ко Христу и верность Православной Церкви, проведя долгие годы в тюрьмах и ссылках. Небольшая часть из них нашла себе пристанище в 60-е годы в маленьком низеньком темном домике, расположенном недалеко от Лаврской больницы по адресу гор. Загорск (ныне Сергев Посад) улица Кустарная, д. 28. Это были последние хранительницы духовного наследия батюшки o. Владимiра: монахиня Серафима (Ольга Илиодоровна Сахарнова), вернувшаяся из Сибири, где она после окончания своего срока ссылки опекала находившегося на вольном поселении близ гор. Абакана в Красноярском крае священника о. Димитрия Крючкова; послушница Анна (Крылова Анна Никитична), проведшая в тюрьме, ссылке и на вольном поселении в гор. Карши на юге Узбекистана в общей сложности более 25 лет; инокиня Серафима (Софья Ивановна Федорова) - о ней некоторые пояснения даны выше.

    В этот домик изредка, во время своих приездов из гор. Петушки в Сергиев Посад, заходил епископ Афанасий (Сахаров), также вернувшийся из своих многолетних тюремных скитаний. Во время одного из таких посещений Владыка спросил инокиню Серафиму: «Софья Ивановна, скажите мне, какого вы рода?» Она тут же дала ему прямой ответ, который, однако, ни на йоту не приоткрыл завесы, окружавшей эту тайну: «Владыка, я из рода Адамова!»

    Им, этим последним оставшимся “пингвинам”, мы обязаны сохранением большей части материалов, положенных в основу составления жизнеописания старца o. Владимiра Богданова.

    В заключение приводим воспоминания о батюшке, составленные Дивеевскими монахинями:

    Во время пребывания батюшки в Вятке, одна наша сестра видела его во сне в белом облачении с крестом в руках, стоящего на воздухе. По возвращении из ссылки батюшка приехал к нам в монастырь неожиданно, и нам заранее сказала блаженная М.И.: «К вам едет дедушка архиерей, чище полы мойте». Тут все блаженные всполошились и бросились встречать.

    Одна сестра видела батюшку, окруженного огнем благодати, когда он причащал сестер. Она сразу этого не поняла и очень удивилась. Он радостный, светлый стоял в огне и не сгорал. Огонь коснулся и ее, и некоторых сестер и от этого огня вся душа наполнилась радостью, светом и теплом. Невидимый голос сказал: «Это огонь благодати». Видели и свет, сходящий ему на голову во время совершения Божественной Литургии.

    Многим батюшка давал ответы на их мысли, сидя за столом, так что понимали задававшие вопросы. Много было исцелений чудесных и быстрых. Много видели его по кончине служащим в чудных храмах, где дети его прислуживали, убирали храм и пели. Видели его раздающего по окончании службы белый хлеб или чудные лилии, кому по одному цветку, кому по два, а кому и по три. Видели его сидящим за столом, как при жизни за обедом, назидающего и дающего из своих рук каждому пищу.

    Наконец, видели его, собравшего всех детей в огромном храме, в котором были накрыты столы от алтаря до двери и приносилось такое изобильное и богатое угощение, какого ни у кого на земле быть не может. Народ все прибавлялся и угощение все увеличивалось. Он всех благословил и сел среди них. По окончании трапезы стал раздавать гостинцы домой, и дал каждому по чудной зеленой ленте на память, чтобы не теряли надежды на встречу в Царствии Небесном и на вечные радости с ним вместе.

 14 марта 1999 года.

 

Примечания:

1 Дорофеевская община или просто «Дорофеевка» - это была небольшая женская обитель «Живоносного Источника» близ с. Ворсино Калужской губернии, рядом с Боровском, устроителем которой был старец.

2 М.И. и П.И. - Мария Ивановна и Пелагея Ивановна - известные Дивеевские блаженные, которых батюшка почитал и неизменно руководствовался их советами.

3 Инокиня Серафима (Софья Ивановна Федорова).

4  В книге «Женская Оптина» об Аносиной пустыни приведены три проповеди батюшки, ошибочно приписанные епископу Серафиму (Звездинскому). При сопоставлении творений епископа Серафима и проповедей батюшки, составленных в характерном для него стиле, ошибка эта очевидна.

 

 

Послесловие редакции «Церковных ведомостей»:

Это жизнеописание блаженной памяти московского старца о. Владимiра Богданова составлено Алексеем Владимiровичем Криволуцким, сыном катакомбного священноисповедника о. Владимiра Криволуцкого, бывшего духовным чадом о. Владимiра Богданова.

 


Дополнительно по данному разделу:
Катакомбный исповедник иерей Григорий Сокрута (+1993 г.)
Святоотеческая мудрость отца Серафима (Роуза)
ПАТРИАРХ ТИХОН
О некоторых важнейших моментах последнего периода жизни и деятельности Святейшего Патриарха Тихона (1923-1925 гг.)
Тайна личности Митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого) и его значение для Православного Славянства
Жизненный путь Блаженнейшего Митрополита Киевского и Галицкого Антония (Храповицкого)
Канон Святителю Антонию Киевскому, Первоначальнику Русския Зарубежныя Церкве
Жизнеописание Блаженнейшего Митрополита Анастасия (Грибановского)
Краткое жизнеописание Митрополита Филарета (Вознесенского), третьего Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви
Архиепископ Аверкий и его значение для Вселенской Православной Церкви


Назад | Начало | Наверх
Главная страница | О задачах издания | Хроника церковной жизни | Проповеди, статьи | История Церкви | О Катакомбной Церкви | Православное богословие | Православное богослужение | Православная педагогика | Православие и наука | Православная культура, литература | Истинное Православие и апостасия | Истинное Православие и сергианство | Истинное Православие и экуменизм | Апостасия РПЦЗ | Расколы, секты | Жития подвижников благочестия | Православная миссия | Пастырское училище | Фотогалерея | Проповеди-аудио

Хроника церковной жизни 
СЕРГИАНСТВО В ДЕЙСТВИИ: В РПСЦ установили литургическое прошение о воинстве неосоветской РФ, «о еже на враги победы и одолении»

К 70-летию провозглашения Сталиным митр. Сергия (Страгородского) первым советским патриархом в МП пытаются «догматизировать» сергианство

Официальное заявление Сербской ИПЦ по поводу нападения на храм СИПЦ под Белградом и избиения иеромонаха Максима

Нападение на храм Сербской Истинно-Православной Церкви и избиение священника СИПЦ

Детский Рождественский спектакль в Леснинском монастыре

Редакция журнала «Вѣра и Жизнь» провела международную конференцию «Исихазм в истории и культуре Православного Востока: к 290-летию старца Паисия Величковского»

ВИДЕО: Проповеди Преосвященного Епископа Стефана Трентонского и Северо-Американского

Все сообщения >>>

О Катакомбной Церкви 
Богоборництво і гоніння на Істинно-Православну (катакомбну) Церкву на Чернігівщині

Памяти катакомбного исповедника Георгия Степановича Чеснокова (1928-2012 гг.)

Катакомбная инокиня Ксения Л.

Церковь Катакомбная на земле Российской

«ТРЕТЬЯ СИЛА» В СОВРЕМЕННОМ ПРАВОСЛАВИИ РУССКОЙ ТРАДИЦИИ. Современная наука начинает замечать ИПЦ, хотя и не выработала общепринятой классификации этой Церкви

Катакомбные Отцы-исповедники об отношении к власти и к советским паспортам

ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНЫЕ ОБЩИНЫ В КИЕВЕ в 1930-х годах

Все сообщения >>>


Адрес редакции: E-mail: catacomb@catacomb.org.ua
«Церковные Ведомости» - вне-юрисдикционное православное духовно-просветительское издание, являющееся авторским интернет-проектом. Мнения авторов публикаций могут не совпадать с точкой зрения редакции. Одной из задач издания является освещение различных мнений о современной церковной жизни, существующих среди духовенства и паствы Истинно-Православной Христиан. Редакция оставляет за собой право редактировать или сокращать публикуемые материалы. При перепечатке ссылка на «Церковные Ведомости» обязательна. 

Rambler's Top100 Находится в каталоге Апорт Рейтинг@Mail.ru Каталог BigMax.ru