Версия для печати

От редакции: 

Это повествование о жизни блаженного старца Феодсия записано на основе устных рассказов, воспоминаний и преданий, а также тетрадей с записями, в которых люди делились своим духовным опытом, свидетельствовали о подвижнике, его молитвенной помощи и чудотворениях. При подготовке этого жизнеописания не было возможности воспользоваться архивными источниками и документами, что отразилось на стиле изложения и описании некоторых подробностей. Надеемся, в дальнейшем удастся еще сверить и дополнить жизнеописание старца новыми свидетельствами и фактами, основанными на архивных источниках. 

Публикацию жития старца схииером. Феодосия Кавказского редакция приурочивает к 40 дням по кончине Схи-Архиепископа Лазаря (Журбенко), которые выпадают на 26 июля / 8 августа, день памяти старца Феодосия. Владыка Лазарь был духовным чадом схи-иеромонаха Феодосия, над ним последним в своей жизни старец совершил постриг в иночество, направил его на скорбный исповеднический путь. Старец очень любил юного Федю (так звали Вл. Лазаря до пострига), провидя в нем будущего святителя Катакомбной Церкви, и при постирижении в иночество дал ему имя Феодосий, в честь Прп. Феодосия Киево-Печерского. Владыка Лазарь сохранил любовь к своему духовному отцу до конца своих дней, много рассказывал о нем. Фотография убеленного сединами старца всегда висела у него в келлии.

У Бога случайностей не бывает. Не случайно и совпадение сорокового дня по кончине Вл. Лазаря с днем памяти старца Феодосия. По сорока дням душа покойного определяется Господом к своему местопребыванию до Страшного суда. Не значит ли это,  что Схи-Архиепископ Лазарь исполнил заветы, данные ему старцем, и теперь пребывает вместе со своим духовным отцом?

__________________________________________________________________________ 

Точная дата рождения блаженного старца иеросхимонаха Феодосия (в мiру Кашина Федора Федоровича) доподлинно неизвестна. По одним свидетельствам родился он 3/15 мая 1841 года в Пермской губернии, в бедной крестьянской семье. Хотя другие источники датой его рождения называют 4/16 ноября 1868 года. Иные утверждали, что родился он в начале 1800-х годов.

Родителей его звали Федор и Екатерина, были они люди добрые, жили благочестиво. При рождении Федора повивальная бабка сказала родителям, что он будет великим священником. Вся последующая долгая жизнь отца Феодосия и его деяния показали, сколь пророческими оказались слова той благочестивой старушки.

Согласно благочестивым преданиям, уже в юном возрасте он, как взрослый, ходил в лес на молитву. Если случалось ему быть одному дома, при закрытых дверях, он приспособился открывать дверь, поставив стульчик на лавку, стоящую вдоль стены и концом упирающуюся в угол, около которого была дверь: встав на стульчик, он доставал щеколду и открывал дверь. Таким образом, и ночью, когда, уставшие от дневных забот, все домашние засыпали, юный молитвенник открывал дверь и выходил в лес, на опушке которого стояла изба Кашиных, творить молитву горячо любимому Богу. В лесу был большой камень, на котором маленький Федор долго, по-детски, горячо молился. Однажды во время молитвы был к нему голос: «Камень, на котором ты молишься – Раев». Так и называл он его: “Раев камень”.

Семья, в которой рос Федор, была большая, и собирались все вместе обычно во время обеда: тогда небольшая изба едва вмещала всех жильцов. Рассказывают, однажды, когда все собрались к обеду и уселись за стол, от Святого угла вылетел голубь. Покружив, он сел на ручку Федора, тот с любовью погладил его, а мать сказала: «Отпусти голубя, хватит тебе с ним играть, надо кушать». Федор поднял голубя на руке насколько мог: голубь взлетел с детской ручки, и скрылся... Все очень удивились такому чудному гостю, и обрадовались, и лишь спустя много лет мать уразумела, какое это было чудное посещение.

Отец со старшими детьми трудился во дворе или на поле, а мать, управившись с делами на кухне, садилась за прялку. За этим занятием она всегда пела своим певучим приятным голосом псалмы и молитвы, а Федор, примостившись у ног матери, любил их слушать и, не отходя от нее, запоминал слова. В детстве иногда шутя называли его "батюшкой", помня слова повивальной бабки. Так он и рос в своей семье тихим, спокойным молитвенником, укрепляясь духом и телом.

Рассказывают, в совсем юном возрасте случилось ему выйти на берег реки; там он увидел баржу, на которую вносили груз и входили пассажиры. Вошел и Федор вместе с ними на палубу; никто не обратил на него внимания. Как взрослый, никому не докучая, он молча сидел, углубившись в себя. Никому и в голову не пришло, что он без родителей. Только через два дня, когда баржа была далеко от дома, на него обратили внимание и стали спрашивать, где  его родители. Он ответил, что у него нет родителей. Тогда у него спросили: «Куда же ты едешь?» - «На Афон, в святую обитель», - ответил он. Все были удивлены: малыш, а дает такой умный ответ. Оказалось, что среди пассажиров были паломники, направлявшиеся в святые места, а поскольку мальчик был таким тихим и смиренным, никто не мог его оттолкнуть; так он вместе с паломниками и приехал на Святую Гору как сирота.

На Афоне паломники подошли к воротам русской келейной обители “Положения Пояса Богоматери”, что в пределах Иверского монастыря, в местности, именуемой Магула. У ворот стоял привратник. Мальчик упал ему в ноги, поклонился и попросил позвать игумена. Удивленный привратник пришел к игумену и говорит: «Какой-то ребенок просит вызвать игумена». Игумен удивился и подошел к воротам: там стояло несколько мужчин и с ними мальчик, который поклонился игумену и сказал: «Примите меня к себе, я буду Боженьке молиться, и буду вам все делать». Игумен обратился к мужчинам с вопросом, чей это мальчик; оказалось, что ничей, одинокий; рассказали игумену, что он ехал на пароходе в обитель как сирота. Игумен еще больше удивился и, узрев в этой необычной истории Промысел Божий, принял его в обитель и устроил на жительство. Там мальчик рос, обучался грамоте и был на послушании. Жизнь в обители была суровой, но мальчик переносил все невзгоды с любовью и смирением.

Однажды Афон посетил один русский генерал. Он привез свою больную жену, одержимую нечистым духом, для получения исцеления. Больной во сне было сказано, что она получит исцеление на Афоне. Вход на Афон женщинам воспрещается, и она находилась на пароходе, а генерал отправился в обитель к игумену, рассказал ему все и просил у него помощи, сказав, что во сне жена видела молодого монаха, который должен помолиться за нее Господу, и тогда она исцелится. 

Игумен велел всей братии, кроме послушника Федора, отправиться на пароход. Но среди них женщина не нашла того, кто был показан ей в видении: она объяснила, что видела совсем юного монаха. Игумен велел позвать Федора, и когда тот подошел и женщина увидела его, то закричала бычьим голосом: «Вот этот меня изгонит». Все были очень удивлены, так как считали его последним между братии. Игумен спросил его: «Кому ты молишься, что так сильна твоя молитва?» - «Золотенькой Божией Мамочке». Игумен велел Федору взять икону Божией Матери, полить на нее водичкой и принести эту воду ему. «Отче, дай мне подержать пост три дня» - просил Федор. Игумен благословил его на трехдневный пост, а по прошествии его Федор взял икону Казанской Божией Матери, горячо помолился, полил ее водичкой, и с игуменом принес эту воду на пароход больной женщине. Как только женщина увидела их, она стала громко кричать: «Куда ты меня гонишь?» Отслужили молебен над больной, покропили ее водой, напоили, и она исцелилась. Генерал в благодарность за исцеление жены дал Федору большую сумму денег, но он их не взял, а сказал: «Отдайте это игумену на святую обитель, а я великий грешник, недостойный такой награды. Ибо Сам Целитель душ и телес наших через Свою Пречистую Матерь помог больной избавиться от ее недуга, Их и благодарите». Это было первое чудо, сотворенное по молитвам послушника Федора.

Первое время братия обители очень притесняла Феодора, считаю его "не от мира сего", а после такого явного чуда просто восстали против него. Архимандрит Софроний (Сахаров) писал, что на Афоне монахи подвергаются одному сильному искушению: «Все эти люди принесли жертву, имя которой: “мне мiр распялся, и я мiру” (Гал. 6, 14). После этой жертвы, не достигая искомого, монах подвергается особому искушению - духовной зависти, подобно тому, как Каин, видя, что жертва брата принята Богом, а его отвергнута, от зависти дошел до братоубийства, и монахи если не убивают своего брата физически, то нередко создают для него чрезвычайно трудные духовно условия».
Должно быть, инокам обители тоже трудно было видеть, как юный послушник быстро преуспевает в молитве и духовном делании, дважды хотели опорочить его и изгнать, но оба раза Царица Небесная и Архангел Михаил помогали Своему избраннику.

Наконец, когда Федор должен был принять иноческий постриг, игумену было открыто, что у Федора есть родители и он должен взять у них благословение. Игумен позвал Федора и рассказал ему все, что ему было открыто в видении и, благословив, отпустил его к родителям. И отправился Федор в далекую Пермь на поиски своих родителей.

Отыскав местечко, где  должны проживать его родители, и расспросив местных жителей, он подошел, наконец, к своему родному дому и как странник попросился на ночлег. Ведь он ушел из дому в совсем юном возрасте, и конечно, никто из родных не мог бы узнать в молодом страннике маленького Федю. Да и сам он едва ли мог кого признать.

Встретила его мать, и на просьбу о ночлеге впустила в дом; сама присела на лавочку у окна, где всегда неизменно пряла пряжу, и стала расспрашивать, откуда он и по каким делам. Справившись с волнением, Федор коротко рассказал о себе и в свою очередь стал расспрашивать у нее об их житии, кто чем занимается, кто жив, кто отошел ко Господу. Мать всех называла, обо всех рассказывала. И в конце со слезами стала рассказывать, как пропал в лесу у них малолетний ребенок, и что она в печали и не знает, как его поминать. Прошло много лет, а сердце материнское не хочет успокоиться и горю нет конца: если бы, мол, знала, что умер, похоронила бы, как подобает, тогда и не предавалась бы такой печали.

Федор с участием расспрашивал о мальчике, спросил, какие приметы у него были. Мать, вся в слезах при этих воспоминаниях, сказала, что за правым ушком у него была большая родинка. Тогда Федор, не выдержав нахлынувшего волнения, рукой отбросил прядь волос с правой стороны, и показал за правым ухом большую родинку. Мать, увидев родинку и вглядевшись в его лицо, со слезами радости и волнения припала к груди найденного сына, и, казалось, радости ее не будет конца. Кто может передать материнскую печаль и материнскую радость!

Родители благословили Федора иконой Казанской Божией Матери, и он, радостный и счастливый, с родительским благословением снова отбыл на Афон в свою обитель. Было это в 1889 году. По прибытии в обитель на Святой Горе он принял постриг в иноки с именем Феодосий. Спустя непродолжительное время его рукоположили в иеродиакона, а затем, 12 декабря 1897 г., принял рукоположение во иеромонаха от греческого митрополита Нила (Смирниотопулоса), бывшего Карпатского и Касского.

Позже иеромонах Феодосий отправился в Иерусалим. Прибыв в Святую Землю, он обошел святые места, поклонился всем святыням. Обойдя Святую Землю, Феодосий пришел в Иерусалим и остался служить у Гроба Господня. Пробыв здесь некоторое время, он вновь отправился на Афон - место начала своей духовной жизни и пострига.

Вернувшись после длительного отсутствия на Святую Гору в келейную обитель “Положения Пояса Богоматери”, о. Феодосий остался служить в ней, находясь в послушании у старца-настоятеля о. Иоанникия (Литвиненко), бывшего казака из Херсонской губернии, которому было уже за 80 лет. А после его кончины в 1901 г. о. Феодосию выпало стать его преемником и настоятелем келлии, на благоустройство которой нужно было постоянно собирать пожертвования. Для блаженного батюшки, склонного к молитвенному уединению и юродству, это послушание было настоящей обузой, принесшей ему немало скорбей и искушений. Тем не менее он достраивает подворье своей афонской обители в Константинополе и небольшой скит при нем, благодаря чему удается собрать необходимые средства. Подворье носило название "Русский странноприимный дом положения Пояса Богоматери" и представляло собой пятиэтажное здание с небольшим храмом (параклисом) наверху. Располагалось оно в центральной части Стамбула, в районе Галата, рядом с портом, благодаря чему многочисленные паломники из России могли останавливаться здесь, передавая щедрые пожертвования на обитель. Постоянное попечение о материальных нуждах принуждало блаженного старца в финансовых и хозяйственных вопросах доверяться различным людям, которые, пользуясь доверчивостью, простотой и добросердечием батюшки, нередко пытались использовать его в своих личных целях и даже обманывать. Все это способствовало появлению противоречивых слухов и сплетен. В то же время активная хозяйственная деятельность, постоянные воззвания о сборе пожертвований и т.п. вызывали зависть и злоречие, в связи с чем блаженного старца подвергли клевете и гонениям. Сначала ему запретили собирать пожертвования на афонскую обитель, а позже и вовсе обвинили в "неподобающем поведении". Чтобы подставить наивного и простодушного батюшку, переодевшись в мужские одежды под видом послушника с ним попросилась поехать из Константинополя на Афон некая женщина, что вызвало скандал и ложные сплетни. 

Афонский схииеромонах Владимир (Колесников) в своих дневниках так отзывался об этом печальном инциденте: «Вчера (26 августа 1905 года) на греческом пароходе приехал старец кельи Положения Ризы Пресвятой Богородицы схииеромонах Феодосий (около 40 лет от роду) и привез послушника, которого турки на Дафне заподозрили женщиной и арестовали. Наконец и послушник сознался, что женщина. В протоколе имя женщины Татьяна Никитична Ткачева из Астраханской губернии. Ее отправили обратно в Россию под конвоем. Отца Феодосия многие из наших считают чуть не святым, молитвенником и он тихо скромно себя держит».

После случившегося блаженный отец Феодосий, и так тяготившийся материально-хозяйственными заботами, решил отказаться от настоятельства и, покинув свою обитель на Афоне, переехал в Константинополь, где при подворье окормлял паломников, направлявшихся из Одессы на Святую землю. В 1907 г. он и сам вновь отправляется в Иерусалим к Гробу Господню, где проводит время в строгих постах и покаянии, и принимает постриг в великую схиму.

Со временем на Святой земле вокруг блаженного старца сформировалась община, состоявшая из паломников и паломниц из разных частей Российской империи. Разрешение на служение для них он получил от Иерусалимского патриарха, а позже на Елеонской горе стал пытаться построить богадельню, которую после смерти хотел завещать для Русской духовной миссии в Иерусалиме. По замыслу, богадельня должна была представлять собой небольшой скит с храмом и странноприимным домом. Пожертвования на строительство он собирал среди паломников, рассылая воззвания и прошения о сборе пожертвований даже в Россию, что вызвало недовольство со стороны чиновников российского консульства, которые отказали в выдаче разрешения и пожаловались патриарху, настояв на запрете строительства. Блаженного старца вновь подвергли несправедливой клевете и потребовали, чтобы он вернулся на родину. Случилось это в 1911 году.

В это время в Иерусалим из России, из станицы Платнировской заехал отставной генерал-помещик, и встретившись с отцом Феодосием, настоятельно просил посетить его имение. После некоторых хлопот он получил разрешение на выезд отца Феодосия на родину.

С собой блаженный батюшка взял на родину приобретенные на пожертвования священные сосуды, частицы мощей и другие святыньки, из-за чего возникли новые проблемы в дороге. Как рассказывали его духовные чада, "иерусалимские святыньки вызывали лютую ярость демонов". Впоследствии, когда о. Феодосий примет подвиг юродства, он будет говорить о себе в третьем лице: «Мой дяденька». Вот что он говорил одной своей духовной дочери: «Мой дяденька служил у Гроба Господня в Иерусалиме, а потом Мамочка Боженькина велела ему возвращаться домой в Россию. Он уносил с собой святыни, а бесы гнались за ним по пятам, хотели отнять».

Пожив некоторое время в Челябинске, батюшка переселился на Северный Кавказ. Здесь некоторое время о. Феодосий жил на хуторе Романовский, в станице Кавказской, а позже поселился в пустыни неподалеку от хутора Горный в Темных Буках, что в 27 км от города Крымска, где постепенно сформировался вокруг него женскмй инический скит.

Обитель укрылась на хребте Кавказских гор, между Анапой и Новороссийском, в густом буковом лесу, откуда будто и произошло название обители. Говорят, что его основателем был схимонах Иларион, проведший 25 лет на Афоне в русском Пантелеимоновом монастыре. Известно, что он жил там тогда же, когда и о. Феодосий служил в келейной обители “Положение Пояса Богоматери”. Возможно, они были знакомы еще по Святой Горе. Схимонах Иларион опочил в 1916 году, похоронен под часовней в Темных Буках, где совершались богослужения.

После переселения схииеромонаха Феодосия в Темные Буки молва о необыкновенном блаженном старце постепенно распространилась среди окрестных жителей. К нему стали стекаться паломники. Люди увидели в нем истинного служителя Божия и молитвенника к Богу о людских нуждах. Рассказывают, что, обладая даром духовного прозрения, он многих исцелял от болезней, иных врачевал словом. Ко всем относился чутко и с участием, направляя на путь спасения.

В пустыни, в ущелье на большом камне старец Феодосий молился, не сходя с него, 7 дней и ночей, чтобы Господь указал ему, где должно построить церковь. Ему явилась Матерь Божия и указала место, где должен быть храм и просфорня. На этом месте зеленел барвинок, и до сего дня те два места покрыты барвинком, а больше его нигде не было в ущелье. Рассказывают, что именно при первом явлении Богородицы о. Феодосию в этом ущелье, Пречистая оставила отпечаток Своей стопочки на камне, который до времени был не известен.

На указанном Богородицей месте, на склоне двух горных возвышенностей, на небольшой поляне отец Феодосий с помощью близ живущих крестьян построил небольшую церковь и просфорню, а также кельи в виде куреней из жердей и соломы.

Очевидцы рассказывали, что церковь была столь мала, что только несколько человек могли войти в нее, вместо Царских врат – белая скатерть. Этот бедный, скрытый в горах храм – словно прообраз будущего катакомбного служения истинно-православных христиан в сараях и на чердаках, в нищете – но со светлыми помыслами и чистым сердцем...

По вечерам пели псалмы в полный голос без боязни, даже в советские времена, ведь на все стороны никого: ни домов, ни селений, только лес.

В свободное время о. Феодосий обучал местных детишек грамоте.

К источнику живой воды, исходящей из уст блаженного старца Феодосия, со временем потянулись жаждущие и ищущие пути ко спасению, ищущие наставлений и утешений в слове Божием. Он принимал всех, кто приходил: с Кавказа, Кубани, Сибири, Украины, Белоруссии, России. Говорят, несколько раз он молча проходил мимо стоящих паломников. Потом начинал говорить, по очереди отвечая каждому на невысказанный вопрос: «Будешь, будешь в монастыре», или: «Благословляю повенчаться», или: «О женитьбе думаешь? Забудь. Один живешь, один и помрешь».

Одних он обличал, других исцелял от болезней, иных врачевал словом, иных утешал в скорбях. Ко всем относился с участием, направлял на путь спасения. Он заранее знал, кто, и с какой просьбой к нему обратится, предвидел будущую жизнь и смерть своих собеседников. Здесь же по молитвам блаженного Феодосия забил из-под земли источник ключевой воды, имеющей свойство исцелять страждущих.

Много чудес сотворил здесь батюшка, даруя каждому по его потребности для спасения.  

Привезли как-то в пустыньку человека на костылях. Долго говорил с ним батюшка, обличал во грехах, о которых больной и помнить перестал, и горько заплакал тот покаянными слезами. Старец принес ему кружку мутной воды, и говорит: «Крестись истинно и пей до дна. Здесь все твои грехи». Осенил его крестом, и дал крест поцеловать. И совершилось чудо - мужчина встал и, отбросив костыли, сделал несколько шагов. Он был здоров. Бросился на колени перед отцом Феодосием, и возблагодарил со слезами Бога и старца. Батюшка же сказал ему: «Иди в мiр и не греши». Рассказ об этом мгновенно облетел все окрестности, и молва сделала свое дело: в пустыньку стали стекаться еще более многочисленные паломники.

Молва о необыкновенном старце распространялась, и к нему стали приходить за благословением и советом и крестьяне, и люди знатные.

Рассказывают, как-то собрались к старцу Феодосию паломники - взрослые и дети. Шли долго, и на дорогу, ведущую к пустыньке, вышли только к вечеру. Неожиданно выскочили собаки, сторожившие отару овец. Люди в страхе остановились. И вдруг видят: к ним быстро приближается человек с палкой. Это был отец Феодосий. «Я вышел вас встречать, чтобы вы не устрашились». «Батюшка, а откуда Вы знали, что мы идем?». «Царица Небесная сказала. Иди, говорит, встречай, идут к тебе рабы Божии, они забоялись в дороге».

Однажды о. Феодосий до глубокой ночи молился на камне. В то время духовная дочь старца, Екатерина из Ростова несла послушание сторожа. Она стала свидетелем необычайного явления. Вдруг горы как бы вспыхнули, и все ущелье осияло необыкновенным, радужным светом. Женщина неземной красоты в лучах чудесного сияния подошла к батюшке и беседовала с ним. Екатерина упала ниц, и потеряла ощущение времени. Когда батюшка поднялся с камня, от него исходило мягкое свечение, которое медленно таяло. На вопрос Екатерины о. Феодосий сказал: «Мамочка Боженькина приходила посетить нас». И просил до времени умалчивать об этом.

Раба Божия Варвара приехала в пустыньку помолиться, поработать. Одновременно батюшку посетили два странника, которые три дня жили в келлии старца и вели с ним тайные беседы. Варвару разбирало любопытство. Наконец странники собрались в путь, и Варвара вызвалась их провожать. Одеты эти люди были странно, в рубище и без обуви - босиком, без сум, только посохи в руках. Варвара, простая добрая душа, подумав, что у них, наверное, и денег-то нет на проезд, стала предлагать рубль на билеты, горячо уговаривая. Странники посмотрели друг на друга и, улыбнувшись, сказали: «Мы путешествуем без билетов». На станции Варвара вдруг потеряла их из виду, будто сквозь землю провалились ее спутники. Вернувшись в пустыньку, она поделилась своими смущениями с батюшкой, на что тот сказал: «Тот, кому ты рубль давала - Илья-пророк, а другой - Иаков, брат Господень, но не открывай этого до моей кончины никому».

Когда в пустыньке гостила странница Мария, небо среди ночи заиграло всеми цветами радуги. «Пожар!» - испугалась она, выбежала из келлии и видит: о. Феодосий преклонил колена на камне, руки воздеты к небу. Рядом два прекрасных мужа с молниевидными ликами, такими яркими, что невозможно взирать, собеседуют с батюшкой. Она впала в забытье, и не помнит, что было дальше. Очнувшись, Мария подошла к церквице - батюшка уже облачался к службе. «Кто были эти двое?» - прошептала она. Старец запретил спрашивать об этом, но после настойчивых расспросов все же открыл, что его посетили библейские пророки Илия и Енох.

Енох - допотопный праведник, седьмой человек на земле от Адама, был восхищен на небо, минуя смерть. Пророк Илия, обличитель беззаконных правителей и их народов, вознесен на небо в огненной колеснице. Оба пророка, взятые живыми на небо, до сих пор живут во плоти в райских селениях. Так будет со святыми, взятыми Господом, до начала мiровой скорби, до наступления апокалипсического суда. Но перед этим Господь пошлет Своих пастырей Илию и Еноха, чтобы они в последний раз испробовали обратить людей к Богу перед лицом торжествующего зла.

О чем была беседа со старцем? Нам неведомо. Но можно сказать одно, что мы живем накануне... Антихрист еще не открылся мiру, но уже на подходе.

В это время по всей Святой Руси богоборцы-большевики развернули жесточайшие гонения против Церкви Христовой. Расстрелы, пытки, разрушения церквей, конфискация церковных ценностей, осквернение святых мощей. Не довольствуясь явными гонениями, богоборцы создали собственную лжецерковь – обновленческую, выступившую против Святого Патриарха Тихона и хранимого им Истинного Православия.

Первое время при советской власти маленький монастырь жил спокойно. Но в 1920-е гг., освящая воду на Крещенье, отец Феодосий вдруг грустно сказал, глядя в воду: «Столько здесь рыбок, а останутся только четыре». Что это значило, стало ясно, когда старца арестовали, а его духовные дети разошлись кто куда, и в пустыньке остались только четыре женщины.

Скорбя о бедствиях, постигших Церковь Христову и Святую Русь, старец Феодосий выступил ревностным хранителем чистоты Истинного Православия, сохраняя верность заветам Святого Патриарха-Исповедника Тихона, отвергая соглашательство с богоборчеством и обновленчеством.

В это время Церковь постигла новая скорбь: митрополит Сергий (Страгородский) по требованию гонителей издал Декларацию о признании Церковью советской антихристианской власти, ранее анафематствованной Святейшим Тихоном. Ревностное сердце старца Феодосия с таким отступлением не могло примириться. Когда ему прислали Декларацию, он сжег ее при всем народе.

А вскоре, в марте 1927 г., незадолго до Пасхи, Батюшка велел матушкам Талиде и Елене печь пасхальные куличи и красить яички. Они очень удивились: такой пост и еще двенадцать дней до праздника - и вдруг печь пасхи, но послушание выполнили, и все было сохранено до Страстной пятницы, а в Страстную пятницу блаженный батюшка отслужил обедню, освятил пасхи и яички, и сказал: «Будете разговляться, а меня с вами не будет, потом вы езжайте в Минводы и там живите».

Как только он это сказал, вдруг заходят трое чекистов и говорят: «Отец, собирайся, мы приехали взять тебя в гости».

«А я вас уже жду», - ответил батюшка.

У матушки Фионы попросил тазик с теплой водой, быстро омыл матушкам ноги, затем накормил нежданных гостей, сам им прислуживал, после чего пошел в свою келью, помолился, взял крест, перекрестил все четыре стороны кельи, благословил всех, кто там был из пришедших и живущих в пустыни. Все плакали, а он сказал: «Что вы плачете, молиться надо, Господь в эти дни страдал, молитесь». Еще раз благословил всех и сказал чекистам: «Я готов».

Его увезли в Новороссийск. Следователи, стремясь опорочить старца, пытались приписать ему преступление по бытовым статьям Уголовного кодекса. Он был осужден на три месяца лишения свободы. В январе 1929 г. старец вновь был осужден по статье 58 (антисоветская агитация и пропаганда). Постановлением особого совещания при коллегии ОГПУ отец Феодосий был заключен в концлагерь сроком на три года. Позже концлагерь заменили на ссылку в Казахстан. О пребывании в лагерях и заключениях старец-исповедник практически никогда ничего не рассказывал. Говорят, этап проходил через Краснодар, там он пробыл месяц, еще месяц - в Ростове, а затем отправили, уже без задержек, до места назначения. Позже его перевели в Казахстана. 

В заключении и ссылке старец Феодосий пробыл до 1932 г. Когда его освободили, он приехал в Минводы. Здесь матушки Тавида и Елена, которые по благословению старца еще сразу после его ареста переехали из пустыньки в город, с Божией помощью приобрели хатку и остались на жительство, ожидая возвращения батюшки. 

Поселившись в неприметной хатке, блаженный батюшка окончательно принял на себя подвиг юродства Христа ради: ходил по улицам разодетый в цветную рубашку (что тогда считалось смешным), играл с детьми, бегал и скакал с ними, за что дети называли его “дедушка Кузюка”. Вероятно, это было единственное верное для того времени и того положения, в котором оказался старец Феодосий, решение - и единственно возможное, чтобы продолжать служить Господу. Такой подвиг принял на себя в те годы и катакомбный Епископ Варнава (Беляев), знаменитый сейчас духовный писатель, да и вообще очень многие исповедники Православия. Это позволяло им не просто выжить в тяжелейших условиях советских концлагерей, но и открыто проповедовать Христа среди заключенных. Лагерное начальство их за это не трогало: ну что взять с дурачков? 

В Минеральных Водах о. Феодосий служил уже тайно, в Катакомбной Церкви. На богослужениях поминал сторонников святителя Иосифа Петроградского и отвергал, как он говорил, "беззаконный красный Синод" Сергия Страгородского.

В домике старца одна комната была жилая, а в другой помещалась тайная домовая церковь. В своей церкви дедушка Кузюка превращался в строгого старца и благостного отца. Своим духовным чадам старец не налагал строгих епитимий, объяснял, как различаются по своей тяжести грехи. «Есть грех по естеству, а есть через естество, - говорил он. - По естеству - это как бы по случайности, если кого осудил, обидел. Вечером почитай “Отче наш”, “Богородицу”, “Верую”, и Господь простит. А через естество - это воровство, убийство, прелюбодеяние и другие тяжелые грехи, их необходимо исповедовать у священника, исправлять». Тайно каждый день он служил Божественную Литургию, причащался сам и причащал своих духовных чад – катакомбных истинно-православных христиан.

Через несколько дворов от батюшки, на улице Озерной, жила женщина. Она несколько лет отбывала тюремное заключение, а ее дочь была в приюте. Возвратившись из заключения, она забрала дочь, но жить было нечем, а по соседству на квартире стояли военные, и вот она замыслила свести туда свою дочь, чтобы та блудом добывала им пропитание.

Поздно вечером эта женщина брала воду из колодца, и вдруг видит, что дед Кузюка что-то бросил ей в дверь, какой-то узелок. Она подошла, взяла узелок, а там много денег, одни тридцатки. Она подумала, что старик выжил из ума (он ведь юродствовал), спутал свой двор с ее двором, и бросил деньги по ошибке, как бы спрятал их, - юродивый ведь, и вид у него такой, не знает по своему неразумению, куда бросить деньги. Утром она пошла к нему с этим узелком и говорит: «Дедушка, вы вчера по ошибке принесли мне узелок с деньгами, вот возьмите». «Когда диавол вложит в ум нехорошие мысли, то Господь говорит моему дяденьке (так он всегда говорил о себе) и посылает в тот дом отвратить зло и погибель души», - ответил ей Батюшка. Она не поняла, что он говорит о себе, и говорит ему: «А я никакого дяденьку не видела, а вас, дедушка, видела, как вы в мои сенцы бросили этот узелок». «Бери эти деньги, Господь послал тебе помощь, чтобы ты дочь не ввергла в зло», - сказал ей Батюшка. Поняла тогда женщина, что ведомы ему ее мысли, зарыдала, упала на колени, в ноги батюшке и со слезами благодарила Бога и Его милосердие, обнимала ноги Батюшке и слезами омывала их. Он же поднял ее и сказал: «Благодари Господа и Его Пречистую Мамочку за Их безконечное милосердие к нам, грешным, молись Богу и расти свою дочь в благочестии». Дочь этой женщины действительно выросла благочестивой и смиренной, вышла замуж за хорошего человека, родились у них трое детей, которых они воспитали честными, добропорядочными людьми. Одному Господу ведомо, откуда Батюшка взял такую большую сумму денег, ведь юродствовал, сам жил бедно, ничего не имел, иногда за целый день не было у него куска хлеба, а тут вдруг такое богатство, и ведь себе не оставил ни единой бумажки.

Ночью как-то пришел батюшка к железнодорожнику Петру и говорит: «Пойдем скорее на угольный склад». Дочь их Люба поднялась и пошла за Батюшкой, дорогой вспомнила и говорит: «Я книжку угольную не взяла» - «Сегодня она не нужна, иди быстрее», - ответил Батюшка. Подходят к воротам склада, а у ворот стоит молодой человек. Батюшка говорит ему: «Что же ты хочешь делать с собой, подумал ли ты, куда пойдет твоя душа?! Воспитывай детей своих и молись Богу. У тебя ведь жена и двое детей, а ты собрался душу свою отдать диаволу». Люба осмотрелась и видит: над его головой на воротах - веревочная петля. Человек собирался повеситься, а Батюшка спас его душу, не дав диаволу его добычу. Не допустил Господь погибели, но ждет покаяния.

Известны случаи, когда юродивый необычным образом пытался предостеречь людей от трагедий…

Однажды батюшка бросил в сенцы к соседке белую простынь. «Сумасшедший, что с него взять. Что взбредет в голову, то и делает», - подумала женщина, и не обратила внимания на предостережение, не забезпокоилась. А утром ее сына привезли мертвым: убило сцепкой вагона.

К другому соседу дед Кузюка зашел с веником и стал мести из углов, с подоконников, полок. Хозяин стал возмущаться, выгонять… А наутро к этому дому подкатила машина. Имущество конфисковали, семью выслали.

За год до войны раба Божия Александра приехала к отцу Феодосию, а он ей говорит: «Будет война, такая страшная, как Страшный Суд: люди будут гибнуть, они отошли от Господа, забыли Бога, и разнесет их ветер войны, как пепел, и признака не останется, а кто будет призывать Бога, того Господь спасет от бедствия».

Старец Феодосий категорически не признавал советской власти, считал ее предтечею антихриста, но когда в 1941 г. пришли гитлеровцы, он не признал и их, сказав: «Другой антихрист».

Юродствуя, он дерзновенно проповедовал, назидая людей, и, опять-таки, совершал чудеса.

Во время войны в Минводах работала медсестрой женщина по имени Елена. Пришло время, когда жизнь совсем стала ей невмоготу: есть нечего, двое детей, сестра-инвалид и престарелая мать. Женщина уже стала думать о том, чтобы избавить себя и родных от напрасных мучений... И вдруг стук в окно. Открывает - там юродивый. Протягивает конфеты: «На вот пока. А хлеб у тебя будет». Всю ночь Елена не спала, а на следующий день пришла к дому старца. «Что же ты надумала, губить четырех человек? - встретил женщину блаженный Феодосий. - Они были бы в раю, а куда бы пошла твоя душа?» Он велел ей работать и молиться. Потом простился и сказал, что хлеб у нее теперь будет всегда. Скоро слова старца стали сбываться. Для Елены нашлась работа, ей давали хлеб, и семья ее теперь всегда бывала сыта.

Неся свой подвиг юродства, он совершал необыкновенной силы чудеса.

Рассказывают, когда немцы подступили к Минводам, был такой случай. Быстро-быстро подбегает дед Кузюка в своей цветной сорочке к детскому саду и кричит: «Гулю-гулю, деточки, бегите за мной, бегите» - и побежал в сторону, высоко и смешно задирая ноги. Дети со смехом бросились за ним; чтобы вернуть их, выбежали воспитатели. Через минуту раздался взрыв: в здание детского сада угодил снаряд и частично разрушил его, но никто не пострадал, все убежали за чудачливым старичком, всех спас прозорливый старец.

И еще об одном случае рассказывали. Рядом с железнодорожными путями в Минеральных Водах находилась городская больница. На рельсах стояла цистерна с бензином. Вдруг стрелочники заметили бегущего деда Кузюку, силившегося сдвинуть с места цистерну. «Ну и дед чудной, ему ли сдвинуть такую тяжесть?» Глянули - и глазам не верят: цистерна потихоньку сдвинулась и отъехала по рельсам чуть дальше. И только она успела откатиться - мощный взрыв потряс воздух. На место, где стояла цистерна, упал снаряд, не причинив вреда ни больнице, ни людям, работающим неподалеку.

Много таких случаев хранит народная память. Некоторые из свидетельств записаны, другие передаются из уст в уста, а о многих знает только Бог и те люди, которым в тяжкую годину пришел на помощь блаженный старец.

Главная ценность этих свидетельств - в описаниях опыта духовной жизни, которые можно назвать “голосом заботливого предостережения”.

Часто отец Феодосий говорил, что если бы люди знали, что ожидает их после смерти, то день и ночь молились бы Богу. Он наставлял творить молитву Иисусову, и креститься учил не одним только крестом, а с умной молитвой на устах. Сам он Евангелие знал наизусть. Порой без книг читал вслух без перерыва. Лампадка и свечи в его комнате сутками не потухали. Советовал своим чадам почаще читать откровение Иоанна Богослова: «Тогда страх Божий у вас будет».

Однажды приехала к батюшке духовная дочь Антонина из Новороссийска, а в те годы советская власть стала вдруг открывать церкви. И поделилась радостью: «Дедушка, рядом храм Божий, благословите посещать, а то раньше я ездила далёко». Старец покачал головой: «Там священничек толстенький, водочку пьет, папиросочки курит. Впрочем, если иногда зайдешь, не согрешишь. Слушай, как поют, читают. Иконы не осквернены, крест не осквернен, можешь приложиться, но под благословение не подходи». Старец был катакомбником, советской церкви не признавал.

В последние годы жизни катакомбный старец Феодосий обитал с послушницами в небольшой хатке с очень низкими потолками. В ней было сыро. Блаженный батюшка почти все время лежал, а вставал по веревочке, привязанной над кроватью. Почти все время молчал. Учил своих духовных детей: «Скажете не больше семи слов в сутки - спасены будете». Креститься учил не только одним крестом, а с умной молитвой на устах: на лоб со словами “Господи”, на грудь “Иисусе Христе”, направо “Сыне Божий”, налево “помилуй мя грешного”. «И всегда читайте молитву Иисусову, идешь ли, стоишь ли, сидишь ли. Залезь в “колодезь” и твори там молитву, чтобы не видеть и не слышать ничего», - поучал старец.

Житие блаженного отца Феодосия - это непрерывное устремление к Богу, непрерывный подвиг, самое возвышенное служение. Все дела, которые он делал в своей земной жизни - это дела, сделанные ради Христа.

Как-то батюшка Феодосий говорит: «Молил я Боженьку: “Возьми меня, Боженька, хватит мне жить”. А Боженька говорит: “Поживи еще немножечко, у тебя миллион духовных деточек, ты всех их любишь и всякую тварь жалеешь”. Стало быть, немного еще поживу».

Среди духовных чад прозорливого старца Феодосия был будущий катакомбный схиархиепископ Лазарь (Журбенко, 1931 – 2005 гг.). Тогда он был еще совсем юношей, Феодором; но именно под духовным водительством великого старца проходило его духовное становление.

Вот как об этом вспоминал Владыка Лазарь:  «В станице Кавказская жили катакомбные монашки, я к ним ходил. От этих матушек я и узнал про катакомбного старца Феодосия, который жил в Минеральных Водах. Прежде чем встретиться с ним, я уже был о нем много наслышан. Эти монашки ездили к нему и рассказывали, что он великий подвижник, молитвенник, прозорливый, исцелял, привлекал людей. В свое время батюшка Феодосий жил у нас в станице Кавказской под горой. Там протекает река Кубань, на ней остров, и он жил на этом острове, имел там небольшую келейку. Реку переплывал на лодке и ходил в церковь, где сослужил другому афонскому архимандриту Евгению (Жукову), с которым позже меня свел Господь по молитвам отца Феодосия.

А попал я к старцу так. После ареста нашего катакомбного батюшки Константина Высоцкого в августе 1945 г. я ушел из дому странствовать. По началу окормлялся у другого катакомбного батюшки – иеромонаха Самуила. Отец Самуил почти не скрывался, хотя официальную церковь не признавал. Он тоже обслуживал катакомбы. Он-то и одел меня в монашеское, дал подрясник, пояс, скуфейку, четки. Но не постригал меня, а только одел меня как послушника.

Тогда же жившие у нас в станице катакомбные монахини, окормлявшиеся у старца Феодосия, дали мне рекомендацию, и я по рекомендации поехал в Минеральные Воды. Батюшка Феодосий меня сразу принял, благословил, и с тех пор я стал его посещать, группами возить туда людей.

К нему пробирались тайно, распределялись по квартирам. Вечером верные сообщали батюшке, что приехали люди. Иные приезжали как будто в курортное место — поездом до Минвод, потом на электричке в Пятигорск, Железноводск, Ессентуки, где были здравницы. Их тоже расселяли по квартирам, и вечерком, утречком, кому как батюшка назначит, потихоньку приходили к нему. Он исповедует, причастит, случалось и постригал. Все требы выполнял всегда ночью, тайком.

А так бегал — дедушка, обычный старичок, небольшого росточка, в штаниках, сорочка длинненькая у него, подпоясанный, волосенки кучерявые, всегда по плечи, бородка — благообразный-благообразный старичок, глаза голубые, прямо лучисто-сияющие, лицо такое — прямо невольно тянешься к нему», – вспоминал Владыка Лазарь.

«Три года, с 1945 по 1948, ездил я к старцу Феодосию, и часто ездил, людей возил. Этот батюшка, хоть и катакомбный, принимал всех, кто бы ни обратился, он очень милостиво относился, был сильно любве­обильный, всех людей жалел, прямо как батюшка Серафим Саровский, исцелял больных, бесноватых. Всегда скажет хоть краткое, но наставление, длинных проповедей не произносил. Некоторым писал открытки.

В 1947 году, когда мне было шестнадцать с половиной лет, отец Феодосий вдруг говорит:

—  Пожалуй, я тебе, Федя, крылышки приделаю.

—  Как благословите, — ответил я, ведь я уже был “одетый”, в послушнической одежде.

И он тайно постриг меня в иноческий чин с именем Феодосий, благословив не раскрывать этого внешним и нести тайный подвиг в мiру. И я действительно полетел как на крыльях, чувствовал себя, как будто я на небе.

Это случилось 4/17 сентября, когда Святая Церковь празднует иконе Божией Матери “Неопалимая купина” и чтит память пророка Боговидца Моисея. Еще в этот день празднуется мученик Феодор Кандавлский, Никомидийский».

Узник сталинских концлагерей, катакомбный Схи-Архиепископ Лазарь – духовное чадо и постриженник старца Феодосия

Именно через незримую духовную связь со старцем Феодосием уже в 1960-е гг. тайный инок Феодосий (Журбенко) Промыслом Божиим, через переписку установил связь с сотаинником старца - Афонским архимандритом Евгением (Жуковым), а через него – с Архиепископом РПЦЗ Леонтием (Филлиповичем) Чилийским, письменно благословившими ему принять священство и монашество с именем Лазарь. Через этих подвижников Истинного Православия было установлено общение между Катакомбной Церковью на Родине и Русской Зарубежной Церковью, и со временем восстановлен для Катакомбной Церкви епископат (первым епископом в 1982 г. был тайно хиротонисан Вл. Лазарь (Журбенко), - ред.).

Старец Феодосий всем напоминал, что со времени земной жизни Спасителя только в Православии ничего не изменилось, и необходимо строго придерживаться апостольского учения и правил Святых Отцов. Он предсказывал, что Истинная Церковь не лишится благодати, пока будет приноситься безкровная жертва и Евхаристия будет совершаться без отклонений.

В последний год жизни старца Феодосия пригласили в легальную сергианскую Покровскую церковь посмотреть, как там все красиво устроили. Стояла зима, старец был очень слаб, но пошел, зачем-то взяв с собою саночки. Около храма на глазах у всех он поскользнулся и сильно разбился - на его же саночках блаженного Феодосия отвезли обратно домой. Не было воли Божией на посещение сергианского храма... Тогда многие так и поняли: нельзя посещать "красную церковь", можно духовно сильно разбиться. Это был один из последних проповедей-уроков юродивого Христа ради и для нас немощных.

Вскоре блаженный батюшка сказал, что через три дня наступит конец света. Все подумали о Страшном Суде, а он говорил о своей кончине. Говорил, что после его смерти будут плакать и курочки, и петушок, и котики, и птички. Рядом дежурила Мария. Старец взглянул на нее внимательно, как-то по-особенному, и спросил: «Как ты думаешь, сколько мне лет?» - «Один Боженька знает, а я не знаю». - «Истинно говорю тебе и неложно, Господь свидетель, мне тысяча лет». Потом опять говорит: «Как ты думаешь, сколько мне лет?» - «Боженька знает, я не знаю». - «Истинно говорю и неложно, Господь свидетель, мне шестьсот лет». Помедлив немного, в третий раз спрашивает: «Как ты думаешь, Мария, сколько мне лет?» - «Один Боженька знает, я не знаю».- «Истинно, неложно говорю, Господь свидетель, мне четыреста лет». Что за тайна скрыта за этими цифрами?

«Я уже был мертв, но упросил Боженьку оставить пожить еще немного», - признался Батюшка. «Хоть бы годик», - подумала Мария. «Нет, мало, совсем мало», - ответил на ее мысли Батюшка. На шестой день поднялся по веревочке, вышел на улицу, собрал детей, бегал и играл с ними. На седьмой день слег и больше не вставал.

Перед смертью старец попросил умыть его руки крещенской водой, потом всех благословил. При нем было пять человек, и они говорили между собою, как хоронить, если умрет? Спросить стеснялись. Батюшка сам сказал: «Дети, читайте Иисусову молитву и правильно креститесь, а меня Господь Сам управит, Сам пришлет человека».

Перед самой кончиной блаженный Феодосий сказал: «Вы не знаете, кто я такой, а когда Господь придет во славе во время Второго Своего славного Пришествия, глазам не поверите, где я буду». И еще говорил: «Кто будет меня призывать, с тем я всегда рядом буду».

 Полина стояла у порога. Батюшка поднял руку для благословения. «Иди скорее, Поля», - шепчутся все, а она стоит, бледная как полотно, с места не может сдвинуться. Люба притянула ее к одру, и батюшка успел благословить. «Я видела, Сам Спаситель стоял за батюшкой и держал его душу, как младенца». Когда блаженный старец испустил дух, многие услышали, что в святом углу, как на Пасху, вдруг зазвонили колокола, такие долгие и благозвучные. Старец окончил свой земной путь. Произошло это 26 июля / 8 августа 1948 года.

Перед отпеванием появился неизвестный странник в сандалетах с крестобразными ремешочками, в руках посох: «Благословите пропеть», - попросил странник. Исполнив положенный чин необычайно красивым голосом, он приложился к покойнику со словами: «Спаситель ушел уготовать место Своим ученикам, а ты идешь уготовать место своим чадам».

Иулиания пошла провожать неизвестного катакомбного странника и хотела купить ему билет, а он сказал: «Господь мне не велит покупать билетов». И когда все-таки Иулиания пошла к кассе, странник исчез.

Перед выносом на кладбище люди захотели в последний раз сфотографироваться с блаженным батюшкой, но от гроба шло такое сияние, что снимать было трудно. Даже фотограф спросил: «Кто был этот человек, что вокруг него столько света?»

Когда похоронная процессия приближалась к кладбищу, с полевых работ возвращалась супружеская пара. «Никак солнце из гроба сияет?» - изумившись, сказала женщина мужу.

А вот что рассказал о погребении блаженного житель Минеральных Вод С. Г. Дидик: «Народу было - не пройти, не проехать. Пели так, что все дрожало. Гроб я нес - легкий такой, ведь дедушка маленький был. На похоронах столько калек было! Мы идем, а они под гроб падают. Крестик у него был золотой, на веревочке. Когда гроб забивал - смотрю, крестик у дедушки светится. Лежал он, как живой, сухенький такой».

Рассказывают, что когда вынесли гроб и пронесли до окраины города, подошло четверо красивых юношей, с волосами по плечи, в белых длиннополых сорочках, черных брюках и сапожках, что по тем послевоенным временам было роскошью. Они подняли гроб на руки и несли без перемены до самого кладбища. Когда опустили гроб в могилу, бросили по горсточке земли, заровняли холмик и собрались идти поминать, хотели пригласить и этих юношей, но среди присутствующих их не оказалось. Они были очень приметны, но никто не видел, куда они скрылись. Между тем место вокруг открытое, все стороны проглядываются на несколько километров. Многие подумали тогда: ангелы, что ли, его несли в виде юношей, и сам Предтеча отпевал?

И после смерти блаженный батюшка Феодосий не оставил своих духовных чад. На его могилке и до наших дней совершаются неисчислимые чудеса. Механизаторы, работавшие на поле близ кладбища, часто видели над могилкой о. Феодосия сильное свечение, как бы световой столп поднимается к небу.

Рака с мощами старца Феодосия (Кашина) Кавказского

Когда раба Божия Екатерина молилась здесь вместе с послушницей старца инокиней Лидией, она увидела три огненных столпа. Они уходили ввысь, и чем выше поднимались, тем ярче были видимы. Стоял непогожий серенький день, а над могилкой небо отверзлось: нестерпимо яркий квадрат, куда вливаются сияющие столпы, как три пламенных ручья.

Иногда, когда восходило солнце, люди видели радужное сияние, лики Спасителя и Пречистой, голубей. Чудесные птицы прилетали на могилку и садились на ограду.

Раба Божия Екатерина, жившая неподалеку, видела, как в утренней дымке над кладбищем показался собор с куполами, не похожими на русские, более плоскими и выпуклыми. Недаром могилку Батюшки называли «вторым Иерусалимом». Когда приезжали к Батюшке богомольцы, он говорил: «В Иерусалим приехали». По пророчествам, в Иерусалим в конце времен будут сходиться скрывавшиеся в пустынях православные. Недаром Царство Божие называют Новым Иерусалимом - живая скиния, святилище правой веры, где обитает Святая Троица...

 Дивный случай. Когда люди возвращались с кладбища, после похорон Батюшки им встретился мальчик, который задорно спросил людей, чем-то омраченных: «Вы откуда идете?» - «Да вот, батюшку Феодосия похоронили». А мальчуган переспросил: «Деда Кузюку?» - «Да»,- ответили ему. А мальчуган улыбнулся и сказал: «А я его только что видел. Он из могилки вылез, земельку отряхнул с себя и пошел».

Блаженный Феодосий, принявший на себя подвиги монашества, старчества и юродства, был наделен от Господа даром чудотворений. Люди вспоминают, что однажды по его молитве во время жаркой засухи пошел долгожданный дождь.

А вот как свидетельствует Владимiр Ляшенок из Армавира:

«Когда-то очень сильно я болел туберкулезом, и сам, будучи врачом, не мог излечиться от этой болезни. Она прогрессировала, мне становилось все хуже и хуже. Однажды поехал на могилку старца Феодосия, почитал акафисты, каноны, помолился. Взял с могилки земли, воды, масла. Стал регулярно употреблять их. Вскоре пошел на рентген. И врач удивился - легкие были совершенно чистыми. Сейчас я и не вспоминаю о болезни. Слава Господу и Его угоднику преподобному Феодосию!»

Множество подвигов и чудес, совершенных отцом Феодосием за его долгую-долгую жизнь, сокрыто от нас. Некоторые, милостию Божией, ныне открываются нашему грешному взору для нашего назидания и укрепления.

Перед смертью старец говорил: «Кто меня будет призывать, с тем всегда рядом буду...»

Однажды, когда духовный сын старца Феодосия инок Феодосий (Журбенко), будущий катакомбный схиархиепископ Лазарь, за принадлежность к Катакомбной Церкви был осужден на десять лет сталинских концлагерей, с ним произошел такой случай. В Карлаге за “нарушение лагерного режима” (пытался письмо переправить на свободу) ему дали трое суток карцера. После жестоких издевательств, едва живого оттащили в подвал, отворяют карцер: мощные каменные стены, высокие потолки, мрак, ни единого окошка или лампочки, пронизывающий холод и сырость, стены покрыты плесенью, на полу ледяная вода по щиколотку, а под дверью широкая щель, через которую над поверхностью воды гуляют леденящие сквозняки. При этом ни лежанки, ни стула. Ни присесть, ни прилечь… Лишь на ночь заносили низенькую металлическую лежаночку, верх которой частично оказывался в воде, так что когда ложишься, часть тела и одежды промокали. Ходить по камере строго-настрого запрещено, только стоять, а ночью лежать. Надзиратели через смотровой глазок постоянно наблюдают, если заметят нарушение, натянут “гипсовый мешок”, который в воде начинает сжиматься так, что ломаются все кости – ребра, хребет, руки, ноги и человек превращается в “мешок костей”. Выбирать не приходится.

Молодого инока затолкали в карцер, дали лишь дырявые валенки на ноги и бросили. В такой “обуви” ноги в воде киснут, и мерзнут еще сильнее чем без них. 

При выходе один из охранников то ли специально, сжалившись, то ли случайно уронил на пол шапку. Это было настоящее чудо Божие. Эта-то шапка и спасла инока. Ее он днем клал за спину, и так стоял целый день,  прислонившись к сырой стене, а ночью клал себе под голову, так что голова не была в воде. Так он и сидел в темном карцере, потеряв счет времени. Спасала лишь молитва ко Господу, Пресвятой Богородице, Святителю Николаю и к своему незабвенному покровителю, старцу и учителю Феодосию, из рук которого в 1947 году он принимал иноческое посвящение в честь Святого Феодосия Киево-Печерского. В эти тяжкие годины он не остался один. Великий старец был и теперь с ним, укрепляя и защищая от верной гибели.

В карцере инок Феодосий чуть было не потерял сознание. В сутки выдавали по одному лишь стакану “чаю” и одному ломтику заплесневелого хлеба. По ним инок и считал, сколько дней прошло. Когда насчитал пятый стакан, понял, что уже прошло пять суток! Обезсиленный, с трудом, изо всех сил он начал кричать и стучать в двери. Услышали надзиратели, прибежали, открывают двери, удивленно смотрят, что живой. Говорят: забыли, что на трое суток посадили, не перестают удивляться, как это он выжил...

Владыка Схи-Архиепископ Лазарь до конца своих дней был убежден, что в карцере он остался жив только Чудом и Милосердием Божиим по молитвами его незабвенного учителя, Святого Старца Феодосия.

Скольких еще исцелит, скольких приведет к вере, скольким поможет преподобный старец!

«Кто меня будет призывать, с тем всегда рядом буду...» – завещал великий старец.

Свидетельствует Высокопреосвященнейший Владыка Лазарь (Журбенко,+2005):

«Когда я ехал в 1989 году на могилку батюшки, думал: прошел 41 год, наверное, все отца Феодосия забыли. Приезжаю и с удивлением узнаю, что там уже на машинке распечатали житие, все его читают, переписывают. Не знаю, кто собрал и записал эти факты, важно то, что люди его помнят, чтут.

Одна женщина из Краснодара заболела раком, врачи приговорили ее к смерти, а у нее был маленький ребенок. И вот ей во сне предстал некий старец и сказал: “Приезжай ко мне в Минеральные Воды, я тебя исцелю”. Терять ей было нечего, и она поехала. Где в незнакомом городе спросить про старца? Конечно, в церкви. А там монашки приглашают приезжих на поминальный обед. Придя к ним, она увидела фотокарточку и узнала старца, который позвал ее в Минводы. Это был отец Феодосий. Ее отвели на могилку, и она там долго молилась, плакала, ела земельку. Куда и рак делся, врачи только руками разводили. В благодарность она выхлопотала цинковое железо, и устроила на могилке часовню на столбиках, без стен. Теперь там день и ночь горит лампадочка.

Каждое воскресенье у могилы старца Феодосия много народа. Я приехал, посмотрел - милиции вроде бы нет, после 1988 года открыто молиться стало не так опасно. Надел епитрахиль, полумантию, крест, и мы всем мiром справили панихиду. Сколько людей со свечами стояло, горячо молилось. Вместо погребальных ирмосов мы пели ирмосы Пасхи, как в Светлое Христово Воскресение.

После панихиды спрашиваю у людей: “Вот вы собрались здесь — вы этого батюшку знали?” Кое-кто только знал. Один человек говорит: “Я милость получил”, другой: “Он исцелил меня”, третий: “Подал помощь в трудных обстоятельствах”. Все ответы сводились к следующему: раньше мы о нем не знали и не слыхали, он нам явился в сонном видении, призвал в Минеральные Воды, и вот мы здесь. Все паломники были из разных мест, кто-то даже из Петропавловска-Камчатского.

Мне передали, что один сергианский священник из Ессентуков сказал: “Он раскольник, его нельзя прославлять”. Действительно, отец Феодосий принадлежал к Катакомбной, Тихоновской Истинно-Православной Церкви и он даже не заходил в храмы официальной Московской патриархии. До 1933 года старец Феодосий приезжал к отцу Евгению (Жукову) на станицу Кавказская и они приобщались Святых Христовых Тайн — они оба были афониты, постриженники Святой Горы...»

После рассказа владыки Лазаря стало еще яснее, что лампада Святого Истинного Православия теплилась в сердце нашего народа вопреки богоборчеству, ересям обновленчества и сергианства, смутам и потрясениям века сего. Верная Святейшему Тихону, Патриарху-Исповеднику вcея Руси, гонимая Церковь Катакомбная дала мiру множество Новомучеников и Исповедников, подлинных подвижников, истинных старцев, которые не изменили Истине в годы жесточайших испытаний. К этой Истинно-Православной Церкви принадлежал и преподобный старец Феодосий, под духовным водительством которого воспитывался, и от рук которого принял благословение и иноческое посвящение будущий святитель Катакомбной Церкви Схи-Архиепископ Одесский Лазарь (Журбенко).

Не без Промысла Божия нашему времени открываются сегодня образы пастырей истинного духа. Скрытые в пещерных святилищах - катакомбах, куда, по слову Апокалипсиса, в трудные для Истинной Церкви годы удалились верные, - они дают нам прообраз дней грядущих, о которых сказано: «Не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни» (Мф. 22, 24). Помяни, Господи, за Веру Православную гонимых раб Твоих, их же имена Ты, Господи, веси!

Молитвами святаго преподобноисповедника Феодосия да спасет и нас немощных Господь!

Записал на основе устных рассказов и воспоминаний С. В. Шумило,

2003 г.

P. S. Письмо духовного чада старца Феодосия (Кашина) инока Феодосия (Журбенко) к епископу Афанасию (Сахарову) от 30 октября 1957 г.:

Преосвященнейший св[ятой] Владыко, благослови!

Св[ятой] Владыко, простите меня за беспокойство, сколь Вам причиняю своим письмом. Простите меня, многогрешного инока Феодосия, за мой нескромный ответ. Ваше послание печатное произвело на меня сильно действие. Я кинулся по книгам и с практики много зная, что мой путь, таков резкий он, которым я шел, придет ни к чему. Я решил ехать в Глинскую пустынь, но – увы! Тут в Глинской пустыне не прописывают и не принимают, если не монах. Я им говорю, что я монах, но они без документов то, что я монах, не хотят верить.

Я ездил в Сумскую епархию. Там на меня накричали, составили протокол, расспросили меня, где жил, кого придерживался. Я прямо сказал, что я и мы, в которой я группе состоял, не признавали патриарха Алексея законным. В епархии меня заподозрили и гонят меня, и настоятель узнал, какой я был [церковной] ориентации, и теперь на меня косится. В какое я неловкое положение попал! Меня в камере после шестимесячного следствия перед судом постриг еп[ископ] Антоний Галынский. Он был с митрополитом в лагере Нестором параманда, Новосибирским, чин последования в мантию без книги и без одежд монашеских, а так все читал надо мной, мантии и т. д. не одевал потому, что не было, а до камерного пострига я был рясофорным монахом, с именем Феодосий. Я так и остался и в мантии Феодосием. Как быть, ведь этот еп[ископ] Антоний не признаёт патриарха Алексия?

30/Х - 57 г.

Дополнительно см.:

1. Таинственное исчезновение мощей катакомбного старца Феодосия (Кашина) Кавказского

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=539

2. Жизнь в катакомбах

Повествование на основе воспоминаний Владыки Лазаря о своих первых духовных наставниках: отцах Константине, Самуиле и старце Феодосии.

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=546

4. К 40-у дню блаженной кончины Схи-Архиепископа Лазаря, Председателя Архиерейского Синода Русской Истинно-Православной Церкви

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=720

4. Почил о Господе Схи-Архиепископ Лазарь, Председатель Архиерейского Синода Русской Истинно-Православной Церкви

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=714

5. Годовщина рукоположения и пастырского служения Архиепископа Лазаря, Председателя Архиерейского Синода РИПЦ

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=635

6. Годовщина восстановления апостольской преемственности в Русской Катакомбной Истинно-Православной Церкви

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=677

7. Архиепископ Лазарь почтил память Аввы - Святителя Леонтия Чилийского

http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=538