Церковные Ведомости: Духовное наследие Катакомбной Церкви и Русской Православной Церкви Заграницей - Годовщина рукоположения и пастырского служения архиепископа Лазаря (Журбенко)

18/31 января 1971 года состоялось тайное рукоположение во священники для Русской Катакомбной Истинно-Православной Церкви будущего Архиепископа Лазаря (Ф.Журбенко), Председателя Архиерейского Синода РИПЦ. Тайное поставление совершил по письменному благословению Архиепископа РПЦЗ Леонтия (Филлиповича) Чилийского многолетний узник сталинских концлагерей, рукополагавший ранее и самого Вл.Леонтия – Архиепископ Вениамин (Новицкий). К тому времени Ф.Журбенко (в тайном иночестве носившему имя Феодосий) было 40 лет.

Предлагаем нашим читателям повествование об этом событии в жизни Высокопреосвященнейшего Владыки Лазаря, обстоятельствах, в которых происходило его рукоположение, и положении Катакомбной Церкви в те годы в целом.

Высокопреосвященнейший Лазарь (в миру Феодор Иосифович Журбенко), Архиепископ Одесский и Тамбовский, Председатель Архиерейского Синода Русской Истинно-Православной (катакомбной) Церкви. Один из старейших иерархов Русской Церкви. Родился в 1931 г. Во время искусственно спровоцированного советской властью голодомора 30-х гг. осиротел: мама умерла от голода, дедушка и бабушка были сосланы в Сибирь, где и погибли.

Духовное воспитание проходил у старцев Истинно-Православной Церкви (ИПЦ) на Кубани о. Константина Высоцкого, иером. Самуила и иеросхим. Феодосия (Кашина), не принявших советской власти и из-за гонений перешедших на нелегальный (катакомбный) способ служения. Исполнял при иеросхим. Феодосии (Кашине) послушание связного, возил к нему группы катакомбных паломников.

4/17 сентября 1947 г., в шестнадцать с половиной лет, тайно пострижен в иноки с именем Феодосий святым старцем Феодосием (Кашиным) Кавказским, духовным чадом коего он был. Советской власти не признавал.

8/21 марта 1950 г., в девятнадцать лет, арестован за принадлежность к ИПЦ и осужден 13 января 1951 г. по ст. 58-10 ч. 2 и ст. 58-11 Уголовного Кодекса РСФСР на 10 лет сталинских концлагерей. Отбывал срок в Карагандинском концлагере, где исполнял тяжелые каторжные работы на медных рудниках, каменных карьерах, лесоповалах и т.п. В лагере неоднократно помещали в карцер, подвергался мучениям, истязаниям и унижениям за веру. Тайно окормлялся у катакомбного исповедника-«мечевца» о. Владимира Криволуцкого, также отбывавшего срок в Карагандинском концлагере. Общался с единомышленниками на специально разработанном в лагере языке жестов.

В 1955 г., после смерти Сталина и объявления амнистии, изможденный и обезсиленный катаржными работами, голодом и болезнями Ф.И.Журбенко освобожден по состоянию здоровья.

После лагеря, поскольку жить было негде, по благословению катакомбных монахов некоторое время жил и обучался при Глинской пустыни, где подвизалось немало бывших катакомбных схимников. Духовное ядро обители до самого ее закрытия составляли подвижники, жившие в Глинской пустыни еще до 1922 г., а с кон. 20-х гг. принадлежавшие к Катакомбной Церкви. В 1958 г. таковых было около одной пятой от общего числа насельников. Среди наиболее известных катакомбных подвижников, не принявших в 1927 г. сергиевой Декларации и возродивших в 40-е гг. Глинскую пустынь, были Архим. Нектарий (Нуждин,+1943), схиигум. Антоний (Ветер,+1946), иеросхим. Никодим (Калиуш,+1953), иеросхим. Серафим (Амелин,+1958) и многие другие. Восприняв от Глинских старцев ХІХ и начала ХХ веков древние иноческие традиции обители, они передавали их следующим поколениям. Во втор. пол. 50-х гг. среди насельников пустыни числились также духовный сын оптинского старца Анатолия иеросхимонах Паисий (Гришкин), схимонах Ново-Афонского Симоно-Кананитского монастыря Симон (Хондошко), афонский схимонах Варсонофий (Середа). Нстоятелем обители тогда был схиархим. Андроник (Лукаш,+1974), принявший Ф.Журбенко в монастырь, сочувствовавший ИПЦ и защищавший его от нападок со стороны некоторых монахов из-за того, что тот не принимал таинств МП.

Трудясь при Глинской пустыни, поддерживал отношения с еп. Афанасием (Сахаровым), архиеп. Виктором (Святиным, бывш. Пекинским РПЦЗ), еп. Зиновием (Мажугой, в схиме – Серафим), схиархим. Кукшой (Величко) и др.

После разгрома властями обители возвратился на Кубань, где окормлялся у катакомбных старцев-исповедников о. Тимофея (Несговорова) и о. Герасима (Замесина). Скрывался от властей, странствовал, занимался пчеловодством на пасеках.

В нач. 60-х гг. через сотаинника св. старца Феодосия (Кашина) – афонского архимандрита Евгения (Жукова) установил тайную переписку с епископом РПЦЗ Леонтием (Филлиповичем) Чилийским, бывш. катакомбным священником, поставленным в годы войны во епископа Житомирского. После установления переписки в овдовевшей Катакомбной Церкви на Родине, оставшейся после смерти схиеп. Петра (Ладыгина) без канонических архиереев, истинно-православные духовенство и верующие стали считать еп. Леонтия своим кир-иерархом, тайная связь с которым осуществлялась через инока Феодосия (Журбенко).

Таким образом в 60-е гг. благодаря стараниям ин. Феодосия между овдовевшей Катакомбной ИПЦ на Родине и РПЦЗ было установлено тайное духовное общение, а в ИПЦ – поминовение Первоиерархов РПЦЗ. Будучи сам принят под омофор Свят. Леонтия, инок Феодосий переслал ему также Прошения об урегулировании канонического положения и приеме под его святительский омофор иером. Илариона (Андриевского), о. Амвросия (Капинус, в схиме Онувий) и о. Игнатия (Склярова) из Воронежа, о. Михаила Рождественского из Петрограда, о. Никиты Лехан из Харькова, о. Александра (Орлова) из Сибири, о. Виссариона (Маркова, в схиме Серафим) из Тамбова и ряда других катакомбных батюшек.

В 1971 г., по письменному благословению и направлению еп. Леонтия, для служения в Катакомбной Церкви ин.Ф.Журбенко тайно рукоположен во священники Архиепископом Вениамином (Новицким), отбывавшим 12-ти летнее заключение в сталинских концлагерях на Колыме и рукополагавшим ранее и еп. Леонтия. В 1975 г. духовным сыном св. старца Амвросия Оптинского – схиархимандритом Амвросием (Ивановым) тайно пострижен в монашество с именем Лазарь. На новое имя ранее также письменно указал еп. Леонтий. Пытался эмигрировать из СССР и выехать по оформленному архим. Евгением (Жуковым) вызову на Афон, но власти отказали.

В сер. 70-х гг. иером. Лазарь основал ряд тайных катакомбных монастырей на Кубани. Постригал в схиму с именем Серафим известного катакомбного старца-исповедника о. Виссариона (Маркова) из Тамбова, который передал и завещал окормление своей катакомбной паствы о. Лазарю. Перед смертью завещал своей пастве окормляться у о. Лазаря также выдающийся катакомбный старец-исповедник о. Тимофей (Несговоров) и др. Таким образом к концу 70-х гг. под окормление о. Лазаря перешли многочисленные овдовевшие катакомбные общины от Сибири и Казахстана до Кубани и Украины. Все они не признавали новоявленных лжекатакомбных самосвятских групп «поздеевцев», «секачевцев», «алфеевцев» и др. и ориентировались на духовное единение с РПЦЗ.

В 1981 г., 11 января, в Женеве Архиепископ РПЦЗ Антоний (Бартошевич) Западно-Европейский заочно возводит иером. Лазаря в сан архимандрита. А в 1982 г., 27/10 мая, по благословению Первоиерарха РПЦЗ митр. Филарета (Вознесенского) архим. Лазарь тайно возведен во епископа Катакомбной Церкви нелегально прибывшим в СССР епископом РПЦЗ Варнавой, также тайно рукоположенным во епископа для хиротонии о. Лазаря (кандидатуру еп. Лазаря лично утверждал Свят. Филарет (Вознесенский)). Постоянно скрывался от властей и переезжал с одного места на другое, тайно служил по домам и рукополагал для овдовевших общин ИПЦ новых священников.

В кон. 80-х – нач. 90-х гг., после объявления т.н. «перестройки» и наступления относительной свободы, стал принимать под омофор РИПЦ-РПЦЗ прихожан и священников МП, положив начало открытию легальных приходов РИПЦ-РПЦЗ на Родине. С 1990 г. катакомбный епископ Лазарь член Архиерейского Собора РПЦЗ, возведен в сан архиепископа.

В 1994 г. Архиерейским Собором РПЦЗ назначен Председателем Архиерейского Совещания РИПЦ на Родине.

В 2002 г. Первоиерарх РПЦЗ Митр. Виталий (Устинов) своим Распоряжением-Завещанием на имя Архиеп. Лазаря благословил создать Архиерейский Синод РИПЦ на Родине, который пребывал бы в духовном общении с РПЦЗ. Архиеп. Лазарь является хранителем Чудотворного образа Иверской иконы Божией Матери «Благоухающего», переданного Владыке св. мучеником Иосифом Муньоз.

___________________________________________________________________________________

Тайная связь ИПЦ с Русской Зарубежной Церковью

Тайное иерейское рукоположение для Русской Катакомбной Истинно-Православной Церкви в 1971 году будущего Архиепископа Лазаря (Ф.Журбенко), а тогда еще тайного инока Феодосия, непосредственно связано с восстановлением духовного единства между ИПЦ и Русской Зарубежной Церковью, и в частности с каноническим участием в жизни катакомбных истинно-православных христиан на Родине Святителя Леонтия (Филлиповича), Архиепископа Чилийского.

Постриженник и духовное чадо святого старца иеросхимонаха Феодосия (Кашина) Минводского, многолетний узник сталинских концлагерей за принадлежность к ИПЦ инок Феодосий (Журбенко) после освобождения из Карагандинского концлагеря в кон. 50-х – нач. 60-х гг. нес послушание у окормлявших в Краснодарском крае катакомбные общины ИПЦ старцев Иеромонаха Герасима (Замесина) из Гудаут (Абхазия) и Иеромонаха Тимофея (Несговорова,+1975) – ставленников последнего канонического катакомбного иерарха схиеп. Петра (Ладыгина,+1957). В это же время ин. Феодосий (Журбенко) поддерживал тесные отношения с другими катакомбными исповедниками – Иеросхим. Феодосием (Беловым) Киево-Печерским, Иером. Виссарионом (Марковым, в схиме Серафим) из Тамбова, Прот. Михаилом Рождественским из Петрограда, Иером. Александром (Орловым) из Сибири, о. Никитой Лехан из Харькова, Иеросхимонахом Онувием (Капинус), Иером. Иларионом (Андреевским) и Иером. Игнатием (Скляровым) из Воронежа, и многими другими.

Эти и другие катакомбные пастыри и христиане имели общение по переписке с Архиепископом РПЦЗ Леонтием (Филлиповичем) Чилийским (бывшим Епископом Житомiрским), через которого и осуществлялось духовное руководство и общение ИПЦ с Русской Зарубежной Церковью.

Святитель Леонтий (Филлипович), Архиепископ Чилийский, РПЦЗ

Благодаря письмам владыки Леонтия, находящиеся за железным занавесом верные чада Катакомбной Церкви узнавали о положении Русской Зарубежной Церкви, о бурных событиях, происходивших в православном мире тех лет. Некоторые катакомбные священнослужители почитали владыку Леонтия своим кир-иерархом - они поминали за богослужениями его имя после Митрополита Филарета (Вознесенского), обращались к владыке с письменными просьбами принять исповедь и заочно разрешить от грехов и другими просьбами, которые никто, кроме архиерея, не мог исполнить. Запрашивали также сведения о некоторых русских Архиереях и рукоположенных ими в России священниках. Так, находясь в Чили, за тысячи километров, владыка Леонтий продолжал "катакомбно" служить в России.

Эту связь, рискуя собственной жизнью, установил и осуществлял через зашифрованную переписку Феодор Журбенко (в тайном иночестве Феодосий).

Переписку со Святителем Леонтием инок Феодосий поддерживал через афонского Архимандрита Евгения (Жукова), служившего до революции приходским священником в станице Кавказская. Его сподвижником был тогда будущий духовный отец Ф.Журбенко – святой старец Феодосий (Кашин), проживавший неподалеку, в Темных Буках. Он часто приезжал к о. Евгению и они служили вместе, приобщались Святых Христовых Тайн.

Катакомбный старец иеросхим. Феодосий (Кашин) Минводский,

В 1905 году отец Евгений поступил на Афон в обитель Архангела Михаила. В начале 1914 года у него умерла мать, и он по благословению настоятеля поехал отметить ее сороковины. Прибыл на Северный Кавказ, а тут І-я Міровая война, дороги назад отрезаны, и он остался на Родине. Поступил в Лебяжий казачий монастырь. Тогда не хватало священников, и епископ направил многих монахов на приходы. Когда же монастырь закрыли, монахи так и остались на приходах.

Патриарх Тихон хотел посвятить его в архиереи, за его твердое стояние в Истине Православия, но он от высокого сана отказался. Святой Патриарх его в архимандриты только посвятил и назначил благочинным всего Северного Кавказа.

В 1933 году отца Евгения посадили на 10-ть лет в Мариинские лагеря, где отбыл три года. Однако в это время Греческое правительство меняло коммунистов на своих грекоподдапных, оказавшихся в Советской России. Воспользовавшись своим греческим гражданством, он сумел добиться освобождения, и, не дожидаясь истечения 10-летнего срока, вскоре вернулся в Грецию, на Афон.

В 1962 году Архим. Евгений прислал письмо на адрес своей бывшей прихожанки в станицу Кавказскую. Так и завязалась между иноком Феодосием и Архим. Евгением более чем десятилетняя переписка.

Установив по благословению катакомбных батюшек через Архим. Евгения связь с Архиеп. Леонтием Чилийским, инок Феодосий стал исполнять очень опасное по тем временам послушание связного. Благодаря наладившейся тайной регулярной связи с Русской Зарубежной Церковью, большинство катакомбного духовенства «тихоновско-иосифлянской» преемственности повсеместно и окончательно установило обязательное поминовение на богослужениях Первоиерархов РПЗЦ, считая, что таким образом сохраняют каноническое единство с полнотой Православия. Будучи сам принят под омофор Свят. Леонтия, инок Феодосий переслал ему также Прошения о приеме под его святительский омофор иером. Илариона (Андриевского), о. Амвросия (Капинус, в схиме Онувий) и о. Игнатия (Склярова) из Воронежа, о. Михаила Рождественского из Петрограда, о. Никиты Лехан из Харькова, о. Александра (Орлова) из Сибири, о. Виссариона (Маркова, в схиме Серафим) из Тамбова и ряда других катакомбных батюшек.

Многие катакомбные священники, лишившиеся архипастырского окормления, стали считать тогда Архиепископа Леонтия своим Правящим Архиереем. Именно таким было лицо подлинной Тихоновской Катакомбной Церкви в 60е – 70-е гг., остатки которой в последствии, с 1982 г. Промыслом Божиим суждено было возглавить поставленному для нее в РПЦЗ каноническому епископу Лазарю (Журбенко).

"Кто просил прочитать и простить, я все это сделал, так и скажите, и пусть мирствуют о Господе", - писал Святитель Леонтий в одном из писем катакомбному иноку Феодосию (Журбенко). В письме на имя инока Феодосия от 19 сентября 1968 г. Владыка Леонтий писал: "Всем прочитать разрешительные молитвы, и Игнатию с Иларионом" (катакомбным батюшкам из Воронежа, – сост.).

Святитель Леонтий принимал теперь такое участие в жизни Катакомбной Церкви, которое не было доступно ему в те годы, когда он сам находился на Родине на нелегальном положении.

Видно, такой уж удел судил Господь владыке, - узким путем вел Он его, как в России, так и в Зарубежье, где в места жизни благоденствующей не суждено ему было перебраться. Находясь на краю света, Архиепископ Леонтий не забывал страждущую Родину, сопереживая оставшимся там собратьям по вере и стараясь чем возможно помогать им.

Переходя под духовный омофор Святителя Леонтия Чилийского, катакомбники приносили ему свои "слезницы": так, например, один священник во время обыска испугался и, чтобы скрыть свое священство, выбросил крест в окно, и его совесть измучила, - что делать? как искупить свой грех? - и вот владыка Леонтий сообщает, что прочел для него разрешительную молитву. Практически все эти письма сохранились до наших дней. Многие из них хранятся в архиве Игумении Иулиании и Архим. Вениамина (Вознюка) в Чили, многие в архиве Архипископа Лазаря, тогда еще инока Феодосия, коему и были они адресованы. Это безценные страницы истории подлинной Катакомбной Церкви.

Мало кто знает, что именно через Святителя Леонтия было установлено духовное общение Русской Истинно-Православной Церкви и с старостильной Истинно-Православной Церковью Греции, тайные хиротонии епископов которой в мае 1962 года он совершил в Греции по просьбе собора духовенства, монашествующих и мирян. Подобно тому, как в России в ИПЦ в результате гонений не осталось ни единого канонического епископа, так и в Греции в старостильной Церкви была утрачена иерархическая преемственность, на восстановление которой послужил Святитель Леонтий. Как обосновывал Вл.Леонтий такие свои действия в письме к своему духовному чаду в России – катакомбному иноку Феодосию (Журбенко): "на Афоне лютый волк Афиногор загоняет всех своими реформами в ад…"

Но вернемся в Россию. К тому времени здесь еще оставалось в живых немало канонических катакомбных священников старого тихоновско-иосифлянского поставления, оставшихся в результате гонений без архипастырского окормления, однако новоявленных «архиереев», никому ранее не известных и объявившихся из неоткуда уже в 50-е – 60-е годы, не принимавших. В лице этих многочисленных катакомбных пастырей-исповедников, поддерживавших между собою тайное общение, и сохранялась подлинная потаенная Истинно-Православная Церковь России. Негласным духовным лидером подлинной Тихоновской Катакомбной Церкви в те годы был старец о. Иларион (Андриевский,+1961) из Воронежа.

Катакомбный Исповедник Иеромонах Илларион (Прот. Иоанн Андриевский)

Облеченный Епископским Благословением Новомучеников и Исповедников Российских, он в послевоенные годы восстановил Воронежский Центр Управления ИПЦ. В общении с ним пребывали катакомбные исповедники прот. Михаил Рождественский из Петрограда, архим. Александр из Мичуринска, иером. Филарет из Ахтырки Сумской области, отец Феодор из Гомельской области, отец Владимiр из Киева и многие другие. Отец Иларион имел благословение тихоновских епископов принимать из любого раскола, присоединять через покаяние к Истинно-Православной Церкви священников. По этой причине к нему стекались за благословением катакомбные исповедники со всей России, многих он присоединил к ИПЦ из расколов, в т.ч. и из МП. Другие обращались к нему за постригом: о. Иларион постриг в схиму о. Онувия (Капинус) с именем Амвросий, о. Иоанна из Тулы с именем Иларион, о. Иоанна Склярова с именем Игнатий и многих других. За неделю до своей праведной кончины старец Иларион призвал к себе Схииеромонаха Амвросия (Капинус) и сказал, что со времен Церковного разделения каноническая нить управления не была прервана, но преемственно передалась ему: «…а что со мной случится – оставляю на Вас до появления Православного Епископа, а искать надо!» - и надел на него свой Крест. Таким образом, духовное окормление ИПЦ перешло к Схииером. Амвросию (+1966).

Иеросхимонах Амвросий (Иером. Анувий Капинус)

Эти пастыри подлинной Тихоновской Катакомбной Церкви, оставшиеся без канонического епископского окормления, постоянно предпринимали попытки разыскать подлинного Православного Архиерея, однако вместо таковых постоянно сталкивались лишь с авантюристами, самозванцами или провокаторами. По всей видимости, после кончины схиеп. Петра (Ладыгина,+1957) из действующих канонических епископов ИПЦ к тому времени уже никого не осталось в живых, иначе таковой обязательно бы нашелся. Были, правда, как стало сейчас известно, старые Епископы: Варнава (Беляев,+ 1963), Димитрий (Локотко,+ нач.70-х) и Иоанн (Ложков,+ нач.60-х), но все они после ссылки самоустранились от какой либо деятельности, в т.ч. церковной, не совершая ни богослужений, ни треб, даже тайных, и паствы своей не имели, так что об их существовании тогда практически никто не знал. Те же, кто объявился в 50-е – 60-е гг., очень быстро были изоблечены в авантюризме. Так что катакомбное тихоновское духовенство старого поставления в большинстве своем так и не признало ни архиеп. Феодосия (Бахметьева,+1985), ни тем более архиеп. Серафима (Поздеева,+1972) и восходящие от него новоявленные неканонические группы «патриархийных катакомб» - «алфеевцев» и «секачевцев». Не принимали тогда многие и Архиеп. Антония (Голынского-Михайловского,+1976). Более того, сама келейница его – игумения Антония (Сухих), у которой Архиеп. Антоний жил на квартире в Ирпене под Киевом последние 15 лет и которая сопровождала его во всех поездках, утверждает, что он на самом деле принадлежал к МП и числился там на покое. Об этом же свидетельствует и другая послушниуп Архиеп. Антония – мон. Серафима (Зражевская). Обе они живы и по сей день, а игум. Антония ныне является настоятельницей патриархийного женского монастыря. Известны имена и других особо приближенных к Архиеп. Антонию лиц, которые не только подтверждают подобные свидетельства, но и сами примкнули к МП, где и по сей день служат: прот. Иван Чиженок, игум. Михаил (Лаптеев), иером. Сергий (Акинтипов) и др. (см.: Архиеп. Антоний (Голынский-Михайловский). О молитве Иисусовой и божественной благодати. – Красногорск, издание Успенского храма, МП, 2000 г. – С. 306, 315, 325). По этой причине, хоть архиеп. Антоний и окормлял многих катакомбных истинно-православных христиан, большинство катакомбного духовенства старого поставления его тоже не признавало.

Сегодня тем, кто не принадлежал к Катакомбной Церкви в годы советских репрессий, не жил тайной церковной жизнью, а присоединился к РИПЦ-РПЦЗ в постсоветский период относительной религиозной свободы, сложно понять причины очень строгого отношения подлинных катакомбных истинно-православных христиан к вопросу апостольской преемственности и непризнания новоявленных иерархий т.н. «секачевцев» и других групп. В нач. ХХІ в., когда о коммунистических репрессиях новое поколение уже судит лишь по учебникам и воспоминаниям, этот вопрос может показаться и вовсе «малоглобальным» или «несущественным», в связи с чем многие с легкостью осуждают тех катакомбных пастырей и верующих, кто не шел на сближение с «секачевцами» и другими самозванцами, не без содействия спецслужб приобретшими к кон. 70-х – нач. 80-х гг. даже внешнее подобие «организованной» и чуть ли не «единственной» структуры Катакомбной Церкви в СССР.

Чтобы лучше понять атмосферу, царившую в те годы, приведем характерный пример из жизни одного из катакомбных подвижников – иосифлянского о. Тихона (Зорина,+1975) из Новгородской области, описанный его духовным чадом Алексеем Петровичем Соловьевым (1910-1998):

«Батюшку Тихона посадили в камеру-одиночку. Вскоре будто еще арестованного вводят. Тот представляется епископом Феодосием, конечно, за иосифлянина себя выдает. И добавляет: меня дня через два-три отпустят, так что и кому передать. И отец Тихон, не чувствуя никакого подвоха, дает ему все адреса, посылает к самым верным людям, пишет записку, чтоб ни в чем не отказывали, а доверялись бы как ему, о. Тихону… Конечно, это была катастрофа. Иуду то скоро распознали, но урон был большой.

Отец Тихон, как освободился, свою ошибку очень тяжело переживал. Ездил на юг к иосифлянскому епископу на покаяние…» (Соловьев А.П. В моей жизни героического ничего не было // Возвращение, СПб, 1999, № 12-13. – С. 75) .

В 50-е – 60-е гг. факты появления в среде Катакомбной Церкви самозванных «епископов» приобретали массовый характер. По всей видимости, это была спланированная кампания советских репрессивных спецслужб, пытавшихся при помощи подосланных самозванцев-провокаторов окончательно уничтожить подпольную ИПЦ. По этой причине, как уже отмечалось, уцелевшие ее нелегальные общины и духовенство тихоновско-иосифлянской преемственности более чем настороженно относились к «епископам», не имевшим преемственности от старых канонических архиереев или документов, подтверждающих их поставление (33 Апостольское Правило).

Встреча с Серафимом Поздеевым и Вл.Гермогеном (Голубевым)

По благословению катакомбных исповедников старой преемственности розыскания о новых епископах предпринимает инок Феодосий (Журбенко). Он встречается с Архиеп. Серафимом (Поздеевым), о котором выяснилось, что тот спился и пребывал в постоянных запоях. Естественно, что такого «архиерея» в ИПЦ принять не могли. Да и версия его «архиерейского происхождения» была уж слишком сомнительной.

Подавал инок Феодосий и неоднократные запросы Святителю Леонтию Чилийскому. Для более надежного выяснения обстоятельств в биографиях некоторых лиц, Святитель Леонтий письменно благословил обратиться к бывшему своему сподвижнику, служившему в 20-е гг. Архимандритом Киево-Печерской Лавры и до войны подвизавшемуся в катакомбах, а тогда опальному Архиепископу МП Вл. Гермогену (Голубеву), сосланному по указке московского патриарха «на покой» в Жировицкий монастырь в Белоруссии и с которым Вл.Леонтий продолжал поддерживать переписку. Получив письмо от Вл. Леонтия, инок Феодосий сначала поехал к отцу Михаилу Рождественскому, показал письмо. Отец Михаил благословил, сказав: «Поезжай, а может он и перейдет к нам».

Так тайный инок Феодосий отправился в Жировицкий монастырь. На вечернем правиле его отвели в келию к опальному архиерею, которому было запрещено даже служить. Гость показал письмо Вл.Леонтия и они обнялись. Вл.Гермоген прослезился от радости. Они долго беседовали. Инок пытался разузнать о появившемся в катакомбах некоем «архиепископе» Феодосии (Бахметьеве), утверждавшем, что в 20-е гг. и во время войны был архимандритом Киево-Печерской Лавры. Однако Архиеп. Гермоген подтвердил, что такого у них не было. Подозрения подтвердились.

Говоря о положении в «официальной церкви», Владыка заметил: «Нас загнали в болото, окружили колючей проволокой, и теперь из болота пьем гнилую воду…»

Во время беседы Феодосий предложил Вл.Гермогену вновь возвратиться в Катакомбную Церковь и возглавить ее. Однако Архиепископ ответил, что он здесь под строгим надзором КГБ: «Я не иголка, меня найдут, и вас всех найдут…» При этом Владыка предложил иноку поддерживать тесные отношения, на что Феодосий ответил, что спросит благословение… Так больше они и не увиделись.

Поскольку канонических епископов тихоновско-иосифлянской преемственности разыскать так и не удалось, а в самой Катакомбной Церкви к нач. 60-х гг. число старого духовенства стало заметно сокращаться (старые батюшки умирали, а новых ставить было некому), потаенные общины ИПЦ во многих регионах страны оказывались вовсе без пастырского окормления, на положении т.н. «акефалии». Истинно-православные верующие во многих местах умирали без исповеди и причастия, похороны совершались без священнического отпевания, дети рождались некрещеными. Такое положение угрожало ИПЦ вырождением в сектантство, безпоповство, а то и вовсе исчезновением.

Даже советские исследователи, опираясь на предоставленные Советом по делам религий и МГБ-КГБ статистические данные, отмечали резкое сокращение численности последователей ИПЦ. Так А.Клибанов утверждал, что в 50-е гг. только в Центрально-черноземном районе России по приблизительным подсчетам насчитывалось более 3 тысяч последователей ИПЦ, а саму ИПЦ называет «третьей крупнейшей религией в регионе». Но уже к кон. 60-х – нач. 70-х гг. численность последователей ИПЦ в регионе, отмечает все тот же Клибанов, значительно сократилась, и составляла уже около 1,5 тысяч (Клибанов А.И. По тому же маршруту, 1959 – 1971 // Наука и религия. – 1972, март. - № 3. – С. 55) . Конечно, таким данным советских безбожных исследователей безоговорочно доверять нельзя. Они слишком поверхностны и тенденциозны, преследуя цель искусственно занизить численность Катакомбной Церкви и представить ее будто бы полное «исчезновение». Однако в общих чертах они все же справедливы. Действительно, в 70-е гг. численность последователей ИПЦ резко сократилась. Это видно на одном только примере Воронежа. Матушка-Исповедница Миропия (Нужная, ныне Игумения женского монастыря РИПЦ в Воронеже) – келейница воронежской катакомбной старицы Схи-Игумении Макарии (Чеботаревой,+2004) подтверждает, что «когда был о. Иларион (Андриевский,+1961) – у нас было несколько тысяч прихожан…»

Такой резкий контраст между 50-ми и 70-ми гг., сокращение численности верных ИПЦ в регионе были обусловлены как усилением гонений и соответственно вынужденным усилением конспирации, что уже само по себе ограничивало возможность притока новых сил (в частн. молодежи), как политикой властей на разорение села и переселение крестьян в города, так и, главное, вдовством большинства катакомбных общин, уход из жизни старого поколения тихоновского духовенства и отсутствие их воспреемников. В таких условиях общины фактически были обречены на сокращение численности, замкнутость и ограничение до числа лишь наиболее активных и преданных старых прихожан. Поэтому, как отмечает другой советский исследователь А.Демьянов, если с кон. 40-х и до нач. 60-х гг. от 40 до 60 % в ИПЦ составляли люди до тридцати лет, принимавшие наиболее активное участие в жизни Церкви, то к нач. 70-х сохранившиеся общины на 70% состояли из пожилых людей старше 50 лет (Демьянов А.И. Истинно православное христианство. – Воронеж, 1977; Демьянов А.И., Зыбковец Н.Ф. Национализация монастырских имуществ в Советской России. – С. 33-45; Клибанов А.И. Конкретные исследования современных религиозных верований. – М., 1967. – С. 19-20) .

Дабы духовно сохраниться, осиротевшей пастве необходимо было обращаться за окормлением к другим катакомбным священникам, что было довольно сложно как из-за крайней отдаленности в расстоянии, так и усиленной конспирации, скрытности и подозрительности их ближайшего окружения, или затворничеством батюшек, из-за чего попасть к ним было практически невозможно. Либо, если присоединиться к другому катакомбному батюшке не удавалось, а путь безпоповства не устраивал, приходилось искать другие пути восстановления полноценной литургической жизни. В такой канонически экстремальной обстановке было принято решение принимать священство в МП, с тем, чтобы потом снова возвращаться в ИПЦ и окормлять ее осиротевшую паству.

Подобные случаи в истории Церкви Православной имели место неоднократно, как на Востоке (знаем даже некоторых святых отцов, из-за отсутствия канонических епископов вынужденно принимавших священство от монофизитов и ариан), так и на Руси, в частности в XVI ст., когда на Украине в следствии унии не осталось ни единого православного епископа.

Практиковали так и в Катакомбной Церкви. Известно, что тот же Архиеп. Антоний (Голынский-Михайловский), окормляя паству ИПЦ, продолжал поддерживать отношения с некоторыми архиереями МП, а также Архимандритом Троице-Сергиевой Лавры о. Кириллом (Павловым), направляя к ним своих чад за рекомендацией на поступление в семинарию и принятие сана в МП. В частности, такой случай доподлинно известен с Иваном Чиженком из г. Светлогорск Гомельской области, поступившим по благословению Вл.Антония в Московскую духовную семинарию и принявшим там сан, после чего, правда, он отрекся от ИПЦ и поныне продолжает служить в МП.

О подобной практике в канонически сомнительных полукатакомбных группах т.н. «секачевцев» и «алфеевцев» и говорить не приходится, многие их «тайные епископы», даже после принятия «тайных архиерейских санов», по-прежнему продолжали служить в качестве рядовых приходских священников МП (Антоний Пилецкий, Херувим Дегтярь, Василий Беляк, Адриан Лапин, Евгений Жиганов и другие), пока их не изгнали оттуда за сектантство.

В целом, к кон. 60-х – нач. 70-х гг., когда в ИПЦ старых канонических священников уже почти не оставалось в живых, случаи поступления истинно-православных христиан в духовные семинарии «официальной церкви» стали довольно распространенными. В этом отношении для нас характерным может служить обнаруженный ныне в архивах отчет уполномоченного по делам религий Волынской области А.Федулова, который составлял досье на одного учащегося Луцкой духовной семинарии: «Данилюк Василий Владимирович… Выходец из фанатично-религиозной семьи, принадлежащей к течению истинно-православной церкви. В 1960 г. поступил в семинарию. Проведенная с ним работа по отрыву от семинарии результата не дала…» (С.Гордун. ЖМП, С. 21) .

Не имея никакой другой возможности получить духовное образование, обрести опыт пастырского служения без угрозы ареста, многие катакомбники вынуждены тогда были обращаться за помощью к порядочному духовенству и иерархам «официальной церкви». Так известно, что митрополит Тетри-Цкаройский Зиновий (Мажуга, в схиме Серафим,+1985), поддерживал тесные отношения с катакомбными истинно-православными христианами на Кавказе, иногда тайно постригая их в монашество или рукополагая в священнический сан.

Правда, не все были согласны как тогда, так и сейчас с такой вынужденной мерой. Известно, что о. Гурий (Павлов) из Казани – один из последних катакомбных пастырей «андреевской» (от Архиеп. Андрея (Ухтомского,+1937)) линии, категорически отвергая благодатность таинств МП, отказывался сослужить с катакомбным духовенством, когда-то принявшим сан в «официальной церкви». По этой причине позже, в 1990 г. он отказался признавать и РПЗЦ, принимавшую священников МП в сущем сане, без перекрещивания и перерукоположения. Но с таковыми радикальными взглядами в Катакомбной Церкви было не так уж много.

Конечно, старые катакомбные священники часто неодобрительно относились к вынужденным инициативам молодежи, но все же в отдельных случаях соглашались, хотя и принимали обратно через покаяние. Деваться было некуда. Паствы было много, а старого духовенства не было уже и десятка. Все повымерли. Так что многие, иосифлянско-кирилловской традиции, трезво смотрели на вынужденную меру принятия сана в «официальной церкви», как одну из попыток найти выход из сложившегося затруднительного канонического положения, постигшего в 60-е – 70-е гг. ХХ ст. фактически вдовствующую Катакомбную Церковь.

Тем более, что в те годы разделение Церкви еще не было омрачено столь явными и пагубными ересями, как сегодня. Многие старые священники «официальной церкви», принявшие рукоположение до пагубного разделения 1927 года, тогда сочувственно относились к ИПЦ, признавая ее правоту, но из-за гонений не решались открыто присоединяться к ней. В те годы многие из них были также гонимы за веру, а потому в ИПЦ их никогда не осуждали и относились с должным снисхождением и любовью, придерживаясь православной экклезиологии Святителя Кирилла (Смирнова,+1937) Казанского – отца-основателя Истинно-Православной Церкви. В период хрущевских гонений и массового закрытия легальных храмов некоторые такие пастыри, лишенные регистрации и почисленные «за штат», будучи несогласными с официальной политикой руководства МП, переходили на нелегальное положение, присоединяясь к ИПЦ. Вместе с такими священниками из МП уходила и наиболее преданная им паства. Известны также случаи, когда т.н. «незарегистрированные» общины, не найдя поддержки со стороны патриархийной иерархии, обращались за окормлением к катакомбному духовенству. Так что случаи прилива в ИПЦ «новых сил» из «официальной церкви» тогда рассматривались как вполне типичное для того времени явление.

Поэтому нет ничего удивительного, что после некоторых колебаний все же было решено прибегнуть к такой вынужденной практике, как принятие священства от не запятнавших себя сотрудничеством с властями иерархов МП. На такое начинание было получено прямое письменное благословение от Святителя Леонтия Чилийского, направившего за послушание Ф.Журбенко к своему бывшему келейнику, отбывавшему двенадцатилетнее заключение в сталинских концлагерях на Колыме, опальному епископу Вениамину (Новицкому) Иркутскому.

Вспоминает долголетний келейник и секретарь Святителя Леонтия еще со времен ІІ-й Міровой войны Архимандрит Вениамин (Вознюк): «Владыка Леонтий направил Феодора Иосифовича (Журбенко, – сост.) к Епископу Вениамину, потому что из канонических архиереев никого не осталось. Владыка Вениамин вынужден был служить в МП, но совершенно был против ее вероотступничества».

В свое время Святитель Леонтий был на послушании у Еп. Вениамина (Новицкого), являвшегося наместником Почаевской Лавры, а в 1941 г. из его рук принимал посвящение во епископа Житомiрского, получив перед этим благословение от катакомбного схиархиепископа Антония (Абашидзе,+1943).

Еще будучи священником Православной Церкви Польши, в 1936-1937 гг. Вл.Вениамин основал в Галиции миссионерскую школу по подготовке кадров для просвещения униатов, активно трудился на ниве обращения местного населения в Православие. После немецкой оккупации Синодом автономной Православной Церкви на Украине, в храмах которой было отменено поминовение митр. Сергия (Страгородского), назначается Епископом Полтавским. Здесь он близко сходится с известным катакомбным священником Игуменом Иоанном (о.Григорием Селецким), которому еще в 1924 г. Св. Патриарх Тихон предлагал принять епископство. В в 1926 г. О. Иоанн (тогда еще о. Григорий) ездил к митрополиту Сергию (Страгородскому) с поручением от епископов, собравшихся в Харькове, передать, что они примут декларацию только по образцу "соловецкой". В 1927г. он отложился от митр. Сергия, возглавив катакомбные общины ИПЦ на Харьковщине и Полтавщине. С 1930 по 1940 гг. отбывал в сталинских лагерях. Находясь после оккупации в Полтаве, по благословению Вл.Вениамина восстанавливал женский монастырь. Здесь же, в Епархии Вл.Вениамина (Новицкого) служил и другой известный катакомбный подвижник о. Никита Лехан.

С приближением советских войск Епископ Вениамин вместе с о. Иоанном (Селецким) и тремя духовными дочерьми покинули Полтаву, зная, что им неминуемо грозят сталинские лагеря, и на открытой платформе товарного поезда эвакуировались на Запад. Немецкий военный поезд шел без остановок в Германию. Но здесь с ними произошел дивный случай: когда проезжали мимо Почаева, они так возскорбели, что больше не увидят родной обители, и, встав на колени, стали умолять Господа и Его Причистую Матерь дабы им остаться в Почаеве. Это было удивительное зрелище: полным ходом идет военный состав, а на открытой платформе молятся на коленях епископ и игумен. И тут, неожиданно, поезд по неизвестной причине стал тормозить. Это было воспринято как Знамение Божие. Они спрыгнули с поезда на ходу, после чего состав, не останавливаясь, стал набирать скорость и ушел в Германию. В Почаеве их встретили с великой радостью, т.к. епископ Вениамин до этого несколько лет был наместником Лавры. Однако остаться в Лавре им не удалось. С приходом в нач. 1944 г. советских войск Еп.Вениамин был вызван в Киев, где в мае того же года был арестован по обвинению в «антисоветской деятельности». Около года его пытали в застенках НКВД, а в 1945 г. решением судебной тройки сослали на Колыму, где епископ пробыл 11 лет. Тогда же, в 1945 г. МП почислило его за штат, лишив титула.

В лагерях епископ Вениамин претерпел много лишений. От тяжелых побоев у него был сломан спинной хребет, вследствие чего владыка остался сгорбленным на всю жизнь. Освобожден он был уже после смерти Сталина в 1956 г. по амнистии, будучи полным инвалидом. Позже, как следствие лагерной жизни, у него в добавок выпали все волосы на теле и искривилась шея.

Вот как о Вл. Вениамине после знакомства в 1971 году вспоминал Архиеп. Василий (Кривошеин) Брюссельский:

«На следующее утро, после утреннего чая, мне удалось ближе познакомиться и разговориться с архиепископом Иркутским Вениамином (Новицким). Он меня совершенно потряс своим внешним видом. Сгорбленный, без единого волоса на голове и на лице, точно кто-то сбрил ему начисто голову, усы и бороду. Первое впечатление какого-то скопца… А между тем еще несколько лет назад у него были и усы и борода. С тех пор они совершенно вылезли. Все это, как и сломанная спина, - последствия долголетнего пребывания на советской каторге. Говорят, что его там избивали, спинной хребет сломали, а волосы вылезли от лишений, хотя не сразу, но много лет спустя» (Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин). Поместный собор РПЦ в Троице-Сергиевой Лавре и избрание патриарха Пимена (май-июнь 1971 года)).

После амнистии Вл.Вениамин был восстановлен в правах правящего архиерея и с 21 февраля 1958 г. по 31 мая 1973 г. занимал Иркутско-Читинскую (Сибирь) кафедру МП.

Архиепископ Вениамин (Новицкий) с братом и сестрами, 50-е гг.

Большую часть жизни Вл.Вениамин посвящал молитвенному подвигу. К себе он был очень строгим. Избегал роскоши, в пище всегда был воздержанным. Вина почти не употреблял. В торжественные дни, когда предлагалось "велие утешение" на трапезе, даже в дни своих именин, Владыка дозволял налить каждому гостю только по одной рюмке сухого вина. Вместо вина употреблялись фруктовые напитки. Исполнял обеты нестяжания, отличался безкорыстностью. Все свои денежные средства раздавал нуждающимся. Ежемесячно он посылал около 20 переводов бедным. В разговорах избегал осуждения. Келейное правило в домашних условиях никогда не опускал, даже тогда, когда телесный его организм подвергался немощам и болезням.

Когда 1961 году по приказанию властей в срочном порядке был созван Собор МП для изменения «Положения об Управлении РПЦ» с целью отстранения духовенства от управления приходами и передачи их под власть уполномоченных по делам религий и назначаемых ими старост, что способствовало бы закрытию храмов, Вл. Вениамин (Новицкий) и Архиеп. Ермоген (Голубев) подали открытое заявление с протестом против такого решения МП. Но сергианское руководство Московской патриархии считалось со мнением богоборцев, только не с духовенством и верующими. Поэтому по требованию властей Собор МП постановил, чтобы духовенству отводилась лишь роль требоисполнителей и «культовых работников», которым за работу «приходской совет» выплачивает зарплату. Все это способствовало тому, что закрытие действующих храмов теперь осуществлялось руками «религиозных двадцаток», во главе которых продвигались безбожники. Архиепископ Вениамин как мог пытался противостоять таким процессам, но в системе «официальной церкви» он был обречен.

В том же 1961 году Вл. Вениамин вновь предстал перед советским судом. Судили за противодействие закрытию церквей в его Епархии.

Не смотря на сильное давление, летом 1965 г. Архиеп. Ермоген (Голубев), Архиеп. Вениамин (Новицкий) и еще шесть епископов подали Алексию Симанскому заявление с требованием внести поправки в редакцию “Положения о РПЦ”, принятую Собором 1961 г. В этом проекте предлагалось ввести обратно настоятелей в состав приходских собраний и приходских советов в качестве председателей. Но все эти инициативы так и не увенчались успехом.

Духовником Вл.Вениамина был известный катакомбный пастырь-исповедник Игумен Иоанн (о.Григорий Селецкий), с которым они вместе служили в годы оккупации в Полтаве и вместе сошли с поезда в Почаеве. После ареста Вл.Вениамина о. Иоанн тоже был арестован, но из-за пожилого возраста вскоре освобожден, поселился на окраине г.Кременца Тернопольской области неподалеку от Почаевской Лавры с подпиской о невыезде. Служил тайно на дому, так и не приняв «официальной церкви». Вл.Вениамин каждый год тайно посещал своего духовного отца до самой его блаженной кончины, последовавшей на 86 году жизни 24 августа 1971г.

Именно к этому, известному своей твердостью и исповедничеством опальному архиерею, некогда хиротонисавшему и самого Вл.Леонтия (Филлиповича), в 1970 году чилийский Святитель направляет своего духовного сына – инока Феодосия (Журбенко).

Прочитав письмо Вл.Леонтия, Архиепископ Вениамин с радостью принял дорогого гостя. Они много беседовали, старый Архиерей живо интересовался жизнью Русской Зарубежной Церкви, признавшись, что если бы ему тоже довелось эмигрировать, он однозначно присоединился бы к ней. "Если бы я был за рубежом, то только бы к Зарубежной Церкви принадлежал. От нас требовали анафемствовать ее, но мы не согласились" – сказал Архиепископ. Как оказалось, Вл.Вениамин келейно тоже поминал Первоиерархов РПЗЦ и с большой любовью и уважением относился к катакомбным истинно-православным христианам. По этой причине он без колебаний согласился исполнить просьбу своего бывшего келейника – Вл.Леонтия и рукоположить для Катакомбной Церкви священника.

Хиротония Ф.Журбенко совершалась в условиях строгой секретности.

1/14 января 1971 года он был рукоположен во диакона, а уже 18/31 января того же года – во священника. К тому времени ему было 40 лет.

После этого о.Ф.Журбенко на некоторое время остался при Еп.Вениамине, дабы обрести навыки пастырского служения. Так он под прикрытием Вл.Вениамина стал окормлять сельскую паству, объезжая села, совершая таинства крещения, отпевания, молебны на кладбищах, под открытым небом, или в частных домах верующих, обслуживая таким образом незарегистрированные общины верующих, окормлять которых боялось легальное приходское духовенство Епархии. Поскольку иноческий постриг с именем Феодосий был тайным, к тому же принятым в Катакомбной Церкви, то для внешних новорукоположенный батюшка оставался просто отцом Феодором. Так ему благословили. Согласился Вл.Вениамин и на то, чтобы о.Ф.Журбенко не поминал на богослужениях советскую власть. Более того, Вл.Вениамин (Новицкий) дал согласие при необходимости позже рукоположить для Катакомбной Церкви и других кандидатов во священство.

Надежды на исправление «официальной церкви»

В это время в церковной среде начался настоящий всплеск инакомыслия и некоторого возрождения, вызванный подготовкой к созыву на 30 мая - 20 июня 1971 г. т.н. «Поместного Собора» МП. Многими тогда этот «собор» рассматривался в русле зародившейся в 1917 г. соборной традиции как высший орган управления Церковью, способный исправить все наиболее значительные недостатки в церковной жизни. Затеплилась надежда на возвращение «официальной церкви» на православно-канонический путь. Впервые за столько лет прозвучали открытые голоса с осуждением Декларации 1927 года и политики митр. Сергия (Страгородского). В адрес «собора» было отправлено несколько открытых писем. Одно из них - “Обращение к Поместному Собору РПЦ по поводу богословской деятельности Высокопреосвященного Никодима, митрополита Ленинградского и Новгородского и других единомысленных ему лиц”, содержало резкую критику этой еретической и антиправославной деятельности. Его авторы - священник Николай Гайнов, миряне Ф. Карелин, Л. Регельсон, В. Капитанчук попытались начать внутри Церкви дискуссию по жизненно важным экклезиологическо-богословским вопросам. С другим документом обратились к Собору священник Георгий Петухов, иеродиакон Варсонофий (Хайбулин) и мирянин Л. Фомин, призывая добиться у государства открытия церквей и монастырей, преподавания Закона Божия в школах и т.п. Иркутский священник Евгений Касаткин, с которым довелось быть знакомым о.Ф.Журбенко, по благословению Архиеп. Вениамина (Новицкого) также отправил послание, описывая пагубные последствия реформы 1961 г. в приходской жизни. Подобное же требование выражали и не менее 5 архиереев. Наиболее известное заявление было подано Вл. Вениамином Иркутским.

Однако и на этот раз надежды на исправление «официальной церкви» не оправдались. Руководство МП подавило оппозицию, в т.ч. и Вл.Вениамина. После неоднократных обработок у Никодима Ротова, Пимена Извекова и Алексия Ридигера, а также встреч с представителями Совета по делам религий, старый архиепископ сломался. Вот как об этом вспоминает Архиеп. Василий (Кривошеин) Брюссельский:

- " Меня обманули, - буквально ответил он, - вызвали в Предсоборную комиссию и долго внушали… Ну, а теперь я увидел, что дискуссия была и меня обманули".
- " Владыко, - удивился я, - но раз Вы увидели, что дискуссия была, почему же Вы тоже не высказали своих взглядов?"
Архипископ Вениамин посмотрел на меня и грустно произнес: - "Знаете, я пробыл двенадцать лет на каторге на Колыме. Вновь начинать это в моем возрасте я не в силах. Простите!"

(Архиепископ Брюссельский и Бельгийский Василий (Кривошеин). Поместный собор РПЦ в Троице-Сергиевой Лавре и избрание патриарха Пимена (май-июнь 1971 года))

Владыка Вениамин сильно переживал о случившемся, но сил противостоять богоборческой машине у изможденного двенадцатью годами лагерей, болезнями и старческой немощью архиерея уже не было. Через два месяца его настигает другая печальная весть – кончина его духовного отца катакомбного Игумена Иоанна (Селецкого, + 24 августа 1971). Причина смерти неизвестна. Возможно, она наступила после получения известия о несоизмеримых страданиях его возлюбленного духовного чада…

Становилось все более очевидным, что надежд на исправление «официальной церкви» нет, а служение под прикрытием Вл.Вениамина для о.Ф.Журбенко отныне было невозможным.

Сотрудники Совета по делам религий, МВД и КГБ начали усиленную чистку Епархии. Посыпались доносы со стороны «красных попов». Прокатилась новая компания по закрытию храмов. Довелось опять скрываться.

Вскоре, 31 мая 1973 г. Архиеп. Вениамин Синодом МП был снят с Иркутско-Читинской кафедры. Образовавшаяся Чудом Божиим иерархическая нить для Катакомбной Церкви снова оборвалась. Отец Ф.Журбенко оказался единственным, кого Вл.Вениамин успел тайно поставить для ИПЦ.

Все последующие годы его служения были направлены на восстановление апостольской преемственности в ИПЦ, урегулирование ее канонического положения и установление духовного общения с РПЦЗ, что и было исполнено в 1982 г., когда по благословению Первоиерарха РПЦЗ Митрополита Филарета (Вознесенского) катакомбный архимандрит Лазарь (Журбенко) был тайно поставлен для Катакомбной Церкви-Сестры на Родине во епископы.