Версия для печати

1 марта исполнилось 13-ть лет со дня преждевременной кончины одного из выдающихся пастырей Русской Зарубежной Церкви, многолетнего редактора журнала «Православная Русь» и преподавателя Свято-Троицкой Духовной Семинарии в Джорданвилле (США) иеромонаха Игнатия (Трепачко). Этот человек, отличавшийся особым смирением, кротостью и любовью к ближним, с достоинством пронес 30 летний иеромонашеский подвиг, пройдя до конца своего жизненного пути в сане простого иеромонаха. Редакция «Церковных Ведомостей» обращается к читателям молитвенно почтить память доброго пастыря Церкви Христовой. Дабы лучше узнать этого незаурядного человека, предлагаем ознакомится со статьей родного брата о. Игнатия - одного из старейших (40 лет служения!) пастырей РПЦЗ, Благочинного Восточной части Северной Америки, настоятеля Свято-Успенского православного храма в городе Стаффорд (Виржиния, США) и редактора Свято-Успенского православного интернет-узла (www.dormitionchurch.homestead.com ) Протоиерея Анатолия Трепачко.

Иеромонах Игнатий (Трепачко,+1991),
являвшийся редактором журнала «Православная Русь»
после архим. Константина (Зайцева)

Люди обычно поверхностны въ оценке отдельныхъ личностей: они требуютъ отъ последнихъ громкихъ подвиговъ и большихъ талантовъ; ищутъ шума, который бы оглушалъ ихъ, блеска, который ослеплялъ бы ихъ, они преклоняются лишь предъ знаменитыми учеными, художниками, философами, спортсменами, поэтами, изобретателями, героями. Но мало обращаютъ вниманiя на скромныхъ тружениковъ- подвижниковъ, безвестныхъ деятелей, которые въ келейной тиши подвизаются на избранномъ ими поприще, отдаютъ свои духовныя силы, свою жизнь и не хотятъ знать никакой другой награды, кроме сознанiя исполненнаго долга передъ Богомъ и людьми. А между темъ, въ общемъ строе жизни, эти последнiе более необходимы, чемъ первые: на нихъ то собственно и опирается мiръ, они то именно определяютъ ходъ и направленiе его жизни, подобно тому, какъ маленькiя и незаметныя колеса часто управляютъ движенiемъ большой и сложной восьмикрасочной печатной машины; безъ нихъ ясность печати исчезаетъ и цветныя изображенiя делаются расплывчатыми, дешевыми, отталкивающими.

Да не оскорбится твоя память, дорогой братъ, о. Игнатiй, если я причислю тебя къ людямъ этой второй категорiи! Совне въ твоей жизни не было ничего необыкновеннаго: на твою долю не выпало сделать открытiя въ науке; ты не оставилъ после себя многотомныхъ трудовъ; твои скромныя семинарскiя лекцiи не были переполнены слушателями, боявшимися проронить хоть одно твое слово, но когда тебя не стало, все почувствовали невозвратимую утрату, незаполнимый пробелъ и пустоту.

Въ чемъ же заключаются твои заслуги и твое значенiе, для насъ, дорогой братъ? Въ техъ скрытыхъ внутренихъ достоинствахъ, въ техъ незримыхъ добродетеляхъ, которыя составляютъ истинное украшенiе монаха-священника и которыя нашли свое полное воплощенiе въ твоей личности. Эти добродетели-- безукоризненная честность, безукоризненная строгость къ самому себе, а главное, безукоризненная скромность. Да, честность, строгость и скромность-- вотъ, что заставляло многихъ преклоняться предъ тобоюю при жизни, и что соединило насъ всехъ въ чувстве безутешной скорби после твоей смерти!

Такъ называемое приспособленiе къ среде было чуждо твоему характеру. Ты всегда и везде былъ одинъ и тотъ же. Все это знали и ценили. Высокiй взгядъ на свое званiе заставляло всегда строго относиться къ твоимъ непосредственнымъ обязонностямъ: -- iеромонаха, учителя, редактора журнала: Православная Русь. Церковь была для тебя небомъ! Богослуженiе -- символомъ Православной веры; когда ты былъ на клиросе, исполняя послушанiе уставщика, чтеца, певца, регента, какъ чинно проходило служенiе Высшему; твое молитвенное настроенiе, твой голосъ заставляли душу молящагося возноситься ввысь, къ престолу Творца и Бога!

Да не оскорбится твоя память, дорогой братъ, если я отнесу тебя и къ первому разряду, разряду ученыхъ. Если о комъ, то о тебе можно сказать, не лицемеря, что во исполененiе слова Божiя, "испытайте Писанiе" (Iоан. V, 39), ты сделалъ это своей жизненной задачей. Испытывая его по указанiю "добрая держите" (1 Сол. V, 21). Ты не былъ младенцемъ, колеблемымъ всякимъ "ветромъ ученiя" (Ефес. IV, 14), нетъ, ты былъ "мужемъ мудрымъ", который и при близкомъ знакомстве съ современными направленiями матущейся и часто уклоняющейся съ истиннаго пути мысли, съумелъ сохранить цельность своего христiанскаго мiровоззренiя, столь ценнаго въ нашъ векъ тревожныхъ мыслей и гнетущихъ душу сомненiй.

Не менее замечательна была твоя последовательность во всемъ, непреклонность и цельность твоихъ убежденiй. Ты никогда не допускалъ какого-либо измененiя своихъ коренныхъ воззренiй, никогда не былъ доступенъ какимъ-либо компромиссамъ и колебанiямъ и, какъ гранитная скала, возывшался среди монашеской среды. Эта безусловная честность и нелицемерная добросовестность сообщала твоей личности благородный характеръ, твоимъ намеренiямъ -- чистоту, твоимъ монашескимъ правиламъ и действiямъ -- твердость, убежденность и стойкую прямоту -- и не мудрено, что все эти качества снискали тебе, среди небольшого круга, особое уваженiе и полное доверiе, которыя выше всякой популярности. Да ты и не искалъ последней. Твой 30- летнiй монашескiй подвигъ доказываетъ это: ты отошелъ ко Господу въ скромномъ сане iеромонаха!

Не славы человеческой, а угожденiе Богу и пользы делу искалъ ты въ своемъ призванiи, и ничего выше не было для тебя въ жизни, какъ строгое исполненiе своего святого долга. Чувство нравственной ответственности не давало покоя твоему бедному сердцу, ты безмолвно переносилъ все болезни и подвиги, какiе возлагало на тебя призванiе, напрягалъ все свои силы и все усердiе и, сходя въ могилу завещалъ намъ этотъ образецъ самой искренней и нелицемерной преданности долгу.

Съ ранняго утра ты вышелъ на деланiе свое, въ скорби и терпенiи безъ устали трудился ты дорогой мой братъ, но дневной трудъ и зной печали и разочарованiй, надломили, истощили твои богатырскiя силы, истомили тебя даже до смертной болезни, -- и какъ жаль, безконечно жаль, что дни твои закатились такъ рано, что такъ скоро насталъ вечеръ твоей жизни. Намъ остается утешаться только темъ, что этотъ вечеръ былъ тихъ и ясенъ, и миренъ, что самый призракъ смерти не могъ нарушить покоя души, съ улыбкой прощался ты, съ моей матушкой-супругой: " спасибо, больше ничего не надо, завтра, завтра..." Сознанiе честно исполненнаго долга наполняло радостью твое многострадальное сердце подвижника, на одре смерти, и съ умиленной совестью и надеждой на вечный покой сошелъ ты въ могилу.

Твоя жизнь погасла 13 летъ назадъ (1-го марта 1991 г.), но возжглась въ новомъ, намъ неведомомъ мiре, звуковъ котораго не только "заменить", но и хоть сколько нибудь приблизить къ нашему понятiю не могутъ "скучныя песни земли"!

Пусть твой светлый образъ всегда хранится въ нашихъ сердцахъ, поддерживая въ насъ благородство нравственныхъ стремленiй, возбуждая любовь къ труду и вызывая готовность, подобно тебе, честно и благородно служить тому делу, къ которому каждый изъ насъ призванъ въ жизни.

Вечная тебе память, дорогой братъ, о. Игнатiй.

Протоiерей Анатолiй Трепачко,
Благочинный Восточной части Северной Америки, 
настоятель Свято- Успенского православного храма 
в городе Стаффорд (Виржиния, США)

Свято-Успенский православный интернет-узел: www.dormitionchurch.homestead.com