Лжеархиепископ Серафим Поздеев. К истории самозванчества в России XX века
Архивные материалы
Серафим (Поздеев), фото 1960-х гг.
От редакции сайта "Церковная Жизнь":
На протяжении многих лет на территории России и стран СНГ существует самозваная группа, именующая себя "катакомбниками" и "истинно-православными", но больше известная в народе как "секачи", по имени одного из своих основателей "схимитрополита" Геннадия (Секача) (ум. 1987). Историки же чаще всего именуют эту группу "серафимо-геннадиевской", так как основателем её является "архиепископ" Серафим (Поздеев) (ум. 1971), единолично рукоположивший священника Московской Патриархии Геннадия Секача во "епископа", положив тем самым начало новой деноминации. Мы не сомневаемся в исповедническом подвиге многих сомолитвенников Г. Секача, но отсутствие апостольской приемственности ставит эту группу в один ряд с другими самозваными объединениями.
После того, как в 1990 г. Русская Православная Церковь Заграницей приняла решение об учреждении епархий на территории СССР, серафимо-геннадиевские "архиереи" пожелали установить евхаристическое общение с РПЦЗ. После тщательного рассмотрения дела Архиерейский Синод РПЦЗ в своем постановлении № 4/77/133 от 2/15 августа 1990 г. заявил о невозможности признания действительности "архиерейских хиротоний" "иерархов" серафимо-геннадиевской группы Российской Катакомбной Церкви.
Что говорить о РПЦЗ, если даже в среде самих "секачевцев" сложилось неоднозначное отношение к Поздееву, ведь информация об этом человеке была столь противоречива, что никто точно не мог сказать, кто же он на самом деле.
Но прошли десятилетия безбожного режима, многое поменялось, и у специалистов-историков появилась возможность доступа к государственным архивам. Сегодня мы можем узнать, кем на самом деле был Михаил Поздеев, именующий себя "архиепископом Серафимом".
Представляем вашему вниманию выдержки из недавно вышедшей книги уральских историков Алексеева В.В. и Нечаевой М.Ю. «Воскресшие Романовы?.. К истории самозванчества в России XX века. Часть I» (Издание Уральского отделения Российской академии наук, Институт истории и археологии, Екатеринбург, 2000 г.).
___________________________________________________________________
Алексеев В. В., Нечаева М. Ю
«Воскресшие Романовы?.. К истории самозванчества в России XX века.
Часть I » (выдержки)
<...> Подборка материалов в первом выпуске по-своему уникальна. Она включает документы из 10 следственных дел, хранящихся в Государственном архиве административных органов Свердловской области, Центре документации новейшей истории Оренбургской области, Государственном архиве Российской Федерации, Отделе специальной документации Управления архивного дела Администрации Алтайского края. УФСБ Челябинской области и Республики Татарстан. 7 из них объединены фигурой одного самозванца — "князя Михаила", и охватывают период 1927—1952 гг. Три других непосредственно связаны с данными материалами и доказывают историческую достоверность показаний этого лже князя о других самозванцах.
Настоящая книга содержит подробную информацию о шести самозванцах.
Деятельность этих самозванцев разворачивалась в основном на территории Урала (в Свердловской, Пермской. Курганской, Оренбургской областях) и сопредельных территориях (Татарии, Удмуртии), хотя порой простиралась вплоть до Московской области и Украины.
Кто же они, самозванцы? Каждый из них по-своему оригинален.
Сведения о "князе Михаиле" в Полномочное представительство ОГПУ по Уралу поступили из агентурных источников. 28 июля 1927 г. он был объявлен в розыск. Несколько раз следственные органы нападали на его след, но он каждый раз ускользал. Наконец, утром 5 октября был схвачен в Кунгуре на рынке.
Уже на первом допросе в тот же день арестованный Михаил Поздеев много и с удовольствием рассказывал о себе. Рассказывал живо, в лицах, всячески стараясь угодить следователю. В его изложении все выглядело вполне невинно.
Крестьянский мальчик, родившийся в 1887 г. в с. Дебесы Вятской губернии, рано оставшийся сиротой, волей судьбы оказался сначала в притоне, который содержала его бабушка, где исполнял мелкие поручения клиентов, потом попробовал себя на поприще актера, цирюльника и монаха. Несколько месяцев служил в царской армии, откуда был отчислен по заключению врача. Вернулся на Урал, обосновался в Пономаревской волости Пермской губернии, где нанимался на сельскохозяйственные работы и время от времени гастролировал с передвижным театром — "цирком" по окрестным деревням. В событиях гражданской войны, развернувшейся на Урале, не особо задумываясь о ее идеологической стороне, руководствовался инстинктом самосохранения: оказавшись на территории, подвластной красным, всячески пытался оказаться полезным по мелочам, а потом уехал с ними. Когда ситуация стабилизировалась, вернулся обратно, в с. Посад Пономаревской волости. Снова стал помогать в сельскохозяйственных работах хозяевам дома, в котором жил. Отличался набожностью и считался монахом. Любил странствовать по церквям и монастырям. Дальность расстояний его не пугала.
В этих странствиях-паломничествах он впервые примерил на себя роль самозванца. Легенда о том, что он монахом живет в "пещерах" в окрестностях Кунгура близ закрытого Белогорского монастыря, помогала получать от верующих подаяния. Однако подавали лучше, когда он рассказывал о том, что собирает не для себя, а для "святых старцев", живущих в пещерах, особенно когда он говорил, что старцу Макарию — 112 лет и он прозорливец. Эта версия кормила Михаила Поздеева с 20-х гг. и вплоть до 1940 г. Посланец вымышленного старца действовал вполне убедительным образом: просил чаще всего что-либо из церковной утвари и священнических одеяний. Предметы церковного обихода пользовались спросом в деревнях: в то время трудно было достать мануфактуру, а уж тем более — шелк. Спарывать лишние детали с церковных облачении крестьянки научились без труда. Часть таких вещей М. Поздеев продавал, часть отдавал хозяевам дома в деревне Посад, где он жил, часть просто дарил окружающим. Да и в странствованиях его лучше принимали как посланца "святого старца".
Общительный и болтливый по натуре, много повидавший в странствиях и усвоивший благочестивую манеру поведения за годы жизни в монастыре, к тому же наделенный актерскими способностями (иногда он представлялся и артистом "императорских театров", хотя вряд ли играл в театре солиднее кочующего балаганчика), он легко входил в доверие ко многим. Вращаясь в основном в среде верующих и монахов, он то там, то здесь сталкивался со смутными слухами о появившихся "князьях". То, что старательно скрывалось от властей, рассказывали ему, монаху, посланцу "святых старцев". Движимый любопытством, он устремился на поиски "князей", что и привело его в Свердловск. Здесь ему дали координаты таинственной "княжны Мани", и он даже встретился с ней.
Добывая средства к существованию. М. Поздеев вскоре совершил поездку к новым знакомым — верующим и монахиням, живущим на территории Шадринского уезда. Вдоверительных беседах ему рассказывали о "царе Николае", который появляется инкогнито и даже пьет чай с верующими, о княжнах Марии и Ольге, "которые точно — они". А вскоре в нем самом одна из старушек "узнала" князя Михаила — сцена, классическая для самозванчества. Спутника Михаила Поздеева Александра Фалалеева, которого тот выдавал за своего племянника, естественно "узнали" как "наследника Алексея". Ошарашенные таким поворотом, М. Поздеев и А. Фалалеев не слишком и отрицали это. От них первое время новые образы даже ничего не требовали, они и так предстали в облике благочестивых, нуждающихся, гонимых. Немного таинственности — и образ Романовых, скрывающихся с риском для жизни от советской власти, готов. В сознании простых крестьян того времени члены царской семьи, если бы они таинственным образом спастись и остались в России, должны были жить тайно, под чужими именами, не признаваясь в своем происхождении, разыскивая друг друга и скрываясь где-нибудь "в пещерах", а укрывать их должны были в первую очередь монахи и верующие. Официальная идеологическая формула дореволюционной России "православие, самодержавие, народность" в новых условиях оказалась жива в народном сознании.
Далее молва шла впереди новоявленных "князей". Их возили из деревни в деревню, о них нашептывали, что "подлинно — они". Их фотографировали. Пока просто — М. Поздеева в монашеском наряде, а А. Фалалеева в белой рубашке. Но комментарии, с которыми распространялись эти фотографии, создавали им репутацию князей. И подавали "князьям" больше, чем посланцу "святого старца".
Впрочем, М. Поздеев пока предпочитал использовать старую опробованную легенду со старцем Макарием. Но любопытство толкало его на новые поиски Романовых.
Странствование по следам "Романовых" оказалось весьма многообещающим. В Нижегородском крае, в Рыбинске, у монахини Оринушки появлялся князь Михаил (не в исполнении Поздеева) под именем Павла, а настоятельница знаменитого Дивеевского монастыря на царских дочерей собирала "возами". Лица из царской семьи появлялись и в Ардатовском женском монастыре, а в Понетаевском скиту жил некий "Андрей Иванович царского рода". Целая плеяда "Романовых" находилась в Арзамасском Николаевском женском монастыре: и "царица слепая", и "наследник Алексей", и "Вячеслав, сын Ксении Александровны", причем мальчики пребывали в женских костюмах и скрывались под женскими именами.
Щедра оказалась на "Романовых" и Ульяновская губерния, где были свои "царевич Алексей" и "княжна Татьяна" в национальных чувашских костюмах, а также некий "'Гриша ихнего же роду". Здесь и Михаила Поздеева "узнали" как Михаила Александровича Романова. "Ну, я не отрицал", — признался под следствием М. Поздеев. С тex пор он все увереннее исполнял роль великого князя. Если до этого его только "'узнавали", а он, напуская таинственность, не слишком противился такому узнаванию, то с момента его появления летом 1926 г. на Урале он уже сам представлялся "надежным людям" как "великий князь Михаил Романов".
"Надежными людьми" были священники, монахи и церковный актив. Среди них нашлось немало лиц, не только поддерживавших самозванческую легенду М. Поздеева, но и воодушевлявших и даже подстрекавших его в этом. Публика подсказывала актеру образ, всячески подыгрывая ему. Но и роль "великого князя" следовало развить. От него требовалось подтверждение "царского происхождения" и программа действий.
Двадцатый век — не семнадцатый-восемнадцатый. Если раньше требовались "царские знаки" на теле, то теперь достаточно было убедительной фотографии. Групповой портрет хорошо известных всем жителям России лиц из царской семьи, на котором был бы узнаваем и самозванный член этой семьи, был наилучшим доказательством. Снимок можно было тиражировать и распространять сколь угодно далеко. Фотоаппараты в то время имелись во многих деревнях.
В середине ноября 1926 г. в с.Куликово Шадринского округа М. Поздеев остановился на квартире у священника Иакова Кашина. В вечерней беседе он признался, что является "великим князем Михаилом". Далее оба участника беседы излагают ее суть по-разному, но результат оказался бесспорен: к утру был в основном готов костюм "великого князя", и по внушению священника Иакова две его прихожанки — монахини — доделали княжеский костюм и сняли в нем М.Поздеева. Остальное, было делом техники: вырезав из дореволюционных снимков фигуры императора Николая II и его жены Александры Федоровны, а также портреты родителей императора Николая и его брата Михаила Романовых — Александра III и Марии Федоровны, поместить между ними фотографию М. Поздеева и переснять. Так М. Поздеев получил вещественное доказательство того, что он член императорской фамилии. Во время следствия главные действующие лица фотографирования М. Поздеев и И. Кашин яростно оспаривали, кто из них был инициатором этой съемки (к тому времени ни тот ни другой в герои уже не метили), однако версия М. Поздеева кажется более убедительной: инициатором фотосъемки был священник Иаков Кашин.
Десять дней спустя, на "Иванов день", в соседнем селе Троицком созрел и план действий "великого князя Михаила". На собрании церковного актива, после того, как "великий князь" еще раз дал "верный знак" своего высокого происхождения — заговорил на другом языке (вотском), одном из 12, которые он якобы знал, его рассказ о наличии соглашения иностранных держав относительно возведения его, Михаила, на императорский престол в следующем 1928 г. прозвучал убедительно для окружающих. Войдя в образ, "великий князь" готов был предоставить еще одно доказательство своей правдивости: в сопровождении монахини Марии Соловьевой он отправился в Свердловск на встречу с другими "членами императорской фамилии", которых он ожидал из "пещер". Свидание не состоялось, по версии М. Поздеева. из-за серии арестов.
Самое неожиданное в этой истории, весьма напоминающей блеф, то, что в июле и августе 1926 г. на Алтае действительно была проведена серия арестов по делу "наследника Алексея", которая в январе-феврале 1927 г. завершилась арестом еще нескольких самозванцев в Смоленской и Тверской губерниях. Кстати, они знали об уральском "князе Михаиле".
Вероятно, именно известие об арестах изменило линию поведения уральского лжекнязя. Легенда о царском происхождении начинает пугать его. Он порывает отношения с чрезмерно активным отцом Иаковом Кашиным, развернувшим целую коммерческую операцию по добыванию средств для "великого князя Михаила", и скрывается в деревне Посад Пономаревского сельсовета Пермской области, где его на протяжении ряда лет знали только как монаха. Но любопытство взяло верх, и через несколько месяцев он снова пускается в странствование. И снова слышит о "князьях". Получив известие о том, что они должны приехать в Екатеринбург, направляется туда. По пути, в Кунгуре, он и был арестован.
Под следствием М. Поздеев не замедлил рассказать все, что знал. Он всегда вел себя так в опасных ситуациях, и это неоднократно помогало ему избежать наихудшего исхода. М. Поздеев назвал всех лиц, причастных к его самозванчеству, которых смог вспомнить, поведал все слухи о самозванцах, даже рассказал о церковных ценностях, сокрытых в различных монастырях и церквях страны, о которых он узнал во время странствований. Пообещал быть верным "всей СССР" и явственно намекнул на свое согласие впредь доносить органам ОГПУ о подозрительных словах и действиях (еще раньше, и 1923 г., он был завербован как осведомитель Пермским окротделом ОГПУ, но связь с органами быстро прекратил). И получил за свою "антисоветскую агитацию" 5 лет концлагерей, тогда как за аналогичное самозванчество "князья" в Барнауле, Смоленской и Тверской губерниях получили высшую меру наказания.
Именно благодаря такой манере поведения Поздеева под следствием историки получили весьма интересный материал, рисующий размах самозванчества в России того времени. Шестнадцать самозванцев, о которых узнал в своих путешествиях М. Поздеев, тщательно скрываемых в монастырях и отдаленных деревнях, были им раскрыты органам ОГПУ. Полномочное представительство ОГПУ по Уралу вело розыск живущих на Урале своими силами, препоручив остальных самозванцев Нижегородскому, Ульяновскому, Вятскому губернским отделам ОГПУ. Что касается уральских самозванцев, то информация о реальном существовании лиц, выдающих себя за княжну Ольгу и княжну Марию (последняя — в двух исполнениях) подтвердилась агентурными сведениями. Не удалось найти "царя Николая". Реальным лицом оказался "царевич Алексей", приезжавший к "княжне Марии" с Алтая. В Ульяновской губернии также подтвердились слухи о появлении "князей". Остальные сведения о самозванцах, сообщенные М. Поздеевым во время следствия, не были подтверждены указанными им свидетелями. Впрочем, следует отметить, что Вятский, Нижегородский и Ульяновский губотделы ОГПУ допрашивали только тех лиц, которые были указаны М. Поздеевым как свидетели, не расширив сферу поиска и не проявив инициативы в этом вопросе. Мы полагаем, что дальнейшие разыскания в этом направлении помогут выявить следственные дела на других самозванцев, указанных М. Поздеевым.
Отбыв срок наказания, в 1935 г. М. Поздеев появился в Московской и Рязанской областях. Вероятно, еще в концлагере он был снова завербован в секретные осведомители. Доставлял ли он ценную для "органов" информацию — сказать сложно, поскольку агентурные дела рассекречиванию не подлежат. Однако сотрудничество с органами приносило ему пользу чисто бытового характера, неоднократно выручая из мелких неприятностей с милицией. Попытки органов безопасности использовать фигуры самозванцев в качестве своей агентуры имели место и с другими персонажами самозванчества в России XX в.
М. Поздеев продолжал выдавать себя за великого князи Михаила и в 30-е гг., однако более актуальной для него оказалась снова роль посланца — то от "царя Николая", скрывающегося в лесах возле Троице - Сергиевой лавры, то от содержащегося в заключении местоблюстителя патриаршего престола Петра Крутицкого, якобы отправившего его собирать средства для репрессированного духовенства.
Причиной следующего ареста в сентябре 1935 г. послужило не столько это новое проявление самозванчества М. Поздеева, сколько разочарование в нем как в секретном осведомителе. Но ему удалось доказать, что никому из частных лиц он не поведал о своем сотрудничестве с органами госбезопасности. Да и некоторые надежды на него как на осведомителя еще возлагались. Поэтому дело против него уже в ноябре 1935 г. было прекращено. Однако ненадолго, в апреле 1936 г. его опять арестовали. Были получены новые доказательства разглашения им сотрудничества с "органами" и самозванчества. На этот раз он был приговорен к 3 годам лишения свободы.
Выйдя из концлагеря, в 1939 г. он отправился на Украину. Вскоре М. Поздеев объявил себя архиепископом Смоленским и Орловским Серафимом Остроумовым, недавно вышедшим из заключения. Временами он вспоминал и о роли "князя Михаила", однако основным для него стал образ архиепископа Серафима.
Возможно, выбор имени Серафима Остроумова говорит о том, что Михаил Поздеев был действительно осведомлен, хотя и в незначительной степени, о группе самозванных "князей", действовавших в Смоленской и Тверской губерниях в середине 20-х гг. и имевших тесные связи с религиозными кругами.
В качестве архиепископа Серафима Михаил Поздеев развил активную деятельность на Украине: крестил, постригал в монахи, проводил богослужения, Приобретя некоторую известность и сформировав круг приверженцев, он объявил о своем скором возведении в сан митрополита Киевского и экзарха Всея Украины. Согласно материалам следственного дела 1940 г., он даже заходил по этому вопросу в Киевский горсовет, где не возражали против его кандидатуры при условии, что на это даст согласие Московская Патриархия. Этот сюжет снова наталкивает на мысль о продолжавшемся сотрудничестве Михаила Поздеева с органами НКВД.
Украинский период деятельности самозванного князя-архиепископа закончился очередным арестом в июне 1940 г. и обвинением в антисоветской агитации. На этот раз он был приговорен к 8 годам концлагерей, однако вышел из заключения досрочно, в 1944 г., после чего отправился в Чкаловскую (Оренбургскую) область. Религиозно-монархическое самозванчество снова стало для него основным источником существования и стилем жизни.
Теперь социальной средой его самозванчества стала "истинно православная церковь". Поскольку это религиозное течение, сформировавшееся еще в середине 20-х гг., основывалось на непризнании открыто действующей православной церкви и на приверженности патриарху Тихону, в целях подтверждения своего архиепископства тихоновского толка Михаил Поздеев в 1945 г. уже опробованным ранее способом изготовил фотографию, изображающую его вместе с патриархом Тихоном. Хотя в целом сторонники "истинно православной церкви" отличались непризнанием советской власти как власти антихриста, "архиепископ Серафим" воздерживался от прямых антисоветских высказываний, сосредоточившись на организации домашней церкви и проведении богослужений. Прожив некоторое время у "истинно православных христиан" в г.Соль-Илецке и селе Козловке, где застал уже сложившиеся религиозные группы со своим руководством, он и 1945 г. обосновался в г.Бузулуке, придав существовавшей там группе организационную целостность и взяв руководство ею на себя. Время от времени он посещал аналогичные группы в селе Кирсановке, на станции Тоцк и в селе Тоцке. В городах Соль-Илецке и Бузулуке он выдавал себя не только за архиепископа, но и за великого князя Михаила. В посещаемых им селах Михаил Поздеев ограничивался ролью архиепископа, которая в это время стала для него основной.
Причиной нового ареста М. Поздеева в 1952 г. послужило бродяжничество и тунеядство, за что он и был осужден 10 марта 1952 г. народным судом г. Бузулука к двум годам заключения. Когда приговор был уже вынесен, а М. Поздеев отправлен в тюрьму, органы госбезопасности получили несколько доносов, обвиняющих его в антисоветской агитации. Авторами этих доносов оказались некоторые члены бузулукской группы "истинно православных христиан", которые подали их, по-видимому, в силу личных мотивов (определенная конкуренция в руководстве группой), а также из стремления отвести от себя обвинения по политическим статьям. Началось новое следствие, закончившееся обвинением лжеархиепископа в антисоветской агитации. По данному делу М. Поздеев в возрасте 65 лет 5 июля того же года был приговорен к 25 годам лишения свободы в концлагере. Впоследствии приговор был пересмотрен и срок заключения снижен до 10 лет. Последнее известие о нем относится к 1955 г., когда он, находясь в Ангарском концлагере, подал прошение о пересмотре приговора. На наш запрос относительно его дальнейшей судьбы Управление МВД по Иркутской области сообщило, что никакими данными о нем не располагает.
Так, вступив на поприще самозванчества в 20-е гг. в скромной роли посланца вымышленного "святого старца" Макария, превратившись в "великого князя Михаила" в 1925 - 1926 гг., побыв "посланцем царя Николая Второго и митрополита Петра Крутицкого" в середине 30-х гг., почувствовав себя без пяти минут митрополитом Киевским и экзархом Всея Украины в 1940 г.. Михаил Поздеев закончил свою самозванческую карьеру сектантским "архиепископом", не забыв при этом и давней роли "великого князя Михаила".<....>
Послесловие редакции: Конечно, деятельность лжеархиепископа не закончилась, как пишут авторы книги, в 1955 году. Выйдя из заключения по амнистии, Поздеев до самой смерти в 1971 году продолжал совершать "требы", "постригать" и "рукополагать" легковерных или своекорыстных людей. Даже перед смертью он остался верен своему актерскому "образу", имитируя за день до кончины "хиротонию" Г. Секача во "епископы".
В ближайшее время в качестве приложения будут размещены следственные дела Михаила Поздеева, опубликованные в первом и втором томе книги "Воскресшие Романовы?.. К истории самозванчества в России ХХ века" (Издание Уральского отделения Российской академии наук, Институт истории и археологии, Екатеринбург, 2000 г.).
Источник: сайт "Церковная Жизнь"
http://ripc.info/index.php?option=com_content&task=view&id=140&Itemid=4
Дополнительно см.:
О происхождении неканонических групп “секачевцев”, “алфеевцев”, “федосеевцев”, “исаакиевцев”, “дегтярников” и пр.
http://catacomb.org.ua/modules.php?name=Pages&go=page&pid=1402
Дополнительно по данному разделу: Виртуально-оккультная секта Амвросия Сиверса, самозванно именовавшая себя "ИПХ", объявила о самороспуске Апостасия Католической церкви. Ватикан на грани морального банкротства К истории возникновения самосвятских групп (т.н. "РосИПЦ") Александра Михальченкова, Стефана Линицкого, Рафаила Прокопьева, Арсения Киселева и др. В УГКЦ произошел раскол: группа униатских священников-традиционалистов признала римского папу еретиком Прием в Церковь из схизматических и еретических сообществ Учрежден т.н. «Московский благочинный округ» новостильно-экуменической Румынской патриархии Очередной раскол в оккультно-виртуальной секте Амвросия Сиверса Операция "ТРЕСТ" Понятие о ереси и расколе Где Истинная Церковь?
|