К 70-ЛЕТИЮ СО ДНЯ КОНЧИНЫ

БЛАЖЕННЕЙШАГО МИТРОПОЛИТА АНТОНИЯ

(ХРАПОВИЦКОГО)

28 ИЮЛЯ / 10 АВГУСТА 1936г. -- 28 ИЮЛЯ / 10 АВГУСТА 2006г.

 Он между Ними

(Памяти Блаженнейшего Митрополита Антония)

От Редакции:

Хорошо известна статья-доклад великого праведника нашего времени, блаженнопочившего священно-архимандрита Иустина (Поповича) «Тайна личности Митрополита Антония и его значение для православного славянства». Однако, мало кто знаком с ниже помещаемой статьей замечательного сербского богослова об основоположнике Русской Зарубежной Церкви, написанной сразу по кончине Митрополита в назидание своему сербскому православному народу. Кто лучше святого понимает святого?! Кто так глубоко, проницательно и возвышенно понимал нашего великого Авву? И как ничтожно и нелепо выглядят, порою встречающиеся высокомерные критики по отношению к Блаженнейшему Митрополиту Антонию. «Как ни дуйся лягушка, а до вола далеко», – говорит народная мудрость.

* * *

Молитвенно и легко перешел в другой мiр Блаженнейший Митрополит Антоний. Принадлежа весь другому мiру, он в этом мiре жил мiром другим. Ходил по земле, а жизнь его вся была сокрыта со Христом в Боге. Размышлял о том, что вверху и небесным измерял земное, и временное оценивал по сравнению с вечным. Смерть вскрыла сосуд его тела и блаженный радостно переселился в свою небесную обитель, нерукотворную и вечную. А он только об этом и мечтал. Ибо жил в теле как путник, который, проходя через этот мiр, спешит к своему вечному отечеству, на небе которого незаходимо светится неугасимое солнце Христовой истины, любви и правды.

Если кто-нибудь, то именно Блаженнейший Митрополит в этом мiре всегда жил в единении «со всеми святыми» (Евр. 3, 18), всегда во святой соборности, которая питается молитвой, любовью и верою. Вот его святое содружество. Святые Отцы – кто с таким благочестивым умилением и молитвенным подъемом общался с ними, думал о них, говорил о них. Всею душою и всем сердцем он принадлежал им: их глазами взирал на этот мiр, ими жил в этом мiре, поэтому был по святоотечески мощным и крепким в вере, в делах, в жизни. И теперь он с ними и между ними. Нет сомнения, его восхищенная душа теперь радостно совершает поклоны пред святым Златоустом, пред святым Василием, пред святым Григорием и остальными святителями. Совершает поклоны и рыдает, молясь за себя и за всех нас, его чад.

Мученик, он смертью приобщился к мученикам. Разве не мученик он, который мучал себя суровыми подвигами? который еще на заре своего монашества истязал себя христовыми муками, налагая на себя днем и ночью подвиги поста, молитвы, слез, кротости, милосердия, любви, братолюбия, боголюбия? Мученик, воистину мученик, ибо изнурял тело свое и мучил душу свою, воздерживаясь от всего, чтобы как-нибудь достигнуть дивное царство незаменимого Господа Иисуса Христа.

Исповедник, он смертью приобщился к исповедникам. Редко кто в наше время так исповеднически неустрашимо и смело указывал и благовествовал истины Евангелия. Его богомудрая речь звучала не только по обширной Руси, но и по всем православным странам, звучала и своею животворящею силою воскрешала мертвые души, воздвигая падших, поддерживая колеблющихся, утешала скорбящих, ободряла слабеющих, низлагала христоборцев, заставляла умолкнуть злобствующих. Неустрашимый, он кратчайшим путем шел ко Христовой истине и с апостольской смелостью защищал Православную Церковь перед сильными века сего. И это – ценой тяжких страданий. Но всегда во всех страданиях он был благим и тихим. По апостолу: «Я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо когда я немощен, тогда и силен» (2 Кор. 12, 10). Ничто не могло заставить умолкнуть, и тем более уничтожить его по павловски красноречивую ревность о Православии.

Безсребренник, он через смерть присоединился к святым безсребренникам. Ибо кто был щедр, как не он? Кто, как он, нежно милосерден? Кто, как он, по евангельски сострадателен? Воистину редко кто так решительно, так искренно и так твердо возлюбил нищету Христа ради. Все, что он имел, принадлежало всем. Я уверен, что он не оставил после смерти никаких денег и никаких вещей, кроме нескольких книг и дареных ряс. Безсребренник, он насыщал голодных душою и голодных телом. Кто провел с ним несколько мгновений и не ушел от него утешенным, окрыленным, ободренным? Из него излучалась благодать и незаметно переливалась в души его собеседников. Говорил ли он, или молчал, или улыбался, он чудотворно действовал на вас, а иногда вызывал в вас целое сотрясение.

Подвижник, он через смерть присоединялся ко святым подвижникам. Вместе со святыми подвижниками он воспринимал и понимал Христианство, как подвиг. Подвиг, которым человек претворяется в существо вечное и богоречное. В этом нам блаженнейший авва Антоний вождь и руководитель. Ничего нет мертвого, ничего схоластического в его восприятии и понимании Христианства. А кругом, в рационаслистической и схоластической Европе, мертвецы хоронят своих мертвецов. Облагодатствованный авва воспринимал всякую заповедь Спасителя как подвиг, а все заповеди вместе, как богочеловеческое подвижничество. Действительно, ни одно слово Спасителя, ни одна заповедь Спасителя не может быть исполнена без усилия, без труда, без подвига. Поэтому и сказано: «Царство небесное нудится и нудницы восхищают е» (Мф. 11, 12). А Блаженный Митрополит всегда был в подвиге евангельского труда. И свою подвижническую жизнь превращал в проповедь: Евангелие есть подвиг, Христианство есть подвиг. Этим Православие отличается от европейских мертвечин, которые выдают себя за Христианство, а в действительности все это погребение мертвецов мертвецами. Великий Митрополит от начала до конца – неустанный подвижник, исполненный молитвы, умиления, слез, любви, прощения, всеобъемлющей любви.

Молитвенник, он через смерть приобщился к молитвенникам. Воистину блаженный Владыка молитвою жил на земле. Иначе и быть не могло. Самый верный Евангелию человек на земле есть в то же время и самый молитвенный. Потому что он чувствителен к безмерной трагике жизни, которая происходит от вселения в этот мiр греха и зла. И евангельский человек всем существом ощущает, что только всемогущий Господь может стереть зло и диавола в роде людском. В евангельской душе блаженного Митрополита всякий человек вызывал молитву. Ко всему он относился молитвенно. Тысячи и миллионы человеческих существ гибнут в житейском море, взбушевавшемся от бури зла. Как же было прозорливому Митрополиту не возопить непрерывной молитвою и не призывать на помощь Того, Кто один может спасти от ада, от греха, от диавола? Истинный христианин неминуемо истинный молитвенник. Если есть у него какое-либо звание, то вот его звание и на этом и на том свете.

Теперь? – Теперь над нашим печальным мiром еще одним мучеником больше между святыми Мучениками, еще одним безсребренником больше между святыми Безсребренниками, еще одним подвижником больше между святыми Подвижниками, еще одним молитвенником больше между святыми Молитвенниками. А это значит: увеличилось число вечно бдящих и неустанных молитвенников за наш горький мiр. Поэтому наша печаль о блаженнопочившем Митрополите превращается в радость: ибо теперь он будет нас еще больше любить, еще больше нам помогать, еще сердечнее поддерживать на евангельском пути, еще проницательнее вести через тьму этого мiра в лазурь Спасовой чудесной вечности.

Господи Всемилостивый, помилуй нас молитвами блаженного Владыки и отца нашего Митрополита Антония.

Архимандрит Иустин (Попович) 

Церковная Жизнь, N° 10-11 / 1936 г. – стр.163-165