По поводу заявления митрополита Лавра относительно готовящейся унии РПЦЗ(Л) с МП на собрании в церковном зале храма-памятника Святого Владимiра 25 июня 2004 года: “не беспокойтесь, мы делаем  все по воле Божьей, на пользу Церкви и русскаго народа”.

 ПРЕДАТЕЛЬСТВО

                                                                  Кий тя образ, Иудо, предателя

                                                                  Спасу содела?!

Каждый праздничный или воскресный день есть для православнаго христианина духовная радость. Но когда сердце каждаго христианина с любовью обращается к родной ему Русской Зарубежной Церкви в ея скорбном настоящем, в час священной Евхаристии, когда творится воспоминание безмерной жертвы любви Христовой, мне кажется, что и здесь, и там, - и в настоящей скорбной действительности, переживаемой нашей Русской Зарубежной Церкви, и в великом евангельском прошлом, в священном первоначале нашей веры, - я вижу одну и ту же по существу великую трагедию... Мне кажется, что в зареве современнаго церковнаго пожара я начинаю яснее понимать сердцем то, что доселе было непонятным в тайне Христовых страданий, а с нею и в тайне жизненных страданий каждой отдельной  человеческой жизни.

Там, в дали сотен веков, я вижу Спасителя - безконечную Любовь, - совершающаго великую мiровую миссию - жертвою жизни созидающаго царство любви и правды. И я снова, как и всегда, преклоняю колена пред своим Спасителем. Я понимаю сердцем всю красоту любви Христовой, все величие и безмерную ценность Его крестной жертвы.... Но рядом с ним я вижу страшный образ, котораго я понять не могу, я вижу... образ  предателя. Я вижу, как он в момент совершения великой мiровой миссии, бок о бок с Божественным Посланником, в непосредственном созерцании его великаго дела, крепко занят своим, маленьким, личным делом: он любит сребреники, нужно увеличить запас денег, хотя бы на такую ничтожную сумму, как тогдашняя цена раба. И вот ради этой цели продается Божественный Совершитель мiровой миссии со всем Его делом.... Когда вы останавливались мыслию на этом событии, не казалось ли вам порой все это странным, непонятным до маловероятности? В этом признавалось, братие, немало верующих душ, немало выдающихся богословов и проповедников. В этом свидетельствует и сама Церковь: “кий тя образ, Иудо, предателю Спаса содела” - с глубоким недоумевающим укором из года в год вопрошает она страшнаго предателя. Думаю, что вместе с Церковью и вы в душе своей повторяли невольно этот же страшный вопрос: “кий тя образ, Иудо”?... Как возможно быть всецело занятым своей маленькой личной выгодой, когда совершается великое общее дело?!.. Как возможно продавать общее, безмерное великое дело за гроши личной выгоды?! И о как часто, быть может, многим из вас хотелось бы, при созерцании этого страшнаго деяния, воскликнуть: верую, Господи, помози моему неверию!..

Ныне пришло время растопиться этому неверию в огне великого церковнаго раскола!

Пред нами открылась настоящая картина церковнаго предательства. Ничтожный маленький человек, в сущности своекорыстной выгоды продает общее святое дело и представляет свои услуги безбожным нашим врагам. Пусть погибнет общее дело, пусть всё рушится, только бы доставить себе удовольствие, какой бы ни было ценной! Когда видишь все это, хочется громко и от всей души воскликнуть: “теперь вполне верую, Господи!”

Но вы еще не совсем всмотрелись в древнюю священную трагедию. Я вижу Спасителя, приемлющаго Иуду в семью своих близких друзей-учеников; я вижу трогательную дружескую и отеческую любовь, которою окружает Иуду сама всесвятейшая Любовь; я вижу, как она, ведая смрад души его, приемлет и его на прощальную вечерю вместе с ближайшими друзьями и омывает ноги ему, как и им - вижу и преклоняю колена сердца пред долготерпением любви Христовой. Но я не понимаю, как можно быть настолько безсовестным, чтобы ради мелкой материальной выгоды продать на смерть любвеобильнейшаго Друга и Благодетеля? Возможно ли это? Протестовали и протестуют сердца множества незагрязненных душ. Теперь вы видите ужасающую картину. Церковь, купленная морями крови наших пастырей и архипастырей, наших дедов и отцов, сей митрополит самозванец передает ее буквально на растерзание и смерть ея смертельным врагам.

О, теперь верую, Господи, вполне чувствую сердцем, как глубоко правдивы вечныя слова Евангелия. Верую, и начинаю понимать: “кий тя образ, Иудо, предателя Спаса содела”; начинаю понимать, откуда и как рождается предательство... Думаете ли вы, что Иуда отрицал обязательность законов совести?.. О, нет, посмотрите: современный Иуда, со своими клевретами, их не отрицают; напротив, они кричат о них на всех перекрестках, но они считают их обязательными, только лишь когда они выгодны: им не выгодно защищать правду - будем молчать и ждать, пусть защищают другие; чья возьмет, к тому и примкнем; не выгодно защищать родную Церковь, выгоднее продать ее - продадим, не жертвовать же нам своими интересами - таково разсуждение и настроение современнаго Иуды, вскрывающаго нам в себе тайны души своего первообраза - Иуды евангельскаго. “О, Иуда, беззаконый, Иуда - раб и льстец” - содрагаешься вместе с Церковью!

Но, братие, если Церковь во дни страстей Христовых оглашает наш слух словами прещения Иуде евангельскому, то вовсе не затем, чтобы излить свой гнев на совершителя величайшаго беззакония, а лишь затем, чтобы предостеречь нас от безсознательнаго подражания его делу в собственной жизни. Не случайно и мое слово останавливается сейчас на смраде предательства, чтобы излить гнев всего несогласнаго зарубежья на человека предателя. Ему нет места  в храме Бога любви и мира. И не затем говорю это, чтобы  приобщить свое слово к тому морю убедительных слов, которое излито от лица русскаго зарубежнаго общества на “предающаго”: все эти слова оказались тщетными.

Нет, когда Иуда церковный вскрывает предо мною тайну души евангельскаго, я начинаю ясно видеть эту тайну в наших собственных душах и сердцах. Пусть каждый испытает свое сердце и свою совесть...

Страшная тайна предания Иудина делается в душе каждаго, кто личную выгоду, личные расчеты ставит выше требований нравственной правды, требований совести; кто, предоставляя другим борение за правду, предпочитает всегда становиться на сторону сильнейшаго. Пусть такой не смеет осуждать Иуду, ни евангельскаго, ни церковнаго: пусть осудит прежде самого себя.

Страшная тайна предания Иудина деется в душе всякаго, кто в настоящий момент, когда вся зарубежная Церковь приносит себя в жертву великому общецерковному делу, предпочитает жить интересами личнаго самолюбия или своекорыстнаго материальнаго расчета. Пусть не смеет такой бросить и взора укоризны на древняго и новаго Иуду: пусть прежде укоряет самого себя.

Тайна предания Иудина деется, наконец, в сердцах всех тех, кто ценит дружбу, как средство извлечения наибольшей выгоды; кто дарит свою дружбу сильным земли, пока они в силе, и спокойно порывает ее, когда волею судеб сильные оказываются немощными. Вы, конечно, возмущаетесь, вы, конечно, содрагаетесь... Но не удивляйтесь: ведь это в великом масштабе совершается то же, что в малом так обычно в нашей собственной жизни, частной и общественной.

Братья! Бог, некогда “глаголавый отцем во пророцех”, ныне открывает всему зарубежью свою правду “вечную” в грозных событиях нашей Зарубежной Церкви.

Созерцая с содроганием и омерзением Иуду, постигая весь смрад его деяний, отречемся и в жизни своей от духа и приемов Иудина окаянства... Предостережение Божие перед глазами зарубежнаго человека прямое и сильное... И увы, если оно не дойдет до нашего сердца, и мы не приостоновим его, тогда и на нас судом Божиим будет произнесен этот страшный приговор горькаго упрека: “Безаконный же Иуда не восхоте разумети”.

Протоиерей Анатолий Трепачко,

31/18 июля 2004 г.