1934

Письмо митр. Кирилла в ответ на мнение некоего о необходимости объявить себя Местоблюстителем до времени освобождения митр. Петра. (Сохранилась выписка).

"...Сохранение надлежащего порядка в Церковном управлении со смерти Св. Патриарха Тихона и до созыва законного Церковного Собора обеспечивалось завещанием Св. Патриарха, составленным им в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя. Этим завещанием нормируется управление Русской Церковью до тех пор, пока будет исчерпано до конца его содержание. Несущий обязанности Патр. Местоблюстителя иерарх сохраняет свои церковные полномочия до избрания Собором нового Патриарха. При замедлении дела с выбором Патриарха Местоблюститель остается на своем посту до смерти или собственного добровольного от него отречения или устранения по церковному (подч. митр. Кирилл) суду. Он не правомочен назначить себе заместителя с правом тожественным его Местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действующий по его указаниям. Вот в этом пункте и является погрешность со стороны митрополита Сергия, признающего себя в отсутствие митр. Петра имеющим все его местоблюстительские права. Его грех в превышении власти, и Православный епископат не должен был признавать такую его власть и, убедившись, что митр. Сергий правит Церковью без руководства митр. Петра, должен был управляться по силе патриаршего указа 7/20.11 1920 г., готовясь дать отчет в своей деятельности митрополиту Петру или Собору. Если до Собора Местоблюститель умирает, то необходимо снова обратиться к патриаршему завещанию и в правах Местоблюстителя признать одного из оставшихся в живых, указанных в патриаршем завещании иерархов. Если ни одного в живых не окажется, то действие завещания окончилось и Церковь сама собою переходит на управление по патриаршему указу 7/20.11 1920 г. и общими усилиями епископата осуществляется созыв Собора для выбора Патриарха. Поэтому, только после смерти митрополита Петра или его законного удаления, я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом митр. Петра, возносящие его имя по чину за богослужением и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий — духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные — руководя духовной жизнью всей своей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение".

Письмо митр. Кирилла неизвестному архипастырю по вопросу о местоблюстительстве.

"...Вас огорчает моя неповоротливость и кажущаяся Вам чрезмерная осторожность. Простите за это огорчение и потерпите его на мне. Не усталостью от долгих скитаний вызывается оно у меня, а неполным уяснением окружающей меня и всех нас обстановки. Ясности этой недостает у меня не для оценки самой обстановки, а для надлежащего уразумения дальнейших из нее выводов, какие окажутся неизбежными для ее творцов... Необходимость исправляющего противодействия сознается, но общего основания для него нет, и митр. Сергий хорошо понимает выгоду такого положения и не перестает ею пользоваться. В одном из двух писем ко мне он не без права указывает на эту разноголосицу обращаемых к нему упреков и потому, конечно, не считается с ними...

...Немало таких, которые видят погрешительность многих мероприятий митр. Сергия, но, понимая одинаково с ним источник и размер присвояемой им себе власти, снисходительно терпят эту погрешительность, как некое лишь увлечение властью, а не как преступное ее присвоение... Нужно, чтобы и для этого прекраснодушия властные утверждения митрополита Сергия уяснились как его личный домысл, а не как право, покоящееся на завещании Св. Патриарха. Всем нам надо сознать, что завещание это никоим образом к митр. Сергию и ему подобным не относится.

Воспринять патриаршие права и обязанности по завещанию могли только три указанные в нем лица, и только персонально этим трем принадлежит право выступать в качестве временного церковного центра до избрания нового Патриарха. Но передавать кому-либо полностью это право по своему выбору они не могут, потому что завещание Патриарха является документом совершенно исключительного происхождения, связанным соборной санкцией только с личностью первого нашего Патриарха. Потому, со смертью всех троих завещанием указанных кандидатов, завещание Св. Тихона теряет силу и церковное управление созидается на основе указа 7(20) ноября 1920 г. Тем же указом необходимо руководствоваться и при временной невозможности сношения с лицом, несущим в силу завещания достоинство церковного центра, что и должно иметь место в переживаемый церковно-исторический момент...

...Таинства, совершаемые сергианами, правильно рукоположенными во священнослужении, являются несомненно таинствами спасительными для тех, кои приемлют их с верою, в простоте, без рассуждений и сомнения в их действенности и даже не подозревающих чего-либо неладного в сергианском устроении Церкви. Но в то же время они служат в суд и осуждение самим совершителям и тем из приступающих к ним, кто хорошо понимает существующую в сергианстве неправду и своим непротивлением ей обнаруживает преступное равнодушие к поруганию Церкви. Вот почему Православному епископу или священнику необходимо воздерживаться от общения с сергианами в молитве. То же необходимо для мирян, сознательно относящихся ко всем подробностям церковной жизни".

Пребывание митр. Кирилла на свободе, в г. Гжатске, активная деятельность по организации "непоминающих", т. е. не признающих митр. Сергия первоиерархом и управляющихся по Указу Св. Патриарха Тихона от 7(20) ноября 1920 г.

Выход на свободу из Соловков еп. Дамаскина (Цедрика), его деятельность по организации "непоминающих".

Польский: "Еп. Дамаскин снова у себя на юге России собирает малое стадо. Объезжает знакомые города, навещает своих единомышленников. Просит маститого протоиерея, киевского профессора, в свою подпольную паству, и тот отказывается и тем огорчает Владыку до сердечного припадка. Протоиерей не понимает еще, что идет не легализация Церкви, а ее ликвидация и почти тотчас платится: его арестовывают и он умирает в тюрьме.

Друзья и последователи Владыки стараются держать в тайне его местопребывание, но он не снимает рясы, не обрезает свою бороду, не теряет своей архиерейской осанки... Осенью этого же 1934 г. он снова арестован..."

Присвоение митр. Сергию сергианским Синодом и присоединившимися архиереями (всего 21 архиерей) титула "Блаженнейшего Митрополита Московского и Коломенского", с правом ношения двух панагий, принятие формулы поминания на Великом входе: "Святейшия Патриархи Православныя, Патриаршего Местоблюстителя нашего, Преосвященнейшего Петра Митрополита Крутицкого, и Блаженнейшего Сергия Митрополита Московского и Коломенского".

Архиерейский Собор в Карловцах.

Снятие запрещения с митр. Евлогия, составленное в унизительной для последнего форме: "он сам осудил свой поступок", "по снисхождению к его просьбам и для пользы Церкви" и т.д.

Послание митр. Евлогия к пастве с разъяснением незаконности наложенного на него в 1927 г. запрещения: "Если я стремился к тому, чтобы оно было снято, то лишь желая успокоить взволнованные церковной смутой умы нашей паствы и дать Синоду случай загладить вину неосмотрительности и отсутствия братолюбия, которые довели его до неканонического постановления относительно меня. Чисто моральный акт нашего с митрополитом Антонием примирения, когда мы взаимно испрашивали друг у друга прощение и когда дыхание благодатного Божьего мира повеяло над нами — этот трогательный момент Карловацкий Собор использовал как формально-юридическое обоснование, якобы подтверждающее мою вину..."

Избрание еп. Феофила преемником митр. Платона в Сев.-Американской Русской Церкви.

Запрещение митр. Сергием и сергианским Синодом карловацких епископов в священнослужении и предание их соборному суду.

Продолжение тайной богослужебной деятельности духовенства. Письмо священника Казанской епархии, попавшее за границу:

"...Я отбыл ссылку и, вернувшись в родные края, не получил прихода. Единственное, что мне оставалось, это — странствовать по деревням, где нет церквей, и за кусок хлеба и ночлег совершать богослужение. Много мне подобных священнослужителей с котомками за плечами переходят из села в село, предлагая совершить богослужение. Многие нас гонят, издеваются над нами, но многие принимают, кормят, дают кров, просят отслужить. Служим всё, до литургии включительно. Для совершения службы носим в котомках антиминс, дарохранительницу со святыми дарами, ладан, кадило, церковное вино и простенькое облачение. Так целый алтарь носим за плечами. Чаще всего просят отслужить панихиду".