Посвящается блаженной памяти Митр. Антония (Храповицкого)

Глава 2. Человек, его естество и грехопадение.

В. Что же говорит нам Откровение о человеке?

О. Оно раскрывает нам его происхождение и показывает, что он из себя представляет. Одно с другим тесно связано. Не зная, откуда произошел человек, невозможно уяснить, чем он является.

В. Известно библейское повествование о сотворении человека. Оно выражено слишком просто и по-детски. Как следует понимать это описание?

О. Посмотрите на эту вазу. Это совсем не детская игрушка, а художественное произведение. Но как объяснить ребенку и взрослому ее создание, если она, действительно, вылеплена из глины и украшена? Зачем упражняться в премудрости словес, когда можно сказать просто: вылеплена из глины. Почему такое описание не смущает вас своей простотою? Потому что вы достоверно знаете, что именно так она и сделана.

У нас нет достоверного знания о первом человеке. Первого человека никто не видел. Учение о происхождении человека поневоле будет сугубо религиозным учением и больше ничем. Сравнение разных версий человеческого происхождения - это предмет апологетики. При серьезном желании постигнуть основы христианской веры никак не обойтись без ее доводов. Но сейчас это не наша тема.

В. Я уже ознакомился с естественнонаучными доводами в пользу единственности первой пары людей и их особого происхождения. Значит, библейский рассказ будем принимать прямо. Какие же из него следуют выводы?

О. Во-первых, человек есть совершенно особое существо, происхождением своим не связанное с животным мiром, но по телесной природе своей созданное из той же земли, что и все живые существа и во многом сходно с ними, по общему творческому плану, единому для всего живого.

Во-вторых, человек, кроме тела своего, образованного из персти земной, несет в себе и особый духовный отпечаток, иначе именуемый образ и подобие Божие. Таким образом, человек есть существо нарочито созданное на стыке двух мiров: земной животной жизни и небесного духовного естества. В человеке что-то будет похожим на животное, а что-то - похожим на ангела.

В-третьих, некий особый таинственный смысл заключается еще и в том, что весь человеческий род произведен от одного человека по имени Адам.

В. То есть от одной пары прародителей?

О. А как создана Ева? Совершенно не таким образом, как Адам. Она создана из его ребра. И этот рассказ Писания также следует понимать прямо. Он дан не напрасно. Важный смысл заключен в том, что человечество происходит от одного единственного человека. Но к этому мы вернемся потом.

В. Что означает, что человек поставлен на пересечении земного и небесного мiров?

О. Это означает, что у него имеются душа и тело. Причем душа совершенно особого устроения, носящая образ Божий.

В. Как же Писание в ряде мест, начиная от самого шестодневного творения, упоминает о душе животных? Есть ли душа у животных, и чем она отличается от человеческой?

О. Деление на душу и тело вводится по признаку простой видимости, или чувственного восприятия. Тело мы видим, душу не видим. Но, принимая во внимание ваш вопрос и учитывая, что душа есть и у животных, еще в древности, начиная с писаний Ап. Павла, было введено для человека тройное разделение: тело, душа и дух. Причем последний ставится отличительным признаком человека от животных. Но сначала разберемся по порядку.

Все живое дышит, питается, растет и размножается. По этим признакам человек сходен не только с животными, но и растениями. Однако растения не воспринимают факта своей жизни. У них нет нервной системы и органов чувств, они не чувствуют боли или радости жизни, не способны замечать для себя опасность и уклоняться от нее. Они или растут или не растут - и все. Животные же (кроме наиболее простых) свою жизнь воспринимают и выражают к ней свое отношение. У высших животных уже имеются чувства, у них есть особое поведение, особые инстинкты и рефлексы. Они стремятся к жизни, чувствуют боль, опасность, или наоборот, довольство. Им что-то может нравиться или не нравиться. У них появляются и желания, для достижения которых они способны совершать осмысленные действия.

Все это - суть проявления душевной жизни, которая имеется у развитых животных и которой мы не видим у растений. Душа и животная, и человеская имеет три стороны своего проявления: рассудочную, сердечную и волевую, иными словами мысли, чувства, желания. Животные способны соображать, как, например, достать корм, способны быть довольными и недовольными, быть привязанными к одним людям и не ладить с другими. Животные постоянно проявляют те или иные желания и стремления.

Итак, животная душа способна воспринимать факт жизни. Но душевные проявления животных почти полностью сводятся к тому, как обеспечить поддержание своего существования, а также, в хорошем случае позаботиться о таких же физиологических нуждах для своих детенышей. Мысли, чувства, желания животных не просто слабее соответствующих человеческих душевных движений, они еще намного приземленнее их. Очень редко какое животное интересуется чем-то, что не имеет к его жизни прямого отношения. И даже игра у животных часто носит практический характер (тренировка для охоты и т.п.) Недаром в Писании сказано, что животная душа создана из земли, ибо вся устремленность ее сугубо земная.

В. А как же понимать слова: и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2, 7)? Что-то не видно здесь различия между животной душой и человеческой.

О. В этих словах не видно, но ведь рядом же говорится, что человек создан по образу Божию, а о животных этого не сказано. Не может же образ Божий заключаться в телесных членах у Бога. (Впрочем, когда-нибудь мы еще вернемся к этому вопросу и сделаем необходимую оговорку). Пока ясно, что именно невидимая духовная часть человека должна носить образ Божий. В приведенных же словах прямой смысл тот, что и человеку свойственна та же биологическая жизнь, что и всему живому, хотя не только она.

Вообще, в еврейских текстах Писания часто слово "душа" означает только факт биологической жизни, проще - дыхание в ноздрях. Также понимают и некоторые иудействующие секты (адвентисты), что душа - это просто жизнь. Они отрицают безсмертие души человека, как самостоятельной, самосознающей разумной сущности, продолжающей свое бытие и после смерти тела. Отрицают такую душу, основываясь на этих, столь однобоко понимаемых словах Писания.

В Евангелии же Иисус Христос расширяет это понятие, возвращая слушателей Своих к прежнему полузабытому смыслу. Вот например, Его слова: сберегший душу свою, потеряет ее, а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее (Мф. 10, 39). Если здесь слово "душа" во всех случаях имеет только одно значение, то получается безсмыслица. Смысл же, и притом очень важный, появляется, если допустить противопоставление позднеиудейского, просторечного понимания, первоначальному возвышенному. Смотрите: сберегший свою биологическую жизнь и дыхание в ноздрях, потеряет безсмертную душу для вечности, а потерявший жизнь, отдавший ее за Христа, напротив, обретает безсмертие и блаженство своей души. Судя по всему контексту, где речь идет об исповедничестве и страданиях за Христа, именно это и хотел сказать Спаситель, просто выразил Свою мысль запоминающимся, афористическим выражением.

В. Так в каком смысле душа человека обладает безсмертием, если мы установили ее сходство с душою животных и пока не нашли еще никаких качественных отличий между ними? Или души животных тоже безсмертны?

О. Подождите, мы не сказали о высшей стороне души человека, о его духе. Душу человека от души животных отличают три основных черты, которые и суть проявления духа.

Во-первых, человек существо религиозное. У него с рождения заложено чувство святыни, желание постигнуть нечто абсолютное (абсолютный разум, абсолютное добро, абсолютное счастье), в какой бы форме это стремление к абсолюту ни проявлялось. Человеку врожденно понятие о присутствии каких-то сверхприродных, сверхбиологических сил. Он может обожествить природу и материю, может обожествить самого себя и свой разум, может что угодно поставить на этот "пьедестал абсолютного" в своей душе, но разрушить сам этот внутренний алтарь он может только одновременно с потерей человеческого облика. Человек, утративший всякое святое чувство, становится просто зверем или скотом. Да и вообще, возможно ли существование человека, утратившего свой человеческий облик полностью? Это еще вопрос. Итак, религиозность в любой ее форме есть отличительная черта человека. У животных религиозных проявлений никто не наблюдал. У человека они наблюдаются постоянно. Разве это не является лучшим доказательством наличия образа Божия в душе? Если Бог вложил в человека Свой образ, то первым делом он должен проявиться именно как религиозное чувство и понятие.

Во-вторых, человеку свойственна совесть - строгий внутренний законодатель и судия наших поступков, слов и даже мыслей. Обычно она осуждает человека, и очень редко хвалит его. Совесть говорит даже тогда, когда человеку не грозит наказание или отмщение за дурные его дела. Совесть также врожденна человеку. Воспитание и пример окружающих могут обострить или притупить это чувство, но никто еще не смог изгнать его из души или вложить его в человека извне. Ни в каком эволюционном процессе это явно мешающее выживанию человека свойство не могло бы у него появиться. Несвойственно оно и животным, потому для них нет и понятия греха. В человеке совесть может пониматься только как голос Божий и никак иначе.

В-третьих, человеку свойственно чувство безсмертия. Все мы, в отличие от животных, с детства знаем, что неизбежно когда-нибудь умрем, и нам очень трудно поначалу представить себе, что мiр остался, а нас в нем уже нет. Практически в любой религии есть понятие о загробной жизни, как бы ни было велико различие между ее описанием в различных религиях. Даже те, кто отрицают безсмертие души, ухитряются при этом верить в воскресение тела. А те, кто вообще не верит в какое-либо загробное бытие и воздаяние, обычно живут на земле в полном противоречии со своим знанием о факте своей личной смерти, живут так, будто никогда им умирать не придется. Или же просто теряют человеческий облик. Даже такой образ жизни человека, как бы вечно намеревающегося оставаться на земле, свидетельствует о наличии врожденного чувства безсмертия. Созданное по образу Божию и должно отображать Божественное безсмертие.

Все эти три черты свидетельствуют о жизни человеческого духа. Безсмертна лишь вот такая одухотворенная при создании душа, т.е. человеческая. Другой разговор, что и формы религиозного поклонения, и движения совести, и понятия о безсмертии можно извратить так, что ни к Богу, ни к вечному блаженству с Ним прийти не удастся, но уничтожить полностью духовные проявления в человеке никто не может: ни внешние обстоятельства, ни сам человек, ни окружающие его лица, ни даже диавол. Избравших извращенную религиозность и жизнь духа ожидает симметричное извращение Божиего света - адский пламень. Но это совершенно особая тема.

В. Мы уяснили, что в человеке вложено от животной, земной природы, чем, проще сказать, человек похож на животное. А по небесной, духовной своей природе он похож на ангела? Кто суть ангелы и в чем их сходство с людьми?

О. Несомненно, по духовному существу своему человек подобен ангелу, или по выражению Писания умален малым чим от ангел (Пс.8). Ангелы тоже способны знать Бога и поклоняться ему, они тоже нравственные существа, способные выбирать между добром и злом, и также по естеству безсмертны. Роднит людей и ангелов и свободное произволение, способность совершенно самостоятельно делать выбор между Богом и своей самостью, между светом и тьмою, между вечным блаженством и вечным мучением. Это произволение, по- видимому, следует отнести также к духовной стороне существ. Его нужно отличать от естественной воли или способности желать чего-то. Такой естественной волей обладают и животные, по выражению поэта: "каждому хочется малость погреться, будь ты хоть homo, хоть тля". Такая естественная воля как раз несвободна, она не может внушить замерзающему существу желание прохлаждаться еще более. А духовное произволение, напротив, способно по своему выбору противостоять требованию естественной воли. Естественной волей постящийся хочет кушать, произволением своим он желает продолжать пост.

Существа, обладающие разумом и свободным произволением, являются нравственными или личностными. Таковы суть человеки и ангелы. Абсолютно свободен в Своих действиях и Сам Создатель. Нравственным существам также дана свобода. Никакое качество сотворенного существа не может быть абсолютным. Тем не менее на основной жизненный выбор нравственной твари голос Творца и условия существования влияют лишь внешне, лишь опосредовано. Сам выбор остается в руках произволяющей личности.

В. Вот вы привели некоторое объяснение, что такое человек. Так учит о нем Священное Писание?

О. Основные черты, безусловно, задает Откровение. То, что человек создан по образу Божию, что у него есть душа, способная к безсмертию и блаженству, что он создан со свободною волею и способностью выбора между Творцом и противлением Ему, - обо всем этом говорится сразу же в книге Бытия. Далее, понятие о трехсоставном делении человека на тело, душу и дух излагается у Апостолов. Например, Апостол Павел желает Фессалоникийцам: Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа (1 Фес. 5, 23)

В других местах Апостол дает понять разницу между душою и духом человеческим. Например, мы сказали выше, как понимать слова о вдохновении души в человека, только ли душа - признак жизни или нечто большее, и тогда у нас появилось понятие о духе человека. Вот и Апостол свидетельствует: так и написано: первый человек Адам стал душею живущею (разумеется ссылка на приведенные нами слова Быт. 2, 7), а последний Адам (разумеется Христос) есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек - из земли перстный, второй человек - Господь с Неба. Каков перстный, таковы и перстные, и каков небесный, таковы и небесные. И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного (1 Кор. 15, 45-49). Смысл приведенных слов вкратце в том, что душевная жизнь по падшему человеческому естеству - это одно, а подлинная жизнь духа раскрывается нам только во Христе. В том же послании Ап. Павел также делает различие, чтобы не сказать: противопоставляет, мысль душевного человека и духовного: душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно (1 Кор. 2.14). И другой Апостол, предостерегая от общения с еретиками, пишет: это люди, отделяющие себя от единства веры, душевные, не имеющие духа (Иуд.1,19). Здесь ясно подчеркивается разница между душевной и духовной жизнью.

Итак, учение о трисоставности человека (дух, душа, тело) можно почитать изначальным апостольским благовестием. Впоследствии святые Отцы-аскеты рассмотрели подробно, что должно относить к телесной, что к душевной, а что к духовной жизни. Три силы души: ум, чувство, воля - это общепринятое в православной аскетике разделение. Еще гораздо более сложное учение приводится Отцами о человеческих страстях. Взято оно из опыта внимательной духовной жизни.

Писание зачастую пропускает такие сведения, которые человек может и должен получить самостоятельно. В частности, естественно-научные данные, приводимые в Писании, хотя и верны, но чрезвычайно скупы. Подобно тому и учение о человеке есть по преимуществу опытное знание, только добываемое соответствующим опытом, не научным, а подвижническим и пастырским. Откровение не празднословит с нами, но сообщает преимущественно такие сведения, до которых мы неспособны достичь самостоятельно.

В. Вы утверждаете, что подлинная духовная жизнь открыта нам только во Христе. Значит ли это, что первоначальный человек был создан без духа, только душею живущею?

О. Первый человек был, несомненно, духовным существом, способным к наиболее близкому, преискреннему общению со своим Творцом. Но он утратил первоначальную свою духовную красоту через грехопадение. И это, конечно, один из самых важных моментов в учении о человеке, возвещаемый нам в Писании.

В. Вы имеете ввиду рассказ из книги Бытия о райском древе, о змее и изгнании из Едема?

О. Конечно. Между книгами Ветхого и Нового Завета есть особая связь, а в чем-то даже симметрия, если так можно выразиться. Начало книги Бытия симметрично Евангелию. Мы вполне могли бы по аналогии с переводом слова Евангелие, как благовестие, книгу Бытия именовать скорбновестием. В Бытии человеку возвещается весьма прискорбная весть о страшной трагедии, случившейся с человеком. В Евангелии нам открывается путь к исправлению этой трагедии. Книга Бытия открывает то, что человек утратил. Евангелие показывает, как Бог дал возможность человеку вернуть утраченное. Потому так жизненно важны и немыслимы одно без другого оба этих Писания.

В. Что же говорит нам Бытие о грехопадении человека? Как нужно понимать сказанное?

О. Рассказ о запрещенном древе, о змее-искусителе следует принимать прямо и буквально. Эту историю расскажет любой ученик воскресной школы. Но смысл ее весьма глубок.

Грех человека состоял в преслушании, в употреблении дарованной от Бога свободы не на добро, а на зло, не к Богу, а к самовозвеличиванию.

В. Зачем Бог устроил для человека такую проверку верности?

О. Затем, что добро не может быть подневольным, оно должно быть свободным. Добро ценно, когда есть возможность не творить добра, а напротив, творить зло. Первозданный человек был не грешным, но и не закаленным в борьбе с искушением, не утвержденным в любви к Богу. Древо познания служило средством для такой нравственной закалки. Бог желал, чтобы человек, послушавшись своего Творца, духовно возрос и усовершенствовался.

В. Но зачем это средство Бог соединил со смертной опасностью?

О. Затем, что Он есть единственный Источник жизни и другого источника нет. А потому можно или быть с Ним - и это называется жизнью, или не быть с Ним, что означает смерть. Какое третье состояние вы еще можете предложить? Великое милосердие Божие к человеку заключается в том, что и сам возможный путь человека к смерти в случае преслушания Он всемерно затруднил, соделал многоэтапным, с несколькими точками, где человеку еще можно было повернуть обратно.

Во-первых, Бог дает не только указание, чего не следует делать (не вкушать плодов), но и предостережение об опасности в случае ослушания.

Во-вторых, Бог начинает считать преступление совершившимся, очевидно, лишь после согрешения обоих прародителей. Адам, непосредственно не участвовавший в разговоре Евы с искусителем, мог бы вовремя остановиться, мог бы сам не трогать запретных плодов и жену свою призвать к покаянию. Возможно, в этом случае не произошло бы столь страшной беды, но Адам не воспользовался этим долготерпением Божиим, тормозившим его сползание ко греху и смерти.

В-третьих, нашим прародителям была предоставлена Богом возможность покаяния - в разговоре с ними после преступления. Господь наводил их на мысль о покаянии Своими вопросами и не Его вина, что Адам и Ева не попросили прощения, а перекладывали вину друг на друга.

В-четвертых, уже после проявленной ими нераскаянности прежде обещанный смертный приговор совершился с отсрочкою, да еще так, что первоначальное благословение на владение землею от прародителей не было отнято. Земля все еще оставлена в их обладании, хотя над нею уже заповедано трудиться в поте лица. Не отнято от них и изначальное благословение на продолжение рода. В каком-то условно-биологическом смысле каждый человек остается жить в своем потомстве. Это, разумеется, не то личное безсмертие, для которого создан человек, но все-таки это и не абсолютная смерть.

И наконец, в-пятых, людям дано обетование грядущего Спасителя и возвращения в прежнее блаженство. Людям оставлена возможность при желании принять это спасение и искупление.

Принимая все это во внимание, считать Бога немилостивым или жестоким, по причине наказания Им наших прародителей было бы неправильно. Со Своей стороны Господь сделал все, что возможно, чтобы преступление предотвратить, а его последствия всемерно облегчить. Мы не сказали еще и о том, что сама по себе заповедь: не вкушать от одного только древа, - была предельно легкою, ведь в раю вполне хватало всякой пищи.

В. Вы считаете, что рассказ о древе преслушания следует принимать буквально. Тогда какова в этой истории роль змея? Надо полагать, что змей это не более, чем животное. Почему же рассказ обнаруживает в нем явно сверхживотный разум, а кроме того, еще и удивительное коварство. Если Бог создал животных хорошими, то откуда в них такое злодейство?

О. И разум, и злодейственный нрав змия объясняются только тем, что его устами говорил сам сатана, прежде падший безплотный дух. Каким образом он смог взять змея в свое орудие - для нас это тайна. Примерно такая же, как и объяснение того довольно известного факта, что бес может вселяться в людей, и при этом человек явно обнаруживает в себе две противоборствующих личности, поочередно выкрикивающих что-то через одни и те же уста. Человек как бы спорит с кем-то, кто отвечает ему его же устами.

Что же касается лукавого духа, то он и есть родоночальник зла. В отличие от человека, поверившего чужому обману, сатана сам измыслил бунт на небесах против Бога. Это было активное, как бы военное противостояние Богу, а не пассивное самопредание лживому голосу, как у людей. Будучи низвергнут с Небес за свое богоборство коварный ангел запечатлел свое отпадение тем, что по зависти к человеку погубил и его. Прямого нападения на человека он сделать не мог (ибо он может не все, что хочет, а лишь столько, сколько попустит ему Всемогущий), единственная доступная для него возможность состояла в соблазнении на грех, и он ею воспользовался.

То обстоятельство, что человек не сам пытался бороться со своим Создателем, а лишь поддался на чужой обман, смягчило вину грешника. Человек, даже согрешив, не утратил возможности покаяться и возвратиться к прежнему состоянию, точнее, не утратил возможности принять Божие спасение. Сатана же навеки расстался с такой возможностью и уже никогда не сможет покаяться.

В. Смысл рассказа о согрешении людей приблизительно ясен. Каковы же оказались последствия этого греха?

О. О них ясно свидетельствует та же третья глава книги Бытия. Род человеческий подвергнут наказанию. Люди изгнаны из рая и осуждены возделывать землю в трудах и болезнях. Болезни обещаны женщине при рождении потомства, как особое напоминание о том, что первою из людей согрешила Ева. Прародителям даны кожаные одежды, как знак мертвенности их плоти и болезненности всей земной жизни. Закрыт людям и путь к древу жизни, т.е. к жизни вечной, ибо Господь не хочет делать грех и преслушание безсмертными.

Все эти наказания коснулись наших прародителей, так скажем, в личном плане. Но этим дело не ограничилось. Наследными стали и грех, и наказание за него.

В. Как оказалось возможным наследовать грех родителей? Справедливо ли, что один человек грешил, а страдать вынужден будет другой?

О. Здесь мы вспомним, о чем говорили ранее. В человеке есть нечто сугубо индивидуальное, не зависящее от других людей - это прежде всего его произволение, его свобода. Но есть и нечто, связывающее всех человеков между собою. Это - человеческое естество. Еще раз повторим: все люди созданы Богом из одного первозданного человека. Ничего не стоило Богу сотворить и Еву тем же способом, что и Адама, но Он не идет на это. Он творит Еву из существа Адамова, т.е. очевидно и из тела его, и из души, связанной с телом. По отношению к Богу Ева - Его творение. По отношению к Адаму она - его происхождение, как бы его дочь. Просто способ ее "удочерения" Адаму особый, единственный в истории. Ведь и любого младенца творит во утробе матери десница Божия, но не из персти, не из небытия, а из того душевного и телесного материала, который предоставляют для этой цели родители. Такое творение и называется рождением. Немного иным способом, но по сути так же рождена и Ева из ребра Адама.

В учении о зарождении человеческой жизни, Церковь отринула два ложных мнения. Первое заключается в том, что душа будто бы существует изначально в неземном мире и за свои согрешения в нем посылается в порядке наказания в чье-то земное тело. Второе мнение сводится к тому, будто каждая душа есть совершенно новое творение Бога, что невозможно, ибо Бог после окончания Шестоднева не творит из небытия (Быт. 2, 2). Такие мнения не имеют основы в Писании и противоречат тому общеизвестному факту, что дети многое наследуют от душевного устроения своих родителей. Многие душевные черты родителей проявляются и у детей еще до сознательного возраста, до всякого воспитательного воздействия. Личность же человека, его самостоятельное свободное произволение, формируются уже потом на основе той душевности, которая наследована от родителей. Значит, душа человека является принадлежностью естества, и лишь после некоторого возраста постепенно восприемлется в индивидуальную человеческую личность, от которой уже более никогда не отделяется.

В. Поясните подробнее различие между душою и личностью.

О. Личность человека никоим образом не есть только его индивидуальность. Индивидуальность есть и у животных; не бывает даже двух одинаковых собак или кошек, но личностью ни одно животное не обладает.

Характерной отличительной чертой личности является ее произволение, то есть возможность сознавать себя, разделять между я и не я, и непосредственно связанная с этим возможность выбирать благое для своего я, имея возможность по- разному сделать этот выбор. Очевидно, что младенец поначалу такими способностями еще не обладает, хотя нравственно окрашенные поступки он уже способен совершать. Например, он умеет капризничать, или наоборот внимательно замолкать, когда старшие молятся, но то и другое он совершает, не сознавая себя, как личности. Исходя из этого мы и утверждаем, что личность формируется постепенно на основе наследной (а потому поврежденной грехом) душевности. Потому и у святых Отцов часто противопоставляется требование естества стремлениям свободного произволения личности.

Таким образом, все люди - кровные родственники, все они происходят от одного корня. Потому-то и не произошло еще падения, когда согрешила только Ева. Корень человечества Адам был еще некоторое время чист от греха. Но когда пал и заразился сам корень, тогда-то пришла беда.

Создавая человека от единственного родоначальника, Господь желал тесным образом соединить людей друг с другом, чтобы они в некотором роде составляли единое тело. Эта идея, этот образ вспомнится впоследствии, когда Апостолы станут основывать повсюду Христову Церковь и всех христиан, составляющих ее, назовут единым Телом Христовым. По первоначальному замыслу Творца различие человеческих личностей, свобода каждой из них не должны были мешать единению людей. Это единение видится не каким-то относительным, договорным, а сущностным. Это общность жизни и самовосприятия, когда мы для них значит больше, чем конкретное я, хотя и самостоятельность каждого не исчезает. У каждого остается свобода свое я противопоставить общему мы, а само мы обретает реальность лишь потому, что все слагающие его я, каждое по отдельности, свободно выбрали единение с Богом в общее мы. Жизнь каждого означает нечто важное и для других. Между людьми должно быть взаимное влияние, как между членами в теле, когда радости и болезни одного становятся таковыми же и для прочих.

В неповрежденном и во спасенном человечестве так было задумано и так будет исполнено. Но для согрешившего человека этот закон единения естества сработал в другую сторону, оказавшись смертоносным.

Теснейшее душевное единение между людьми нарушилось, вплоть до взаимной вражды (и это есть несомненный плод грехопадения), но в отношениях между родителями и детьми оно не могло исчезнуть. Мать со своим ребенком живет общей жизнью, тем более, пока у младенца не сформировалась еще своя личность со своим произволением. Душевная пуповина рвется гораздо позже телесной. Пока тело ребенка находится во утробе матери, биологическая связь между ними теснейшая, хотя это с самого начала уже разные организмы. Телесная самостоятельность зачатого плода существует и наблюдается, но она еще очень мала. После рождения биологическая жизнь матери и ребенка постепенно расходится все больше, особенно с прекращением грудного вскармливания, но душевное влияние на уровне подсознания еще долгое время остается прежним. Ребенок в какой-то мере живет мыслями, чувствами, впечатлениями и желаниями своей матери, правда "переработанными" на свой уровень восприятия, подобно тому, как и материнское молоко есть не иное что, как переработанная пища его родительницы.

Такой порядок душевного возрастания человека мы видим в своей жизни. Именно так начинается воспитание детей - на досознательном уровне. По творческому замыслу такой порядок призван был поддерживать братское единение людей между собою и в их устремлении к Богу, чтобы каждая новая человеческая личность, по мере формирования своего, привносила бы новые свои особенные духовные дарования в общую семью человечества.

Теперь судите сами, как грех мог исказить и нарушить все такие душевные связи. Грех принес душевное повреждение уже самим прародителям. В частности, оно состояло в некотором безумии, проявившемся в попытке скрыться от Бога между деревьями рая. Душа с ее мыслями, чувствами, желаниями, есть принадлежность не личности, а естества, и вот она поражена грехом. Исправить положение полностью не способно даже личное доброе произволение. В таком состоянии от согрешивших душ зачинается и рождается ребенок. Души родителей болезнуют греховными мыслями, чувствами и желаниями во все время, пока ребенок обретает самостоятельную свою личность. Значит, эта личность формируется уже на нечистой, греховной основе. Кем может стать такой младенец? Только грешником. Если родители пытались бороться со своими греховными страстями, то эта склонность к добродетели может передаться и ребенку, но и в этом хорошем случае, он станет лишь временами кающимся и исправляющимся грешником, но признать его чистым от греха нельзя.

Вот что означает передача прародительского греха. Заражено грехом наследуемое человеческое естество.

В. Но ведь каждый человек согрешает по своему выбору. Ведь у нас есть свобода выбирать грех или добродетель? Грех отца, как свободной личности, подлежит ли он в какой-то мере передаче по наследству?

О. В прямом смысле грех личности не может быть наследным, ибо всякая личность обладает свободой выбора, которая никем не может быть предопределена. Но личность не отрывается от естества. Болезненное естество весьма сильно склоняет личность на грех. С помощью чего личность могла бы противостоять соблазну? Опять же с помощью сил душевных - но вот они все поражены грехом. Расслаблена воля, помрачен разум, безчувственно сердце. Пожалуйста, желайте доброго своим произволением, попробуйте побороться за него. У вас вряд ли что-то получится. Человек своими силами не способен избавиться от того греховного рабства, в котором заключено его естество. Потому реальный человек рано или поздно, много или мало, но грешит и своим собственным произволением. Так что в какой-то условной мере передается по наследству и грех в личностном понимании. Потому неслучайно утверждает Писание и часто повторяет Церковь: несть человек иже жив будет и не согрешит. И Апостол согласно с этим учит: мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю... Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю... Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7,14-23)

В этой речи слова о законе греховном, живущем в плоти означают то же самое, что и у нас слова о поврежденном естестве, а слова о внутреннем человеке, который любит закон Божий, сказаны о добром произволении человека. И вот оказывается, как учит Апостол, что закон плоти преодолевает произволение и без Христа выйти из такого состояния не представляется возможным.

В. Если так, то наша свобода оказывается практически полностью подавленной. Но хотя бы теоретически может ли получиться так, что человек, родившись в этом греховном, поврежденном естестве, всею силою своей личности попытается сохранить верность Богу и в итоге окажется безгрешным?

О. Не только теоретически, но и практически люди пытались идти таким путем. Во все времена и до Христа бывали такие праведники, произволением своим не изменявшие Богу, но и у них случались невольные или неведомые грехи и преткновения. О них упоминает нам Свящ. Писание. Таким образом, безгрешным человек не мог сохраниться, естество брало свое. И только о Пресвятой Деве Марии Православная Церковь учит, что Она, родившись в таком же поврежденном естестве, не имела личного греха; иными словами была наиболее чиста от греховной скверны, насколько это возможно человеку. Однако необходимость искупления и восстановления естества исповедует Она и для Себя Самой, когда говорит: возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем (Лк. 1.47). Спаситель, как обновитель естества, нужен и Ей, наиболее свободной и чистой от греховной скверны.

Исходя из этого учения о Божией Матери, мы и выделяем в греховности наследную естественную и ненаследную личностную стороны. Но будем помнить, что такое деление - лишь логическая схема. Реальное соединение естественной и личной греховности в человеке гораздо сложнее и в сущности своей непостижимо для нас.

В. Что же все-таки означает грех с точки зрения личностной?

О. Он является злым, неблагодарным ответом на любовь Божию. Бог любит и милует Свое создание. Любить может только личность, имеющая свободу выбора своего отношения к предмету любви. Когда же это Божие создание предпочитает Творцу самое себя, когда себя любит больше Бога, когда отвергает Божию милость и Божию волю, оно становится виновным перед Господом. И эта вина не может исчезнуть так, словно бы ее и вовсе не было. Вина требует своего искупления, за оскорбление требуется чем-то воздать. Порушенная любовь должна быть восстановлена любовью же, а это со стороны оскорбившего немыслимо без какого внутреннего напряжения, без некой жертвы.

Божество безстрастно. Существо абсолютное не может иметь какого-то недостатка, а потому не может и страдать. Тварь не может повредить своему Творцу. И Сам Творец не сможет взыскать со Своей твари нечто такое, что необходимо было бы Ему Самому и что эта тварь разрушила бы или погубила. Тем не менее, согрешающая тварь приносит Господу то, что можно было бы условно обозначить человеческим понятием: оскорбление или огорчение (в славянском языке, кстати, смысл двух этих слов совершенно одинаков). Говорить об этом приходится, потому что нельзя же признать, будто Всемилостивому Богу все равно, что творят Его разумные создания. У любящих родителей за непутевого сына болит душа, болит сердце, они испытывают нравственные и физические муки. Чего-то подобного Всеблагой Бог испытывать не может, но и невосприимчивым к человеческому греху Его нельзя себе представить. Таким образом, что такое оскорбление Бога грешником и как воспринимает такое действие Всемилостивый Господь, - понять мы не можем, это такая же тайна, как и соединение Божией любви к человеку с предоставлением ему свободы, в том числе свободы согрешить. Мы не смущаемся тем, что Божество в сущности Своей и в Своей внутренней жизни непостижимо для твари. Непостижима для твари Божия любовь и связанная с нею скорбь Господа о Своем погибшем создании. Итак, мы вынуждены употреблять это слово: оскорбление Бога, если ведем речь о грехе с личностной стороны, понимая это слово не в каком-то юридическом смысле, как ущерб, нанесенный одним лицом другому и требующий соответственного возмещения.

В. И что же важнее: наследная или личностная стороны греха?

О. Каждая важна по-своему. Со стороны естества о грехе судить проще. Всякий грех, растлевает природу, созданную вначале доброю, а потому понятно, что грехом тварь вредит себе. И если бы у греха был только этот естественный аспект, то не было бы особого смысла говорить и о Божией любви. Поставьте тогда на место Бога Абсолютный Разум, абсолютно чистый от всяких сочувствий. Этот Разум мог бы выдавать алгоритм поведения для своей твари так, чтобы она вредила себе возможно меньше. Может быть, существовал бы алгоритм поведения, ведущий и к полному восстановлению того, что тварь столь неосторожно в себе разрушила. Найдите это численное решение - и получите ответ задачи.

Нечто похожее мы видим в индийском учении о карме и перевоплощениях. Карма есть не что иное, как общее сальдо человеческих поступков: ведут ли они его к вреду или к пользе. Религия же сводится к тому, чтобы дать алгоритм чистки кармы, чтобы за возможно меньшее число перевоплощений выйти из поврежденного состояния. Достигается это - что интересно - как раз путем возможно более полного отключения любых сердечных пристрастий и нравственных движений.

Хотели бы вы веровать в такого бога, который по сути является абсолютным компьютером? Такого ли бога вы ищете? Христиане верят не в такого. А если так, то не можем мы обойтись без понятий о Божией любви, о вине грешника перед Богом, об оскорблении Бога человеком.

В. У меня нет желания покланяться безсердечному богу, и я начинаю понимать, что значит личностный аспект греха, иначе сказать: оскорбление Бога. Очевидно, что задача религии (связи человека с Богом) теперь должна заключаться в том, чтобы разрушить эту греховную стену, разделяющую их, не так ли?

О. Совершенно верно.

В. Грех, как повреждение естества, понять и исправить возможно, хотя бы теоретически. Для этого просто нужно, как вы сказали, выбрать правильный алгоритм поведения. А как быть с личностным аспектом? Что нужно сделать, чтобы загладить нанесенное Богу оскорбление?

О. Не торопитесь. В человеке все взаимосвязано. Человек не просто разум, просчитавшийся в своих отношениях с бездушным абсолютным Разумом, тем самым, которому вы не желаете покланяться. Человек имеет сам чувства и волю. Повреждение естества коснулось и их. А потому человеку самому по себе невозможно найти просто правильную линию поведения, а нашедши таковую, невозможно ее безошибочно выдержать и тем исправить человеческое естество.

Что же касается оскорбления, то загладить его самому человеку также не удается. Отринута безмерная любовь Безмерного Благодетеля. Адам отказался от неизмеримо великих благ небесных, и теперь ум каждого из его потомков порабощен всему сугубо земному. Любовь ко всему греховному и противобожному живет в нашем сердце, даже если мы сознаем, что так не должно быть, и пытаемся подавить это преступное сочувствие. Человек непостоянен в своем религиозном чувстве. Осознание своего греха во всем его безобразии приходит к человеку не раньше как с собственным личным греховным опытом, а гораздо чаще – значительно позже его. Всякий же новый грех есть в какой-то мере новая измена Господу. Потому избавиться от греха в личностном смысле этого слова своими силами человек также не может.

В. Я слышал уже, что избавить нас от греха может только Сын Божий Иисус Христос. Но что собственно изменило Его пришествие в мiр для моей души?

О. Если вы считаете, что ничего, то это неудивительно. Прежде чем беседовать о благом действии Благой Вести – Евангелия – необходимо прочесть на самой своей душе скорбную весть, возвещенную нам книгою Бытия. Без этой мертвой воды не исцелит и та вода живая. Присмотритесь к своей душе. Вероятно, совесть не раз указывала вам, что хорошо и что дурно, что следует делать, а чего не следует.

В. Несомненно так, и я пытаюсь следовать ее указаниям, хотя и не всегда это получается. Но ведь так же поступают и христиане. Может быть, у них имеется свой особый религиозный режим, но грешат они так же, как все; иногда исправляются, но особого отличия у них я не вижу.

О. Это можно увидеть, только взглянув изнутри. Став христианином, вы поймете. Пока же заметьте, что ваши нравственные усилия исходят лишь сами от себя, они относительны и непостоянны. У них еще нет вечной и абсолютной цели. Вы можете лишь заметить, что совесть требует чего-то большего, чем человеческие понятия о правилах людского общежития и об обычной житейской порядочности. У нравственных движений должен быть какой-то высокий идеальный смысл, который вы едва ли ясно сознаете и ощущаете.

В. Хорошо, пусть так. Я соглашаюсь, что нравственность должна иметь религиозную основу. Давайте будем верить в Бога и творить все угодное Ему по Его заповедям. Если у нас что-то не получится, принесем Ему покаяние. Искреннее покаяние. Чего будет не доставать нашей с вами вере? Может быть, этого и достаточно для нормальной, счастливой нравственной жизни? Зачем нам догматы и обряды?

О. Попробуйте сделать так, как сказали. Признаю честно, что у меня пока нет убедительного возражения, которое вы сейчас могли бы принять. Постарайтесь, но будьте самокритичны и искренни в своей попытке. При таком условии, спустя некоторое время, Промысел Божий и голос совести развеют ваши благие надежды. Тогда только будет смысл нам продолжить беседу.