Иеросхимонах Феодосий Карульский (1869-1937) [1]

ГОЛОС СВЯТОГО АФОНА

Кто защищает правила и постановления святых Отцов седми Вселенских Соборов, тот все равно как защищает догмат. Аще кому придется нести страдания за истину, то сие вменится ему, как мученичество от Господа Бога. Будем строго хранить заветы святых Отцов, помогая друг другу охранять нашу веру Православную, и с Божией помощью отражать безбожное новшество живоцерковников и прочих отщепенцев-раскольников.

Никто да не отклонит нас от путей Господних! Оставьте тех, которые отделились от Церкви, дерзнувшие нарушить определение святого великого Собора, в Никеи бывшего, о святом празднике Пасхи и месяцеслове. «Таковых святой Собор отныне уже осуждает быти чуждыми Церкви. И не только таковых Собор отрешает от священнослужения, но и всех, дерзающих быти с ними в общении».

Третье слово святителя Иоанна Златоуста, указывающее на важное и неотменное значение постановления о Пасхе святых Отцов Первого Вселенского Собора, связанное со старым стилем, одинаково осуждает как древних нарушителей сего постановления, так и современных новостильников, ибо, по древнему неложному изъяснению сего постановления в сохранившемся послании Равноапостольного царя Константина, ясно говорится: «Отвергнув их, евреев, обычаи гораздо лучше будет и на будущие веки продолжать тот истинный порядок, который соблюдали мы от самого времени страданий Христовых и доныне».

Мы переживаем исключительное время, когда истинно верующие составляют меньшинство, как во времена иконоборцев и монофелитов. В то же время новостильное новшество проводится в жизнь православных с поспешностью и насилием.

Однако не по настоящему, ненормальному состоянию церковному надо заключать, кто прав, кто в Церкви, кто – вне ее. А само настоящее состояние церковное, смущенное новостильническим новшеством, надобно рассматривать при свете Божественных законов, сохраняющихся у нас, православных, после Священного Писания в Священном Предании, писанном в Соборных правилах и неписанном – в церковной практике, имеющих между собою одинаковую силу [2].

Кафолическую истину мы должны теперь определять не общецерковным сознанием, которого в настоящее время недостает нам, а общецерковным Преданием, согласным с древнею Церковью, когда относительно больного современного вопроса о церковном календаре никакого разделения не было, а наоборот было полное между всеми единомыслие, утвержденное на неоднократных Поместных соборах и областных Синодах.

Руководствуясь прежде всего сим принципом как критерием кафолической церковной истины, преподобный Максим Исповедник отверг монофелитскую ересь как новшество и решительно отказался причаститься с пaтpиapxoм-монофелитом, хотя бы и вся вселенная причастилась с ним [3]. Равно и многие исповедники и мученики, пострадавшиe за святые иконы, тотчас после объявления иконоборства выступили против него, не ожидая Собора.

Священное Предание – простой, ясный, доступный и для простых верующих критерий кафолической церковной истины; по слову священномученика Киприана Карфагенского, «Душам благочестивым и простым легко избежать заблуждения и найти истину, ибо как только обратятся к источнику Божественного Предания, заблуждение исчезнет». Или, по слову святителя Иоанна Златоуста, «Предание есть, ничего более не ищи».

Священному Преданию, как и священному Писанию, надобно верить и толковать его по Преданию же – по разуму предшествовавшей нам Церкви, а не по своему заключению и по настоящему ненормальному состоянию церковному. Преданием же мы должны определять, кто теперь истинный сын Церкви и кто раскольник. В этом смысле преподобный Максим Исповедник сказал: «Христос Кафолическою Церковию нарече правое и спасенное исповедание веры».

«Сохранение священного Предания, – говорит Патриарх Иоаким III, – признак Православия». И это прежде всего надежнейший критерий в рассмотрении настоящих смутных дел церковных и в определении: кто – православен и кто – раскольник.

Отцы Собора при Патриархе Иеремии считали старый календарь, вместе с пасхалией, не только основанным на обычае церковном, но и узаконенным семью Вселенскими Соборами, а следующих новому календарю – противниками определений всех Соборов, а потому и повинными клятвам Соборным. Иначе сказать, Отцы Собора считают и календарный вопрос каноническим.

Отцы Собора правы были, ссылаясь в своем решении на все Вселенские Соборы, как правы были защитники поклонения святым иконам, исповедавшие на Седьмом Вселенском Соборе, что они «последуют Богоглаголивому учению святых Отец и Преданию Кафолической Церкви». И на возражение иконоборцев, что Вселенские Соборы ничего не узаконили об иконах, отвечали тем, что Вселенские Соборы, происходившие большею частью в святых храмах, украшенных святыми иконами, своим безмолвным хранением обычая от древнейших времен не менее чем каким-либо правилом узаконивали иконопочитание. В этом смысле и [Поместный] Собор при Патриархе Иеремии II, в подтверждение канонической обязательности своего решения о церковном календаре, ссылается, подобно отцам Седьмого Вселенского Собора, на обычай – церковную практику, известную и соблюдавшуюся всеми Вселенскими Соборами, как на «учение святых Отец и Предание Кафолической Церкви».

Посему также, если и до Седьмого Вселенского Собора, узаконившего иконопочитание и проклявшего иконоборчество, клятвы на иконоборцах лежали, как на презрителях церковного обычая – неписанного церковного Предания относительно святых икон – так лежит такая же клятва и на презрителях другого обычая – такого же неписанного Предания относительно церковного календаря.

И Собор при Патриархе Иеремии II справедливо подтвердил клятву на старых и новых новостильников, и без того лежащую на них по силе неписанного Предания, известного и хранившегося всеми Вселенскими Соборами. При этом 300-летняя давность Собора при Патриархе Иеремии  не только не умаляет силы ея, а напротив – увеличивает ее, как и все, освященное древностью церковною [4].

Вопрос о церковном календаре считали каноническим не только Собор при Патриархе Иеремии, но и следующие за ним вселенские Патриархи и другие предстоятели Церквей с их Синодами. В течение последующих трех веков целый ряд вселенских Патриархов решительно высказался против григорианского календаря, оценивая его в духе Соборного постановления Патриарха Иеремии и увещевая православных избегать его [этого календаря], как измену Православию и отступление от святоотеческих заветов.

Подобно сигиллиону Патриарха Иеремии и с еще большим запрещением был издан в 1756 г. другой сигиллион – Окружное послание Патриарха Константинопольского Кирилла V, в котором новшествующие отлучаются от Бога под страшными вечными проклятиями всех Патриархов и Соборов. В другом подобном Окружном послании единой Кафолической и Апоcтoльcкой Церкви, обращенном ко всем православным христианам, Патриархи Анфим, Иерофей, Мефодий и Кирилл свидетельствуют: «у нас ни Патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-либо новое... Итак, все новшествующие... добровольно облеклись в клятву, яко в ризу» (Пс. 108, 18).

В соответствии с действиями Вселенских Патриархов по отношению к новому стилю, и Патриархи Палестины, Сирии, Египта и архиепископы Кипра, охраняя свою паству, путем посланий и грамот разъясняли им истинное значение григорианского календаря, оттеняя его связь, как и в соборном постановлении при Патриархе Иеремии, с целым рядом новаторских измышлений папства.

В новые, недавние времена, в 1902-1904 гг., предстоятели всех Православных автокефальных Церквей официально высказались по вопросу о реформе церковного календаря. Результат оценки вопроса склонился в пользу отрицания календарной реформы по мотивам вероисповедным и по опасению церковной смуты.

Также и Российская Православная Церковь на Соборе 1917-18 гг., по соображениям церковно-каноническим, решила удержать старый стиль.

В 1923 г. она снова подтвердила решение Собора о календаре и отказалась принять в церковную практику григорианский календарь, невзирая на принуждение большевистской богоборческой власти.

Наконец, четыре Собора Православных зарубежных архипастырей единодушно и согласно отвергли новый стиль [5], считая его никак не допустимым на основании канонов и церковной практики и потому, что на него наложены клятвы всех восточных Патриархов.

Такова каноническая вселенская правда о церковном календаре.

После этого скажем словами блаженного Августина о Пелагианской ереси: «Неужели нужно собирать Собор, чтобы обличать столь явную погибель? Как будто никакая ересь никогда не была осуждена без созвания Собора, тогда как, напротив, известны весьма немногие ереси, для обличения которых открывалась такая необходимость, а многие, и притом большее число, где являлись, в тех местах и подвергались справедливому обличению, и уже оттуда давалось это известие всем прочим церквам для предостережения».

Сказанное блаженным отцом о Пелагианской ереси, осужденной на Поместном только Карфагенском Соборе и однако потому отвергнутой всею Православною Церковию, приложимо и к новому стилю, осужденному не на одном, а на многих Соборах–Синодах, не отверженных, но принятых всеми Православными Церквами, после предварительного извещения о нем.

Древняя общецерковная практика относительно церковного календаря равносильна канонам. И современная латинская ересь не была осуждена ни на одном Вселенском Соборе, как возникшая после них, кроме тех же Поместных Константинопольских Соборов. Однако в силу установившейся всеобщей церковной практики, все православные относятся к латинянам, как к еретикам. Также по силе такой же церковной практики мы должны относиться и к новостильникам нашим, как к раскольникам.

В заключение подведем итог всем подобным суждениям о летосчислении и сделаем из него последовательный вывод.

1. Вопрос о календаре церковном – вероисповедный, канонический.

2. Старый юлианский (по происхождению), церковный (по употреблению) календарь канонически обязательный, особенно в связи с пасхалией и богослужебным уставом.

3. Новый же григорианский [календарь], необходимо ведущий к нарушению пасхалии и богослужебного Устава, по противоположности, канонически запрещенный как в силу общих канонических правил о соблюдении, под угрозою клятвы за нарушение неписаного Предания церковного, церковной практики [6], так и, в частности, в силу определенного соборного о том Постановления при Патриархе Иеремии, принятого общецерковным сознанием, многократно высказанным на Поместных Соборах и частными ревнителями Православия.

Последовательный вывод из сего итога:

4. Новостильники, своим самовольным и безчинным новшеством нарушающие, как доказано, писанное и неписанное Предание, добровольно облеклись в клятву, яко в ризу (Пс. 108, 18), по выражению Окружного послания 1848 года, подписанного четырьмя Патриархами и многочисленными отцами Собора.

5. С таковыми, в силу церковных правил, возбраняющих молитвенное общение с отлученными, зазорно церковное общение, под угрозою одинакового с ними наказания [7]. Отделение же от них похвально и прежде всякого суда над ними [8].

Руководствуясь сими убеждениями и стараясь быть верными Преданию, истинно верующие, по милости Божией, не смущаются совестью, как бы о них ни заключали преждевременно неединомысленные с ними.

Имея за собою такое свидетельство святых Отцов Церкви невидимой, торжествующей, они в то же время не лишены голоса ободрения и от Церкви видимой, воинствующей, от современных пастырей, ревнителей Отечественной Церкви, в надежде, что рано или поздно восторжествует голос церковной правды. Аминь.

Святая Гора Афон 1934 г.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Афонский старец-отшельник иеросхим. Феодосий Карульский (1869-1937). Окончил Казанскую духовную академию, стал профессором богословия. Оставив мир, удалился на Афон, откуда писал полемические письма митрополиту Антонию Храповицкому и проф. Н. Н. Глубоковскому. Твердо стоял за чистоту Истинного Православия. За неделю до своей кончины Старец сказал своему ученику Алипию: «Я умру на Покров, а ты на третий день после меня». Так и сбылось.

2. Прав. 91-е свт. Василия Великого, с. 477.

3. Четьи Минеи, 21 января.

4. Прав. 91-е свт. Василия Великого, с. 477.

5. Четыре заграничных Собора  в 1923, 1924, 1926 и 1931 гг.

6. Деяние Шестого Вселенского Собора.

7. Апостольское прав. 10-е; прав. 2-е Антиохийского Собора; 33-е прав. Лаодикийского Собора.

8. Прав. 1-е Антиохийского Собора; прав. 15-е Двукратного Собора.