Версия для печати

Послание митрополита Сергия, ставшего заместителем местоблюстителя патриаршего престола от 16/29 ноля 1927 г., как мы видели в главе 7-й, сразу же вызвало много возражений и протестов. Если такие протесты в большом количестве поступили из самых отдаленных мест, то особенно острый характер они носили в Петроградской епархии. 12 декабря по новому стилю делегация из Петрограда прибыла в Москву к митрополиту Сергию. Нам не известны имена всех делегатов. Имеющаяся у меня рукописная запись упоминает только то, что в ее составе были профессора, и что возглавлял ее епископ Димитрий (Любимов). Делегаты говорили и горячо спорили с митрополитом Сергием, но уехали от него ни с чем.

14/27 марта 1928 года состоялось заседание Синода, на котором митрополит Иосиф и еще семь епископов, несогласных с митрополитом Сергием были уволены от занимаемых ими кафедр и запрещены в священнослужении. Они не признали силы за этим постановлением, вследствие чего расхождение во мнениях перешло в состояние канонического разделения.

Во время обновленческой смуты митрополит Иосиф не проявлял большой активности. Он старался, по возможности, остаться в стороне. Будучи в 1920 году переведен в Ростов в разгар обновленческой борьбы, он затворился в Угличском Алексеевском монастыре и оттуда управлял епархией без громких выступлений, но и не поддаваясь обновленцам. Митрополит Сергий его, видимо, хорошо знал и считал его подходящим для Петроградской епархии. Ценил его и митрополит Петр как это видно из того, что он назвал его третьим кандидатом для замещения себя как местоблюстителя. Митрополит Сергий, однако, не ожидал его смелого выступления против своей новой политики.

Между тем, митрополит Иосиф оказался в то время старшим из епископов, восставших против компромисса митрополита Сергия с безбожной властью. При этом он стал выступать в резкой и категорической форме, даже более резкой, чем выступал против него несколько позднее митрополит Кирилл. Последний был сослан еще при жизни Патриарха Тихона, и о политике митрополита Сергия стал отрицательно высказываться только, когда познакомился с нею, находясь в заточении.

Твердое убеждение в том, что компромиссный путь митрополита Сергия является изменой Православию и, в сущности, осуществлением духа антихристова, которому надо противиться даже до смерти, воодушевляло к протестам многих архиереев пастырей и мирян. ГПУ, затем переименованное в КГБ, заботливо устраняло их с пути митрополита Сергия. Чтобы как-то сохраниться на свободе и не оставить паству без всякого окормления, некоторые архиереи стали прибегать к тайным хиротониям. Если мы слышали уже в 30-х годах о существовании "катакомбных" епископов и клириков, то, очевидно, тут надо подразумевать деятельность преемников митрополита Иосифа и его единомышленников.

Выше я писал о взглядах митрополита Кирилла на деятельность митрополита Сергия. До него доходили сведения о более решительных выступлениях митрополита Иосифа, епископа Виктора и др., считавших митрополита Сергия совсем отпавшим от Церкви и отрицавших благодатность совершавшихся им и его клиром таинств. Они считали только своих единомышленников, принадлежащими к Церкви Христовой. По существу, митрополит Кирилл был согласен с ними, но практически только воздерживался от всякого общения с сергианцами. Он не шел так далеко как митрополит Иосиф и не отрицал так решительно существования у них благодати, но одновременно, и не осуждал позиции в этом вопросе митрополита Иосифа. По сообщению одной рукописи, митрополит Кирилл был возмущен постановлением сергианского Синода, запретившим отпевание последователей митрополита Иосифа, считая их и вообще всех с ним несогласных находящимися в расколе.

С другой стороны, все большее ощущение подчиненности Московской Патриархии власти безбожников, а также преследования твердых епископов и священников, отправляемых один за другим в тюрьмы и ссылки, в то время, как "покорные" получали относительную свободу, увеличивало разрыв между теми и другими.

Те, кто до сих пор видели в сергианстве только самочинное присвоение себе власти со стороны митрополита Сергия и главным образом отошли от него по этой канонической причине, переменили свою точку зрения, когда сочли митрополита Петра умершим, и митрополит Сергий оказался избранным в Патриархи. Это особенно ярко видно из жизнеописания епископа Афанасия (Сахарова) и записанных о нем воспоминаний его друзей. Он не очень доверял митрополиту Сергию, особенно после временного присоединения его к обновленцам, а затем незаконного присвоения им себе звания местоблюстителя. Он тогда отделился от него, сохраняя верность митрополиту Петру.

Об этом он откровенно заявил митрополиту Сергию в письменной форме в декабре 1933 года, по возвращении из Туруханского края, где он находился в ссылке [142]. Только когда у него не оставалось никаких сомнений в том, что митрополит Петр скончался, епископ Афанасий признал митрополита Сергия, хотя и продолжал по возможности избегать посещения храмов, в которых его поминали. Признал епископ Афанасий и избрание митрополита Сергия в Патриархи, а после его кончины и выборы Патриарха Алексия, хотя, находясь в ссылке, он знал об этих выборах очень мало. Со своей стороны и новый Патриарх Алексей не проявил никакого интереса к заключенному в ссылке архиерею.

В бытность Архиерейского Синода Русской Православной Церкви Заграницей в Германии, он неоднократно получал сведения о том, что часть несогласных с сергианами епископов в тайне продолжала существовать в России. Сведения о таких епископах и ряде клириков поступали в Архиерейский Синод и в Америке до самого недавнего времени, но никогда и нигде не опубликовывались, чтобы как-нибудь не навести на их след агентов КГБ. Доходили до Синода и иногда опубликовывались в "Церковной жизни" некоторые сочинения из катакомбных кругов. Они отличались глубокой богословской мыслью и апокалиптическим настроением.

Мы знаем, что и теперь есть приходы, в которых поминают Первоиерарха Русской Зарубежной Церкви, но мы ничего не можем сказать об их организации. С другой стороны мы знаем о части священников из рукоположенных в Московской Патриархии, но затем от нее отколовшихся, не выдержавших ее лжи, экуменизма и прислуживания безбожникам.

Печатные сведения о катакомбных приходах более чем скудны. Некоторым исключением являются сведения, опубликованные Московской Академией Наук под заглавием "Современное сектантство" в издании "Вопросы истории, религии и атеизма", вып. 9-й, Москва, 1961 г., издательство Академии Наук СССР. Там опубликованы два доклада из работ в 1961 году особой комиссии по исследованию деятельности истинной Православной Церкви на Тамбовщине. Обращает на себя внимание, что речь идет о Тамбовской епархии, возглавлявшейся до революции архиепископом Кириллом, впоследствии митрополитом Казанским. Там долго могло сохраняться влияние этого выдающегося святителя. Однако доклады членов этой комиссии Л. П. Митрожина и З. А. Никольской говорят о периоде, когда она не могла встретить ни одного единомысленного с митрополитом Кириллом клирика: все были уже не один год до того посажены в тюрьмы. Таким образом, речь идет о существовании в известной части России только отдельных групп верующих мирян, которые старались и без клириков как-то сохранять молитвенную церковную жизнь.

Само собой понятно насколько это было затруднительно и насколько формы молитвенной жизни и молитвенных собраний этих лишенных пастырей-исповедников, постепенно начинали отступать от обычных форм церковных богослужений. Подобно старообрядческим беспоповцам, они при самых лучших намерениях скользили к формам религиозной жизни, часто подобным сектантским. Тут надо еще раз обратить внимание на то обстоятельство, что исследователи Академии Наук не могли встретить среди истинных православных христиан ни одного священника, а только со слов других слышали об епископе Алексии (Буй) и что его последователей называли "буевцами".
Впрочем, доклад Митрожина содержит сведения о зарождении будущей истинно Православной Церкви в г. Козлове. Он называет имена некоторых ревнителей, как, например, священников, настоятеля Никитовской церкви о. Н. Сосновского и, по-видимому, особенно активного архимандрита Иллария Кольцова, который являлся одним из главных и особенно почитаемых вождей Православия в этой области. Митрожин пишет, что его могила служила местом тайного паломничества последователей Истинной Православной Церкви. О группе о. Н. Сосновского он пишет, что она была "сравнительно многочисленной и имела связи с другими организациями такого рода. Так, Сосновский был связан с видным староцерковником митрополитом Иосифом Ленинградским, и, что особенно важно, связь с Воронежским епископом Алексием (Буй), находившимся в то время в Ельце, осуществлялась через "Иллария", регулярно получавшего от воронежского владыки инструкции. Известно также, что Сосновский был связан с о. Сергием Мечевым очень популярным тихоновским пастырем в Москве.

Первоначальная организация Истинной Православной Церкви Тамбовской области была сметена гонениями в 1932 году, но была возобновлена в 1946-1952 гг.

Хоть же Митрожин пишет далее: "Особый характер деятельности обусловливали специфические черты организации ИПЦ. Она существовала в виде небольших групп тяготеющих к домашним монастырским, во главе которых стояли обычно монашенки. Прием в группу и допущение к собранию проводился в строгом индивидуальном порядке и лишь по рекомендации своего человека.

Обычно практиковалась клятва перед крестом, в которой вступающий давал обещание не разглашать тайн своей группы... В своей деятельности ИПЦ придерживалась строго конспиративных методов работы. Ее члены назначали тайные собрания, вели переписку друг с другом при помощи шифров и через подставных лиц. Деятельность руководителей ИПЦ держалась в глубокой тайне даже от рядовых членов".

Мы имеем основания надеяться, что методы конспирации могли сохранить некоторую часть катакомбной иерархии и клира.

Для них коммунизм был больше, чем только недоброжелательное к Церкви политическое явление. Они видели в нем уже апокалиптическое явление царства беззакония.

Различны проявления этого царства. При разных видах и степенях подчинения его законам имеется какой-то рубеж при переходе, которого люди отделяются от Христовой истины и становятся на служение лжи, солидаризируясь с безбожным коммунизмом. Ярким знаменем разделения здесь служить почитание Новомучеников не признаваемых Московской Патриархией. Однако, почитающие их верующие, уже в какой-то степени отделяются от греха последовательницы сергианского компромисса со злом — Московской Патриархии.

От тех, кто, не принимая лжи Московской Патриархии, остаются в молитвенном общении с ней, довелось слышать и такой взгляды "Патриархия находится на гибельном пути и иерархия ее заслуживает суда. Однако, кто может составить этот суд? Поэтому приходится ждать, как в свое время в Константинополе ждали 7-го Вселенского собора".

Насколько изменятся условия церковной жизни при реформах М. С. Горбачева? Сможет ли свободно и открыто существовать действительно независимая Церковь? Это вопросы, на которые без дара пророчества никто не может дать ответа. Но, вспоминая то, что мы писали выше на основании слов Харчева о подготовке новых пастырей с нарочитыми взглядами, мы можем опасаться, что дело зашло уже далеко и Московская Патриархия совместно с сотрудниками Харчева, изобретет еще какую-то форму внедрения в Русскую Церковь антихристовых начал через уже современную иерархию. Господь да сохранит Русскую Церковь от новых искушений.

[142] "Вестник Русского Студенческого Христианского Движения", 1973 г., №107, стр. 188. "Крестный путь преосвященного Афанасия (Сахарова).