Версия для печати

Памяти катакомбного исповедника

Георгия Степановича Чеснокова

(1928-2012 гг.)

2 июня 2012 года на станции Тресвятской под Воронежем в возрасте 84-х лет скончался один из старейших воронежских катакомбников Георгий Степанович Чесноков. Его знали, без преувеличения, почти во всех катакомбных приходах на территории не только России, но и всего бывшего Советского Союза. Часто к нему приезжали истинно-православные из Сибири, с Кавказа, Казахстана, Кубани и из других областей. Раб Божий Георгий являлся тонкой, но прочной связующей нитью между различными общинами ИПХ, в то же самое время будучи неким «индикатором» доверия. Ведь если того или иного человека порекомендовал Георгий, значит, ему можно доверять…

На фотографии: Георгий Степанович Чесноков с супругой Александрой летом 2011 года

Этот человек прожил действительно великую жизнь, жизнь Исповедника. О том, какова была эта жизнь, рассказывает сын Георгия Степановича, Павел:

«Родился мой отец Чесноков Георгий Степанович 6 мая 1928 года в селе Куймань (нынешняя Липецкая обл.) в многодетной семье. Богобоязненность его родителей не позволяла их семье трудиться в советских колхозах и обучаться в школах. Уже с юных лет Георгий, воспитываемый в постах и молитвах, помогал отцу в работах, оказываемых по найму (копали людям огороды, помогали по хозяйству) за кусок хлеба. Также приходилось просить милостыню.

В 1943 году брат отца моего был призван на фронт, где в 1945 году, незадолго до окончания войны, погиб, а сестру Марию сослали на 14 лет на Колыму. В 1944 году моих деда, бабушку и отца с сестрами за отказ работать в советском колхозе сослали в Сибирь, в Томскую область. При этом Георгия с его сестрой Натальей (ныне инокиня Нина) отправили в детдом. Из детдома мой отец решает бежать к родителям. С ним – сестра и другие обитатели детдома. Молясь в пути и питаясь подаяниями, прячась от погони и ночуя в тайге, милостию Божиею они приходят к своему дому. В пути же они находились 14 суток (!). Встречает их глухой и ослабленный отец (мой дед Степан) и говорит: “Маму вашу посадили в тюрьму за отказ от советских документов и работы в колхозе”…

В 1950 году по этой же причине посадили и моего отца на 6 месяцев.

Все это время отец мой не признавал раскольническую сергианскую церковь и, тайно собираясь ночами на богослужения, искал истину.

К тому времени он зарабатывал на жизнь столярным и плотницким делом, чему его обучил дед.

В 1960 году власть предложила им съехать с Сибирской земли, как неугодным. Отец выбрал Казахстан. С ним с Сибири потянулись такие же верующие, не признающие сергианство. Прибыв в Казахстан (г. Щучинск), отец мой знакомится с верующими катакомбниками, тайно поддерживающими связь между собой. Как рассказывал мне отец – его счастью не было предела. К этому времени он остается без своих родителей.

В 1966 году отец женится и едет венчаться к уже знакомому ему к тому времени катакомбному священнику о. Игнатию (Склярову) в Воронеж. Венчание совершается тайно, под покровом ночи.

С сего момента мой отец, ведя тайную переписку с образовавшимся новым кругом верующих единомышленников и познавая истину, укореняется в истинности Церкви Катакомбной…

Тайно, ночами, добираясь до условленного места огородами, катакомбники совершали домашние моления по церковным праздникам. За плотно занавешенными окнами тихонько пелись песнопения, читались праздничные стихиры и псалмы… Души требовали исповеди и причастия Святых Христовых Тайн. Грехи писали, запечатывали в конверты, и какая-нибудь из молящихся бабушек, не вызывающая подозрения у власти, доставляла исповедные письма священнику.

Жили мы уже большой и дружной общиной. У моих родителей начались на работе трения с начальством по поводу вступления в профсоюз. Боясь греха, родители наотрез отказывались. Отца, работавшего на железной дороге, стали заставлять вступить в партию как добросовестного работника. Он отказывался даже под угрозой увольнения, чем сильно обидел руководство.

В августе 1985 года в нашем доме свершилась огромная радость – Владыка Лазарь (Журбенко), узнав о нашей общине, сам пожелал побыть у нас и познакомиться с моим отцом. Таким радостным отца я давно не видел. В течение 2-х недель, что Владыка пребывал у нас, по ночам к нему приходили люди, совершались молебны и проходили беседы. И по отъезде от нас Владыки Лазаря, отец сохранял с ним постоянный контакт. Иногда он бывал у Вл. Лазаря на Кубани.

И вот в июле 1987 года у моего отца на работе произошла кража из вагона. Он работал приемо-сдатчиком груза и багажа (а это – ж/д инвентарь, спецодежда и пр.), сопровождал и выдавал их по накладным. Дело было так. Вернувшись из рейса, закрыв пустой вагон и оставив его на станции, отец пошел домой помыться, чтобы затем вернуться и отчитаться на работе о поездке. Подходит к вагону – он взломан. Исчезла рация, которую не приняли на пункте назначения. Отец сразу заявляет о взломе. Началось следствие. В первые же дни обнаружились и взломщики, и рация. Но радоваться не пришлось. Сразу же подключился КГБ. И первые вопросы к отцу: “А кто такой Владыко Лазарь?” По милости Божией и Его Святой воле (как потом говорил отец), он давал невразумительные ответы и старался держаться спокойным. Приехали с обыском – перевернули весь дом – забрали, найдя в тайнике, аудиокассету с проповедью Вл. Лазаря, записанную мною. И потекла темная череда допросов с угрозами. Отец нашел возможность тайно сообщить Владыке о сути происходящего. Мы каждый день молились ко Господу об укреплении отца. Половина общины «залегла на дно». Многие испугались. Отношение к отцу со стороны соседей изменилось. Стала четко прослеживаться “рука КГБ”. Ими были установлены “жучки” – что бы мы в семейном кругу ни делали и ни говорили – назавтра сообщалось отцу во время допроса. Отца стали “таскать” каждый день. Вся община затихла. Лишь племянница отца, которой он помогал всегда, чем мог, старалась помочь ему. Но о чем бы он ни советовался с ней (встречались на улице, как бы случайно), все становилось известным властям. А до этого отец уже с осторожностью относился абсолютно к каждому. Решил проверить племянницу, рассказав ей какую-то неправду. Его опасения подтвердились. Вся информация сразу оказалась в КГБ.

Не найдя каких-либо значимых “зацепок”, отца приговаривают к 1 году заключения, якобы за кражу рации. И вот тут пошли настоящие терзания моего отца КГБ-шниками. Изменилось отношение к нему со стороны осужденных. “Почему это тебя, дед, (так его там называли) уже осудили, а на допросы вызывают? Говорят, ты – стукач?..” Только молитвою и спасался. Ко второй половине срока, не выяснив ничего о Владыке Лазаре, допрашивать стали реже. Настала “горбачевская оттепель”. По амнистии отца выпустили на 3 месяца раньше.

По благословению Вл. Лазаря в этот же год мы переселились на ПМЖ в Воронеж. Также, в тайне от всех, отец свиделся после тюрьмы с Владыкой, причастился и оставался преданно верным ему и ИПЦ до последнего своего вздоха.

Размышляя о своем отце, с четкой уверенностью свидетельствую:

Мой отец был настоящим ревнителем Церкви Господней, находясь постоянно в молитвенном состоянии, читая духовную литературу, нередко конспектируя ее, жарко споря и доказывая неправедность сергианства. Он сам лично молился о прощении души, предавшей Владыку Лазаря, о своей племяннице, чья смерть была страшной и трагичной.

Мой отец – яркий пример прежде всего для меня в том, как надо прощать своих врагов.

После нескольких инфарктов и микроинсульта, случившихся с отцом на протяжении последних нескольких лет, будучи очень слабым и еле передвигаясь, но, тем не менее, в здравом уме, мой папа тихо почил ранним утром 2 июня 2012 года, в Троицкую родительскую субботу, перед началом церковной службы».

Погребение новопреставленного раба Божия Георгия было отслужено в Духов День, 4 июня, протопресвитером Иоанном Крамаренко и протоиереем Алексием Парло в присутствии большого скопления прихожан двух воронежских приходов Русской Истинно-Православной Церкви. Погребение – скорбный чин, который хотелось бы служить как можно реже, но так не получается. И тем ценнее для всех – и для родных и близких покойного, и для священнослужителей, когда эта служба, эти молитвы оказываются проникнуты какой-то тихой небесной радостью. Так бывает, когда хоронят Божьих людей. Так было в Духов день в Тресвятском.

Царство небесное и вечный покой тебе, дорогой наш Георгий!

Просим молитв о упокоении новопреставленного раба Божия Георгия у каждого, читающего эти строки.