Версия для печати

Отец Михаил Васильевич Рождественский родился в 1901 году, происходил из потомственного духовенства и был рукоположен во иерея ещё новомучеником Святителем Иосифом (Петровых), митрополитом Петроградским († 1937). Послужить на приходе довелось ему недолго — в бывшей придворной Преображенской церкви подстоличной дворцовой мызы Стрельна*. Трудился он там вместе с братом о. Измаилом до злосчастного 1927 года.

Акт решительного неприятия «Декларации» Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского) († 1944) был подписан братьями-священниками в числе первых — под номерами 51 и 52. После того о. Измаил был арестован 12/25 февраля 1928 года**, а о. Михаил был вынужден скрыться и скитаться: ночевал у знакомых по одной ночи, а иногда переживался и на вокзалах. В конце 1929 года его всё-таки арестовали и отправили, затем, на строительство Беломоро-Балтийского канала — место ссылки многих духовных лиц.

Существованием впроголодь и тяжелыми работами — доставкой песка на тачках — было ознаменовано тамошнее его заточение.

Лишь в 1938 году пришло освобождение, но без права проживания в столичных городах, так что в Петербург о. Михаилу пришлось возвратиться нелегально, служить в домах, а с собственными детьми видеться по ночам, украдкой, уходя рано утром, чтобы никто не заметил. С началом Второй мiровой войны о. Михаил остался в осаждённом городе, продолжал служить на квартире, не имея права на получение даже тех ста двадцати пяти граммов хлеба с опилками, что были положены неработающим обывателям. Поистине чудом он выжил в страшную зиму 1941-1942 годов. Но в 1943 году на самый день праздника Крещения Господня во время Божественной литургии, но еще до Херувимской песни, раздался звонок в дверь, и на глазах испуганных богомольцев священник был арестован энкаведистами... По пути в тюрьму, в «воронке», следователь вдруг сказал арестованному о. Михаилу:

— Михаил Васильевич, какой вы счастливый...

— Большое счастье — в тюрьму везут, — отвечал ему о. Михаил.

Оказалось же, что накануне, 5/18 января, произошел прорыв блокады, и смертная казнь по этому поводу была отменена!

— Если бы вас успели арестовать ещё вчера утром, то непременно расстреляли, — пояснил следователь.

При таких "счастливых" обстоятельствах, после скорого, по обычаю тех времен, "суда" о. Михаил был этапирован в Воркутинские лагеря на десять лет, а по истечении срока в 1953 году на основании лжесвидетельства был добавлен и новый десятилетний срок заключения. Окончание сталинского правления обусловило появление в Воркутлаге комиссии, которая, однако, не поспешила освобождать ни в чём не повинного пятидесятидвухлетнего старика, но, отметив его дистрофическое состояние, определила «отпустить на поруки». Лишь после того, как сын о. Михаила, живший в зырянском городе Печора, приехал и оформил необходимые документы, в 1955 году о. Михаил был отпущен из лагеря. Но два года ему пришлось жить в Печоре в землянке, тайно служить в домовой церкви и регулярно отмечаться у оперуполномоченного.

В 1957 году он смог, наконец, переехать с погибельного севера в Брянскую землю, но по-прежнему оставался под надзором властей. Жизнь была нелегкая, все хозяйственные заботы лежали на о. Михаиле, но неопустительно совершались на дому богослужения. В 1962 году вновь явились с обыском: искали рацию и пытались обвинить в убийстве одной старушки. И когда ничего не нашли, что можно было бы поставить в вину пожилому иерею, уходя, сказали:

— Молись — хоть лоб разбей. Но чтоб не было ни одного человека. А если застанем — обижайся на себя!

Служение на дому пришлось временно прекратить. Два раза в год о. Михаил уезжал — как будто к сыну — а на самом деле совершал требы в городе и ездил в другие места, так как из-за непрекращающихся гонений на Катакомбную Русскую Церковь, началось полное оскудение священства... Необходима была великая осторожность, чтобы и сына не подвести. Поэтому не знали, как войти, как выйти из дома, чтобы никто не видел — всё делалось под большим страхом.

Конечно, такое состояние постоянного нервного напряжения не могло не сказаться на здоровье, и до того сильно подорванном в лагерях.

В 1985 году последовало и ещё одно испытание. Весной о. Михаил находился у своих духовных чад в Белоруссии. И вместе со своей паствой ему довелось пережить ужас Чернобыльской катастрофы... Но, несмотря на резкое ухудшение здоровья, — у него определили рак лёгкого, — до конца своих дней о. Михаил старался служить, совершал требы и никому не отказывал в духовной помощи.

16/29 августа 1988 года — на праздник перенесения Нерукотворенного Образа — он совершил последнюю свою Божественную литургию, а с 28 августа/10 сентября слёг. На самый день Воздвижения Креста Господня в одиннадцать часов ночи он мирно отошел ко Господу в возрасте восьмидесяти семи лет.

Перед смертью он говорил:

— А может быть, Господь пошлет вам ещё священника...

Когда же я сказала, что это невозможно, он ответил:

— У людей невозможно, а у Бога все возможно. Кими же веси судьбами...

До конца дней своих, до самой своей праведной кончины о. Михаил хранил верность Христу Спасителю и Истинной Церкви Христовой, не подклонив главу свою под иго безбожной антихристовой власти, безбоязненно окормлял «малое стадо» Христово – Катакомбной Русской Церкви.

Его пророчество сбылось: Зарубежная Русская Православная Церковь, сохранившая чистоту Православия и канонический епископат в условиях политической свободы, помогла своей страждущей и гонимой Катакомбной Истинно-Православной Русской Церкви-сестре восполнить утраченное епископство, совершив в 1982 г. тайную архиерейскую хиротонию во епископа архимандрита Лазаря (Журбенко), нынешнего Архиепископа Одесского и Тамбовского.

ПРИМЕЧАНИЯ:

* Храм этот был закрыт 21 апреля/4 мая 1932 года и обращён в ресторан; в 1941 году, в первый день германской оккупации Стрельны, здание сгорело. >>>

** Протоиерей Измаил Васильевич Рождественский у противников иосифлян снискал прозвание "стрельнинского фанатика" за его вдохновенные проповеди, обличающие «Сергиевскую церковь», которую он называл не иначе, как «вавилонскою блудницей», а служение сергиан и обновленцев, между которыми он не делал никакой разницы, именовал служением сатане. Арестованный в третий раз в 1937 году, он был сослан в Сибирь, где и расстрелян. В 1981 году Архиерейским Собором РПЦЗ причислен к лику святых в сонме Новомучеников и Исповедников Российских (запечатлён на иконе Собора Новомучеников). Память его поныне почитается в Петрограде и Стрельне. О нём см.: Краснов-Левитин А. Лихие годы. 1925-1941. Париж, 1977, с.106; Польский М., протопр. Новые Мученики Российские. Джорданвилл, 1957, т. II, с. 227; Вареник О. Стрельнинский Новомученик. — «Петергофский вестник», 1996, № 46. >>>

«Возвращенiе»,
№2(10), С.-Пб., 1997.