Версия для печати

Итак, митр. Сергий упорно загоняет всех в ложную альтернативу: или беспрекословное послушание его канцелярии, или раскол.

В 1931 г. выходит в свет 1-й номер Журнала Московской Патриархии, и первая статья в нем излагает окончательно сформировавшиеся взгляды митр. Сергия на церковную власть.

В основу всего построения поставлена ложная интерпретация чрезвычайного Соборного постановления о местоблюстительстве.

Передачу власти Местоблюстителю Патриархом Тихоном митр. Сергий объясняет так:

"Оставался единственный путь к сохранению этой власти: личным Патриаршим распоряжением указать лицо, которое бы по смерти Патриарха восприняло всю полноту Патриаршей власти для передани будущему Патриарху... Он... имел на то особое поручение от Собора 17-18 гг., предложившего ему такую передачу власти временному носителю в случае, когда не окажется в наличии Собором уполномоченного учреждения". (Речь идет о Св. Синоде и о Местоблюстителе, как старейшем по хиротонии члене Синода — Л. Р.).

Далее митр. Сергий излагает свою теорию "двух первоиерархов".

"По документальным нашим данным, — пишет он, ссылаясь на распоряжение митр. Петра о заместительстве, — Заместитель облечен Патриаршей властью в том же объеме, как и заменяемый им Местоблюститель. Да и существом дела это требуется, иначе не было бы ответственного кормчего у Церковного корабля, и тогда не было бы и цели кому бы то ни было передавать власть". (Идея "единоначалия" в четкой формулировке — Л. Р.).

По поводу заявлений об ограниченности его прав, он опять указывает на отсутствие соответствующей оговорки в распоряжении митр. Петра и делает более важное замечание по существу:

"Такой оговорки в документе от 6 декабря нет, да и по существу дела ее не могло быть. Ведь у нас существует постановление Патриарха и Синода от 5/18 мая и 7/20 ноября 1920 г. за № 362, по которому предоставлялось епархиальным архиереям вершить все дела (а не только текущие), когда прекратится административная связь епархии с центром. Какой же был бы смысл нагромождать лишнюю инстанцию — Заместителя, если бы последний не мог ничего делать больше предоставленного каждому епархиальному архиерею".

В принципе митр. Сергий прав — назначение заместителя митр. Петром было не вполне последовательным актом, не предусмотренным ни в одном из Соборных и Патриарших постановлений (прецедент с митр. Агафангелом в 1922 г., как мы показывали, имел совсем другое содержание), и, строго говоря, после ареста митр. Петра иерархи Русской Церкви должны были переходить на самоуправление по Указу 7/20 ноября 1920 г., как это было сделано в 1922 г. после ареста Патриарха Тихона, при невозможности митр. Агафангелу управлять Церковью. Но именно относительная неудача этого опыта побуждала русских епископов держаться за сохранение единоначалия любой ценой. Однако единственная роль, в которой мог выступить заместитель, — это быть уполномоченным митр. Петра, охраняющим неизменность курса церковной политики и состава иерархии до выяснения дела митр. Петра. Но и в этом качестве он мог быть лишь добровольно признан епископатом и никакие его распоряжения не могли иметь принудительной силы. Если митр. Сергий считал такое заместительство бесполезным, то он должен был отказаться от него, призвав русских епископов к самоуправлению.

Но митр. Сергий развивает идею заместительства в прямо противоположном направлении.

На опасность двоевластия, указанную митр. Кириллом, он отвечает весьма решительным "отстранением" митр. Петра от всякого фактического управления:

"За распоряжения своего Заместителя Местоблюститель ни в какой мере не может быть ответственным, и потому нельзя ожидать или требовать, чтобы Местоблюститель вмешивался в управление и своими распоряжениями исправлял ошибки Заместителя. Такое вмешательство повело бы только к еще большему расстройству Церковных дел и к анархии, как и всякое двоевластие. Как самостоятельный правитель, Заместитель сам и отвечает за свое правление перед Поместным Собором".

Остается только одно ограничение: "Ушел Местоблюститель от должности (за смертью, отказом и под.), в тот же момент прекращаются полномочия Заместителя. Само собою понятно, что с возвращением Местоблюстителя к управлению Заместитель перестает управлять".

Понадобилось еще два года для того, чтобы православное церковное сознание созрело для полного и исчерпывающего ответа на "экклезиологические построения" митр. Сергия.

В июле 1933 года иерарх, не указавший свое имя (скорее всего, это митр. Кирилл, хотя некоторые предполагают, что авторство принадлежит митр. Иосифу), писал митр. Сергию (документ, ввиду его важности, приводим целиком).

"Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему

Сергию, Митрополиту Горьковскому.

Ваше Высокопреосвященство!

Достигнув возраста, являющегося по слову Святого Псалмопевца начальным пределом земной человеческой жизни, стоя, так сказать, в преддверии могилы, сознаю свой долг разъяснить своим собратьям архипастырям, пастырям и верующему народу, почему я считаю Вас узурпатором церковной власти и отказываюсь повиноваться административно-церковным распоряжениям Вашим и учрежденного Вами Синода. Между тем у меня нет непосредственной возможности довести свое исповедание до слуха (подч. в тексте — Л. Р.) Церкви и потому я вынужден это сделать, обращая его к Вам, дерзновенно утверждающему себя Первым Епископом страны; может быть и по искреннему заблуждению и во всяком случае с молчаливого попустительства части собратий епископов, повинных теперь вместе с Вами в разрушении канонического благополучия Православной Русской Церкви.

Понимание своих полномочий по управлению Православною Русской Церковью Вы неоднократно излагали в своих письмах к разным лицам, недоумевавшим относительно их законности, — писали и мне и затем свои доводы представили печатно в статье "О полномочиях Патриаршего Местоблюстителя и его Заместителя", помещенной в № 1 Журнала Московской Патриархии. Документальными основаниями для Ваших утверждений служат: 1) Завещание Свят. Патриарха Тихона, в силу коего Митрополит Петр воспринял звание Патриаршего Местоблюстителя; 2) Распоряжение Митр. Петра от 6 декабря 1925 г., коим "переданы" Вам "обязанности Местоблюстителя"; 3) Резолюция митр. Петра от 1 февраля 1926 г., коею не только (как Вы утверждаете) проектировалось "передать высшее управление Церковью коллегии из трех архиереев", а действительно управление это передавалось, но резолюция была отменена до приведения ее в исполнение, и отмена ее потребовала нового подтверждения о несении Вами своих заместительских обязанностей "попрежнему", причем указаны и сроки их: "до окончания дела Митрополита Петра".

1. Патриаршие права и обязанности определены, утверждены и изложены Собором 17-18. Завещание Патриарха, на основании коего митр. Петр воспринял свои полномочия, издано не в силу этих, Собором утвержденных патриарших прав, а на основании особого поручения, данного Собором 17-18 гг. лично Святейшему Патриарху Тихону на случай, "когда не окажется в наличии Собором уполномоченного учреждения", — цитирую Вашу статью. Передавая на основании сего соборного поручения Патриаршие права и обязанности, Святейший Тихон не мог передать и не передал с ними лично ему на определенный случай Собором данного и им исполненного поручения, а митр. Петр, действительно восприявший после патриаршего завещания все патриаршие права и обязанности, не мог воспринять и не воспринял права передавать все патриаршие права и обязанности архипастырю по своему выбору. Утверждение, будто митр. Петр совершил такую передачу своим распоряжением от 6 декабря 1925 г. на основании патриаршего завещания, делает почившего Патриарха повинным в установлении для Русской Православной Церкви осужденного Вселенской Церковью порядка завещательной передачи церковных полномочий, а митрополита Петра — в применении такого порядка в жизни церковной. Всеми силами души протестую против такого сговора почившего Патриарха и его Местоблюстителя.

2. Если бы распоряжение митрополита Петра от 6 декабря 1925 г. по своему тексту было даже до буквальности сходно с текстом Патриаршего завещания, то оно и тогда не могло бы иметь одинакового с ним смысла и значения для церковной жизни, на самом же деле митр. Петр в своем распоряжении поручает только временное исполнение обязанностей Местоблюстителя такому-то, ничего не говоря о патриарших правах. Только Вашей смелой мыслью могло быть понято такое распоряжение в более широком значении, чем уполномочие "вершить только дела так называемые текущие и не... брать на себя решения дел принципиальных и общецерковных".

3. Известная резолюция митр. Петра от 1 февраля 1926 года не только не усиливает значение документа от 6 декабря 1925 года, на который Вы опираетесь, но весьма помогает уразумению его действительного смысла и произвольности Ваших на него толкований. Оба документа, разделенные по происхождению только двухмесячным промежутком, издаются одним и тем же лицом по одному и тому же побуждению с одинаковой целью обеспечить непрерывность текущих дел церковного управления и сохранить принятый в нем курс на время, пока окончится "дело митрополита Петра".

Психологически недопустимо, чтобы автор их не одинаково оценивал эти документы и в своем представлении как-нибудь умалял силу и значение второго в пользу первого. Излагая второй документ с оговоркой, что "дела принципиальные и общецерковные оставляю за собой", он приписывал не новое какое-нибудь распоряжение, а предупреждал возможность возникновения чего-нибудь нового. Он лишь пояснял свое распоряжение от 6 декабря 1925 г., подтверждая и для коллегии из трех архиереев, что ей не представляется прав больших, чем какие даны были единоличному заместителю. В распоряжении о единоличном заместительстве оговорки в делах принципиальных нет не потому, будто объем представляемых ему прав мыслился доверителем в более расширенном виде, а потому, что не было опасения в возможности для единоличного заместителя какого-нибудь искушения совершенно заменить собою своего доверителя. Во всяком случае воспринимаемые (видимо, "воспринимая" — Л. Р.) снова заместительские полномочия по резолюции, уничтожавшей коллегию из трех архиереев, Вы воспринимали никак не больше того, что было поручено, но не передано коллегии, и за ее упразднением снова возвращалось прежнему исполнителю. Пояснять это Вам для митрополита Петра не было повода, так как предшествовавшим своим поведением Вы являли правильное понимание своих полномочий и полную корректность к своему доверителю, поддерживая с ним деловые отношения. Лишившись возможности таких сношений с окончанием "дела митр. Петра", Вы автоматически становились в положение остальных своих собратий и должны были не новый центр церковного управления утверждать, а сами обратиться и призвать остальных собратий к руководству в церковной жизни Патриаршим Указом 7/20 ноября 1920 г., изданным именно на случай возникновения невозможности сношений с действительным церковным центром и остающимся в составе действующего права Русской Православной Церкви. Если бы по силе сего указа некоторые архипастыри обратились к братскому руководству Вашему, ценя Вашу просвещенность, долголетний опыт и архипастырскую мудрость, то нельзя было бы возражать что-нибудь против такого добровольного объединения. Если бы для удобства сношений и поддержания единообразия епархиальной жизни Вы с объединившимися архипастырями учредили для своей группы нечто вроде Синода, но при этом не претендовали бы на обязательность принимаемых Вами решений для всей Русской Церкви, нельзя было бы возражать и против такого учреждения. Тогда не понадобилось бы Вам обременять свою совесть обильными прещениями и запрещениями. Все, и объединившиеся под братским руководством Вашим, и замедлившие с таким объединением, по-прежнему оставались бы в каноническом и литургическом единении под затрудненным хотя, но отнюдь не утрачивающим своей реальности каноническим главенством своего первоиерарха митрополита Петра.

Только отказавшись от своего домысла о тождественности полномочий Местоблюстителя и его Заместителя, обратившись под руководство Патриаршего Указа от 7/20 ноября 1920 г. и призвавши к тому же единомысленных с Вами архипастырей, возможете Вы возвратить Русской Церкви ее каноническое благополучие. Нет надобности бояться могущих возникнуть недоразумений из-за произведенных вами в последние шесть лет назначений, перемещений и т. п. Благодать Божия уврачует немощи наши, и хотя утомлены уже скорбями Церкви архипастыри, пастыри и верующий народ, они все-таки найдут в себе силы поставить церковную жизнь в условия, не нарушающие ее канонического достоинства, с одной стороны, и соответственные с декретом об отделении Церкви от Государства и с законом от 8/IV 1929 г. с разъясняющей его инструкцией от 16 января 1931 г. — с другой.

1933 г. июля 15/28 дня".

Митрополит Сергий не ответил на этот раз ничего...

Документ, несомненно, дошел до православных архиереев и был положен в основу канонической позиции "непоминающих" (так называли себя те, кто возносил за богослужением только имя митр. Петра, но не имя митр. Сергия). Так, в сентябре того же, 1933 года, еп. Ковровский Афанасий (Сахаров) пишет к еп. Владимирскому Иннокентию, сообщая о своем разрыве с митр. Сергием, в связи с присвоением последним прав первоиерарха. В качестве основания для отделения владыка Афанасий указывает на Патриарший Указ от 7/20 ноября 1920 г.

Митр. Кирилл в это время занимается активной деятельностью по организации "непоминающих", пользуясь возможностью общения и переписки, которую он сохранял до своего ареста 1 июля 1934 г. (в Гжатске).

Приведем два его документа этого периода.

"Из ответа на мнение некоего о необходимости митр. Кириллу объявить себя Местоблюстителем до времени освобождения митрополита Петра.

Неблагополучие в Русской Православной Церкви видится мне не со стороны содержимого Ею учения, а со стороны управления. Сохранение надлежащего порядка в церковном управлении со смерти Святейшего Патриарха Тихона и до созыва законного Церковного Собора обеспечивалось завещанием Святейшего Патриарха, оставленным им в силу особого, ему только данного и никому не передаваемого права назначить себе заместителя. Этим завещанием нормируется управление Русской Церковью до тех пор, пока будет исчерпано до конца его содержание. Несущий обязанности Патриаршего Местоблюстителя иерарх сохраняет свои церковные полномочия до избрания Собором нового Патриарха. При замедлении дела с выбором Патриарха Местоблюститель остается на своем посту до смерти или собственного добровольного от него отречения или устранения по церковному суду. Он не правомочен назначить себе Заместителя с правами, тождественными его местоблюстительским правам. У него может быть только временный заместитель для текущих дел, действующий по его указаниям. Вот в этом пункте и является погрешность со стороны митрополита Сергия, признающего себя в отсутствие митрополита Петра имеющим все его местоблюстительские права. Его грех в превышении власти, и православный епископат не должен был признавать такую власть и, убедившись, что митр. Сергий правит Церковью без руководства от митр. Петра, должен был управляться по силе Патриаршего Указа 7/20. IX. 1920 г., готовясь дать отчет в своей деятельности митрополиту Петру или Собору. Если до созыва Собора Местоблюститель умирает, то необходимо снова обратиться к Патриаршему завещанию и в правах Местоблюстителя признать одного из остающихся в живых, указанных в Патриаршем завещании иерархов. Если ни одного в живых не окажется, то действие завещания окончилось, и Церковь сама собой переходит на управление по Патриаршему Указу 7/20. IX. 1920 г., и общими усилиями епископата осуществляется cозыв Собора для выбора Патриарха. Поэтому только после смерти митрополита Петра или его законного удаления я нахожу для себя не только возможным, но и обязательным активное вмешательство в общее церковное управление Русской Церковью. Дотоле же иерархи, признающие своим Первоиерархом только митрополита Петра, вознося его имя по чину за богослужением, и не признающие законной преемственности Сергиева управления, могут существовать до суда соборного параллельно с признающими; выгнанные из своих епархий, духовно руководя теми единицами, какие признают их своими архипастырями, а невыгнанные руководя духовной жизнью всей епархии, всячески поддерживая взаимную связь и церковное единение.

Предыдущая страница (1/4) - Следующая страница (3/4)