Версия для печати

СТАРЧЕСКАЯ НЕМОЩЬ НОВОНАЧАЛЬНЫХ

( О книге "Иеросхимонах Сампсон Сиверс: жизнеописание, беседы и поучения, письма". 
В трех томах, Москва, библ. журн. "Держава", 1995)

"Старца не укоряй,но увещавай, 
как отца, младших - как братьев". 
1 Тим.V.1 

"У них не бывает такого случая: загнать беса в стакан с чаем... 
А он пищит, орет, пищит и - сдох! 
После него надо кропить иорданской водой, 
чтобы избавиться от этой вони". 
Иеросхимонах Сампсон 1.231

Воспоминания духовных чад о.Сампсона о своем батюшке ставят перед нами весьма серьезный вопрос о путях спасения в современном мiре и о роли духовника в этом деле спасения. Личность и метод духовного руководства о.Сампсона сами по себе уникальны, несмотря на некие черты сходства с духовным опытом иных наставников современности. Не без известного страха и, конечно, не по своей инициативе, вынуждены мы взяться за анализ этого своеобразного духовного наследия. Несомненно, о.Сампсон был человеком духовным, не плотским и не душевным. По слову Апостола "духовный судит о всем, а о нем судить никто не может" ( 1 Кор.II.15). На нашем духовном уровне невозможно точно сказать о таком человеке, даже зная его лично: в святости он или же в прелести. И мы здесь, следуя двустороннему пониманию заповеди: не судите, так и не решимся ни в начале, ни в конце разсуждения вынести свое заключение одуховном человеке, равно допуская обе названных возможности: и святость, и прелесть. Да и возможно ли судить заочно по книге, да притом еще по такой, которую сам старец не готовил к печати и даже не видел.

Примеры из истории Церкви внушают нам такую осторожность. Человек в состоянии прелести нередко принимался всем мiром за святого, и напротив, непонятый при жизни, часто бывал прославлен у Господа. Оригенова школа дала нам множество почитаемых святых, еще больше людей просто окормлялись у него духовно. Григорий Чудотворец Неокесарийский, Григорий Нисский, Василий Великий - это ли не светильники Церкви, некогда в той или иной мере учившиеся у Оригена. Триста лет Церковь не решалась осудить его еще при жизни разоблаченное лжеучение, предать его анафеме. И лишь 5-й Вселенский Собор свершил эту посмертную духовную казнь отца всех ересей.

Пример наглядно свидетельствует, что и еретики, и просто прельщенные прельстители далеко не всегда бывают простыми нечестивцами и растленными по жизни человеками. Зачастую это гениальные, блестящие, даже духовные люди. Вопрос: куда направлена эта духовность? В случае с Оригеном, хотя ересь его была сформулирована ясно, для окончательного суждения всей Церкви понадобились столетия. Имеем ли мы право, в гораздо более запутаннном случае высказывать нечто решительное?

Вопрос сей имеет себе основание в том, что книга об о.Сампсоне и его высказывания содержат в себе массу соблазнительного для тех, кто не знал старца лично. И прежде всего обращает на себя внимание общая нескромность его духовных чад, которые, составляя книгу, об этом явно не подумали.

В первом томе составители проговариваются, что было как-то повеление батюшки, чтобы его письма уничтожались. Можно представить себе его реакцию, если бы он увидел в печати все свои мелкие и частные записки, надписи на подаренных фотографиях, случайно оброненные, но попавшие на магнитофон (а то и просто воспроизводимые по памяти) слова,- короче, все, сказанное каждому из духовных чад отдельно и лично. Всякий, принимавший исповедь священник знает, что разным людям приличны сугубо разные советы, наставления, ободрения и одергивания. Когда все это ссыпается в одну кучу и выносится на люди, даже без уведомления автора, то это на наш взгляд иначе не назовешь,как хамством, в самом прямом, библейском смысле слова. Воспользовавшись тем, что отец почил, сами раздели его душу до нитки.

Вообще письма духовных людей читать небезопасно, разве только если те сами подготовили их к печати. Письма нашего любимого духовного наставника - свт.Игнатия Брянчанинова - в этом смысле наглядный пример. Владевший письменной речью и весьма строгий к своему стилю, Святитель подготовил к печати избранные места из своей переписки, которые несут гораздо больше пользы читателям, чем те письма,которые он отложил, и, читая которые, приходится краснеть за издателей, не пожелавших кое-что опустить. Да что там святые! О своих собственных письмах вспомнил бы каждый,кто писал их близким людям, не сходя с короткой ноги,- неужели же все, что вышло из-под пера можно выносить на публику? Даже если адресат получил духовную пользу?

Итак, повторим, чада о.Сампсона от большой любви совсем не пожалели своего Батюшку. Право же,можно было бы ограничиться первым томом и в большинстве случаев просто не приводить прямую речь старца. Ведь из всего четырехтомника сам он не подготовил к печати ни строки. Странно, почему такие рачители послушания, которые без благословения батюшки, судя по книге, и чихнуть не смели, вдруг так запросто опубликовывают духовные наставления, высказанные им преимущественно в порядке исповеди? Какое уж тут послушание,иметь бы обычное человеческое приличие и скромность.

Так или иначе, что напечатано тиражом - того не вырубишь топором. Старец отошел в вечную вечность, и духовно общаются с ним пока довольно немногие. Книга же повлияет на многих, тем более что она пользуется успехом. Повредить же могут порою и ценные лекарства,будучи невовремя назначены неумелыми лекарями.

Если по самому содержанию духовных наставлений, сказанных частным образом конкретному неизвестному лицу в конкретных неизвестных обстоятель- ствах, невозможно судить об их духовном уровне, то сколь же опаснее было бы примерять эти чужие советы на себя, делая их универсальными! И здесь мы видим необходимость, не судя о духовном наставнике, проанализировать многие соблазнительные и отрицательные моменты в книге воспоминаний о нем.

Начнем с приводимого жизнеописания, которое никак не заслуживает такого именования. Приведено не жизнеописание, а лишь отрывочные автобио- графические воспоминания. Никаких документов, никаких ссылок на исторические или литературные источники, никаких свидетельств очевидцев, почти полное отсутствие дат,- все это вещи вполне возможные и допустимые по тем временам но при этом обилие чудес воспринимается уже с трудом. Причем чудес не Божиих, а человеческих. Гораздо легче нам поверить,что Господь исцелил раненную руку раба Своего Сам, как некогда Иоанну Дамаскину, чем поверить целой серии удивительных обстоятельств этого события:

- расстрел предварительно арестованного чекисты совершают так, что его друзья-монахи знали об этом предварительно и караулили место расстрела,

- монахам удается доставить раненного переодетого красноармейцем из Псков- ской глубинки в Питер к его матери и к известным ему самому врачам,

- красные врачи, перепутав послушника-графа с красноармейцем делают ему восемь операций по 4-5 часов каждая. По крайней мере первые операции совершаются в каком-то вагончике. Раненному вживляют чужую плечевую кость.

Способна ли на это даже современная медицина, не говоря о тогдашней? 

Отметим и далее такие чудеса,отнюдь не Божии, в которые легко верим, но человеческие.

Что за лекторство в военных госпиталях? Что за "общеобразовательные лекции,чтобы утешать раненных"? (т.1, с.36) Это в разгар гражданской войны.

Интересное послушание иподиакона: разъезжать по тюрьмам к заклю- ченным архиереям, поддерживая их связь с Патриархом, передавая устно доверяемыя "большия тайны".

Удивительная оценка братии Александро-Невской Лавры: "Как будто вся сила монашеского духа, что была тогда на Руси, собралась в Лавре". А на следующей странице: "Лавру вскоре захватили обновленцы и вся почти братия впала в обновленчество"(1.45,46).

Где и куда наступали японцы в 1945 г., будучи, как известно, разгромлены в две недели?

Интересная судьба политзаключенного священника, которого направляют по госпиталям военнопленных от Баку до Дальнего Востока во время Второй Мировой Войны.

Кроме всех этих настораживающе удивительных деталей особенно поражают прорывающиеся в ряде мест оценки представителей различных политических сил, оценки, явно нетипичные для исповедников Православия тех лет.
Вот проходит перед нами комиссар, который не дает Батюшку палачам: "Вас могут сейчас повесить, я вас не дам им". Вот расстрельщики красноармейцы,ни в чем не виноватые, раз им дали такой приказ (1.31). Вот еще красные бойцы "спасают раненных от рук белогвардейцев" (1.36). А вот и пленные фашисты,от которых вроде бы ничего плохого Батюшка не встречал,но называет их всех негодяями, т.к. возникло подозрение, что находящиеся между ними врачи сговорились убивать своих же пленных. "Москва послала" Батюшку "караулить" этих негодяев, потому что он понимал по- немецки (?!) (1.58). Что прикажете видеть из такого сообщения, как не приказ НКВД своему сотруднику?

"Победа была за нами, и мы верили в эту победу и знали, что должны победить" (1.59). Ни за что не подумаешь, что эти слова сказаны священником, страждущим во узах за имя Христово. Ни слова при этом не сказано о приостановке гонения на Церковь и об открытии некоторых храмов - не это является педметом упования и радости. Думается, что тот, кто не первый год страдает от изуверской и лицемерной жестокости большевиков - при самом горячем, даже извращенном, патриотизме - не станет отождествлять себя с Красной Армией (мы верили в победу и победили), а к ея успехам отнесется несколько прохладнее, понимая, что для дела Христова на Руси укрепление советской власти ничего хорошего не сулит.

Или такой пассаж: "он (некий художник) был делегат съезда, имел "звезду", но он не вменял себе это в заслугу, беспартийным был. Личный друг Патриарха Алексия. Святейший Патриарх его очень любил. Хрустальной чистоты был человек" (1.75). Это говорит наставник от душевной жизни к духовной, "огнем всепожирающим любви" выжигающий в своих чадах самые тонкие страсти до полной чистоты сердца.

Неслучайно, конечно, в жизнеописании ни слова не говорится об отношении Батюшки - уже тогда иеромонаха - к Декларации М.Сергия от 1927 г., к общему курсу Патриархии. Батюшка впрочем тепло отзывается о ММ. Алексии Симанском и Николае Ярушевиче; первого из них называет стойким борцом с обновленчеством, забывая, что тот некое время сам был в лагере обновленцев. Так что у нас не остается сомнений, что общее свое церковное направление Батюшка выбрал однозначно и без колебаний.

Очень смущает и речь графа, человека образованного и знающего несколько иностранных языков. Письма, к примеру, еп.Варнавы Беляева, проф. Новоселова, не говоря уже об архиереях исповедниках, современниках и почти что со-узниках Батюшки весьма отличаются по языку от него и сходны между собою. А ведь все они - люди одного круга. Полное отсутствие в его речи ссылок на Писание и Отцов, отсутствие ходячих церковных выражений, метких славянских фраз (не говоря о латинских), общеупотребительных в живой речи духовенства того времени - тоже обращают на себя внимание.

Не будем гадать,почему так. Скорее всего - это плод нашей подозрительности,повод к которой дает непродуманно составленное жизне- описание. Но не исключено, что Батюшка не тот человек, за кого себя выдает. Повторим, что все данные о нем приводятся исключительно с его слов. Характерна наконец и такая деталь: многих хлопот стоило Батюшке получение паспорта уже после войны. И лишь по ходатайству М.Антония "некоему лицу" (какому?) - приносят паспорт. "Сколько было ликования, радости, благодарения Богу!" (1,75). В это время Батюшка был на свободе, служил на приходе,- паспорт мало что реально менял в его жизни. Ликовать же по поводу получения советского паспорта, который многие ревнители благочестия считали и считают праобразом антихристовой печати, - прилично, пожалуй, только Маяковскому. Или же...человеку, удачно меняющему таким путем свою личность?

Скорее всего - повторим - наши подозрения не оправдаются. Но какой-то неопределенный осадок двойственности при чтении жизнеописания все же остается. Составителям не мешало бы, кроме личной привязанности, проявить к своему Батюшке известную осторожность и корректность,опустив хотя бы такие просоветские пассажи. Ведь книга рассчитана на читателя 90-х, а не 70-х годов, когда даже церковные люди в советском видели только отличное.

Авторам не мешало бы, преодолев неприязнь к Зарубежной Церкви, ознакомиться хотя бы с житиями Новомучеников в известной книге прот. М.Польского. Там, напротив, много документов, косвенных перекрестных свидетельств, постоянно проводится связь с общей канвой церковной истории. Может статься, героям этой книги, как и ея автору просто нечего стыдиться и опасаться, говоря о явлении "сергианства", ведь никого из них Москва не посылала слушать разговоры пленных немцев. Чудеса описываются и в книге о.Михаила, но это именно Божии чудеса, а не просто человеческая невероятица событий.

Все соблазнительные моменты, подобные указанным выше, духовным чадам о.Сампсона лучше было бы скромно оставить в тени, чтобы не вызывать навязчивых подозрений. Спрашивается, что тогда осталось бы от жизнеописания? - Пусть две страницы самой сухой, но абсолютно достоверной прозы.

Православному христианину по идее не должно желать похвалы от бесов и бесовских прорицателей. Очень портит все жизнеописание пророчество некой "непростой" еврейки, которая, "увидев что-то над головой" 11-летнего мальчика, предсказывает его матери, что он будет из чреды Аароновы, т.е. священником (1.13). По такому же пророчеству еврейской ясновидящей стал епископом и М.Мануил Лемешевский, о чем сообщает в своих воспоминаниях М.Иоанн Снычев - бывший ученик и келейник владыки. Апостол Павел, помнится, одну такую "провидицу" в свое время за подобные речи лишил такого "дара", а нашим современникам почему-то обязательно надо таким пророчеством похвастаться. Мало ли что сказала какая-то ведьма! Как будто священство Христово от таких прорицаний что-то приобретает!

Автобиографические данные в таком их преподании - соблазнительном и неполном - уже вводят читателя в атмосферу недоверия. Далее идет изложение духовнических методов Батюшки на множестве конкретных примеров, и увы - соблазны только нарастают.

Чтобы достоверно передать основную черту этого духовничества, приведем без комментариев лишь несколько характерных цитат.

"Метод воспитания у Батюшки был очень строгим. Он требовал полного послушания. Батюшка говорил: "вот скатерть белая, видишь, что белая, а раз старец говорит, что скатерть черная,- верь, что черная. И так во всем!" (1,203) - Почти дословная, кстати, цитата из Талмуда, с той лишь разницей, что там раввин указывает "послушнику" на его правую руку,называя ее левою.

"Как сойдет мiрская спесь, останется пламенно-огненная вера в Бога и Батюшку, прямота, верность Богу и Батюшке" (1,156)

"Ты в пустыне...У тебя никого нет, кроме Божией Матери и меня, пока я жив" (3,448) 

"Духовник и авва ближе матери: разве мать знает то,что духовник, разве мать учит, как духовник? разве мать любит, как духовник? разве мать ответит, как духовник Богу?" (3,304).

"Исполни мою малюсенькую просьбу: вставь в рамку и гляди на этого грустного старика" (надпись на своей фотографии) (1,280).

Следующая страница (2/2)