Версия для печати

К изучению этого вопроса во всех доступных научных подробностях мы еще раз призываем читателя, обещая ему, что он не потратит времени даром, но получит пользу и уму, и сердцу. Мы же ныне займемся не фактами естественных наук, а их сопряжением с религиозно-философской деятельностью человеков.

Заканчивая краткий осмотр собственно научных вопросов, в двух словах обозначим и предметы научной деятельности, как познавательного процесса.

2. Факт - теория - закон природы.

Всякая естественная наука начинает с наблюдений и опытов. Будучи многократно проверены и подтверждены, а чаще всего и количественно измерены, экспериментальные данные становятся фактами. Например, шаровидная форма земли и солнца - это научный факт.

Факты - первая ступень познания. Сами по себе они еще не несут никакой философской нагрузки. Там, где все ограничивалось бы только фактами, не могло бы возникнуть никакой науки, ибо наука есть деятельность мыслительная, т.е. работа в области идеального и абстрактного, а не просто чувственного.

Чтобы связать факты между собою причинно-следственной связью, ум ученого создает модели, гипотезы, теории. Всезнание - если бы человек им обладал - легко расставило бы все факты в логические цепочки, как костяшки домино. Но поскольку человек всезнанием не обладает, то ему нужно непременно между действительными фактами вставить предположения, которые потом могут или подтвердиться, или оказаться ложными, или же так и остаться за пределами опытной проверки. Так возникают научные теории. Это ниточки домино, где подлинно известно положение лишь некоторых, обычно немногих, костяшек, а остальное выстраивает мыслительная деятельность человека.

Довольно наглядный тому пример - генеалогические древа различных видов животных. Они, будучи нарисованы в учебниках, как раз напоминают нашу игру в домино. Итак, в этих древах есть заранее обозначенные "костяшки" - реально известные науке существа, живущие ныне или вымершие. Все они наносятся на схему: бактерия - медуза - ланцетник - рыбка - лягушка - ящер - крыса - обезьяна - человек (к примеру). Наука знает все существа, имена которых здесь названы. Все же, что обозначено черточками, решительно неизвестно. То, что замещает любые тире между любыми фактами и именуется теорией (гипотезой, моделью).

Когда мы говорим о происхождении мира, почти всегда эти "соединительные тире", т.е. предполагаемые события и явления далекого прошлого, проверить нам так и не удается,- и к этому нужно привыкнуть. Что же касается современных проверяемых опытом фактов, то они могут подтверждать или опровергать теорию. Верная или частично верная теория должна уметь факты предсказать. Так теория Дарвина предсказала, что в летописи окаменелых останков животных должны наблюдаться переходные формы от одних форм жизни к существенно иным, каковое предсказание ни в малой степени не подтвердилось впоследствии.

Наконец помимо фактов и соединяющих их теорий существуют в науке познанные и открытые учеными законы природы. Это такие наиболее общие соотношения в материальном мире, которые выполняются непременно везде и на всех уровнях бытия.

Вообще само существование таких законов, сама наша уверенность в том, что закон всемирного тяготения, верный во времена Ньютона, и вчера, и третьего дня, окажется столь же верным и сегодня, и завтра - такая только наша уверенность и обусловливает какую-либо осознанную и целенаправленную деятельность двуногих в материальной, социальной и культурной области. Между тем, любой закон природы является "второй производной" от наблюдаемых явлений (фактов). Факты связываются при помощи теорий и гипотез, а законы природы познаются, как "выжимка" из теорий самого-самого безспорного, самого общего, что в них есть. Сами по себе законы природы реально малоспособны связать наблюдаемые факты. Законы лишь корректируют теории, отбрасывая из них что- либо противорчащее самим законам.

Таким образом в нашей схеме уровней познания:

1. Факт

2. Теория

3. Закон природы,

от начала к концу возрастает элемент идеального, элемент абстрактного мышления. И по мере нарастания этого идеального элемента ВОЗРАСТАЕТ универсальность и достоверность познания.

То, что было конкретным фактом вчера, сегодня может им не быть. Мамонт, живший тысячи лет назад, сегодня не живет. Столпы мироздания от этого не колеблются. Теория (гипотеза) в науке также может оказаться ложной, или применимой лишь частично, - и наука только и занимается сломом старых теорий и постройкой новых. А вот открытие нарушения закона природы - делопочти неслыханное. И чем более общим представляется закон, тем он более незыблем.

Предел этой закономерности, очевидно, Сам Законоположник, абсолютно вечный, абсолютно неизменный и абсолютно истинный.

Итак, само наличие в природе общих законов уже приводит способного мыслить к идее Законодателя. Содержание же наиболее общих законов бытия, их прямой смысл, приводят к Богу еще более кратким и ясным путем. Этим путем мы и двинемся в изложении дальше, поскольку больше всего нас интересуют вопросы общие религиозные. Пока же отметим, что на всех уровнях естественно- научного знания: фактическом, гипотезо- теоретическом, наконец, на уровне общих законов видно связное, целенаправленное, непостижимое в сущности, но постижимое в проявлениях действие Божие. Обретение цельности этого взгляда помогает и обретению цельности личности христианина, обретение же цельности именуется одним словом: исцеление.

Беда мировоззрения многих христиан состоит в том, что они отрезали для себя законы Божиего мироздания, а значит, всю основанную на них науку, от Самого Бога. Хорошо если христианин в бытии самих законов природы видит целенаправленное действие Творца, но и это встречается не всегда. А уж анализом научных теорий, рассмотрением фактов на предмет наличия в них Божественной идеи и замысла - таким неблагодарным делом редко кто считает нужным заниматься. Свидетельство такого глубокого христианского философа, как Л. Тихомиров, приведенное нами выше, наглядное сему подтверждение. Если так говорит философ и притом знаменитый, то что скажет обыватель?

Настолько уже отравлен наш вкус к науке, к познанию Творца через премудрое устройство твари, разные ложные и безбожные научные теории!

Собака-ищейка с натренированным нюхом, пребывая в прокуренном помещении, сначала раздражается, а потом теряет свой нюх. Рабочий в шумном цеху сначала страдает от грохота, а затем просто глохнет. Христианин 200 лет слышащий о том, что в природе все якобы идет само собой, вначале раздражается, а потом и вовсе теряет интерес к познанию Божиего мира. Все это закономерно - но неправильно. Так не должно быть. Отдышавшись на свежем воздухе, посидев в тишине, отдохнув от "промывки мозгов" безбожными теориями, следует восстановить и нюх, и слух, и интерес к миру Божию и Творцу его.

3. Общие законы природы и их частные выражения.

Если частной научной теории (например, теории эволюции) для само- подтверждения требуется описать и охватить возможно большее число фактов, то утверждению, претендующему на статус закона природы, этого мало. Ему нужно верно описывать ВСЕ факты, к которым он может иметь отношение, ему нужно верно предсказывать все подобные же факты наперед. Отсюда уже следует, что если теории - дело людей, их ограниченного и поврежденного разума, если потому теории рождаются и гибнут, как мушки-дрозофиллы в пробирках генетиков, - то законы природы напротив, будут весьма устойчивы, хотя при этом не вдадутся в детали устройства вещей. И если теории придумываются людьми, пытающимися отгадать более частные и специальные, а потому и более сложные Божественные идеи и связи в тварном мире, то общие законы потому только и открыты людьми, что они, во-первых, не людьми придуманы, а во-вторых, они являются самыми общими, т.е. универсальными и простыми.

Вообще свойство законов природы - их простота и универсальность, облегчающие их постижение человеком.

Какие же нам известны самые общие законы природы, такие законы, которые встречаются на всех уровнях бытия, во всех естественных науках? Можно ли каким-то образом сгруппировать сами законы по признаку какой-то еще более общей идеи, их соединяющей?

Нечто подобное в науке уже сделано. Выделена часть законов природы в две большие группы, которые условно можно обозначить так: а) законы количественного сохранения, и б) законы качественного растления материи. О них мы и будем говорить подробно, а пока отметим, что существуют законы, не относящиеся к этим двум группам, но также очень ясно указывающие на примат идеальности в материальном мире. Это, например, законы гравитационного и электрического взаимодействия, устанавливающие связь между силою взаимо- действия, характеристиками взаимодействующих тел и расстоянием между телами. Поражает тождество математичеких формул, описывающих совершенно разные поприроде взаимодействия. Сюда также надо отнести часто используемые в науке принцип симметрии, обобщенный третий закон Ньютона (если земля притягивает яблоко, то и яблоко притягивает землю с тою же силою), принцип наименьшего действия, объясняющий прямолинейное распространение света и траекторию светового луча на границах оптически разноплотных сред, принцип размерностей. Все они самим своим существованием, универсальностью и постижмостью для нас свидетельствуют о разумном устроении всего сущего.

Но выделенные нами группы законов могут показать нам не только, что разумное Начало бытия существует, но и нечто большее, именно направленность всего этого бытия. Если бы наш читатель нуждался в том, чтобы ему доказали бытие Божие, нам очень интересно было бы побеседовать с ним и о распро- странении света (откуда фотон, подлетая к стеклу знает, куда ему лететь дальше?), и откуда все физические формулы знают, что они не будут верными, если справа будут метры, а слева вольты. Но нам, думается, нет теперь нужды доказывать, что мир в глубине своей имеет некое идеальное строение - знак Божественного проихождения. Важнее постараться раскрыть в чем оно, как оно открывается нам в видимой твари. Здесь-то нам и помогут законы количественного сохранения и кественного растления.

Законы сохранения свидетельствуют, что некоторые количественные характеристики материи и ее движения в этом мире не возникают из ничего и не исчезают безследно: таковы суть энергия, электрический заряд, количество движения. В обычных условиях действует и закон сохранения вещества, но после открытия "дефекта массы" в радиоактивном распаде, а также после установления простой связи между массой и полной энергией материального объекта имеет смысл говорить об общем законе сохранения массо- энергии или просто материи. Очень грубо и ненаучно можно сказать так: "масса может переходить в энергию и обратно", но связь между этими двумя характеристиками универсальна, так что можно энергию пересчитать на килограммы, а массу на калории, но общее количество тех и других сохраняется. Вот смысл этого закона.

И смысл всех подобных законов тот же: в нынешнем мире не нарастает и не убывает количественно общий материальный потенциал. Чувственные вещи более не создаются и не теряют бытия. Они меняют лишь форму этого бытия, или способ его проявления.

А вторая группа законов в дополнение к первой говорит нам, что в нынешнем мире количественно сохраняемая тварь качественно дегенерирует, теряет структуру, стремится к хаосу. В нынешнем мире это почти столь же широкий принцип, как и количественное сохранение. В эту группу законов природы входит прежде всего второе начало термодинамики, которое гласит, что тепло самопроизвольно может переходить только от горячего тела к холодному. Другая формулировка того же закона такова: любая энергия может быть превращена в тепловую без остатка, между тем как тепло, напротив, никогда не может перейти в какой-либо иной вид энергии полностью. Таким образом энергия, будучи количественно неуничтожимою, способна и даже стремится к качественному вырождению, к превращению в энергию "второго сорта". Все энергетические процессы в мире, вообще говоря, необратимы: любая энергия стремится перейти в тепло, а само тепло стремится равномерно распределиться между всеми телами, так чтобы между оными не осталось ни горячих, ни холодных.

Предельное состояние всех энергообменов в мире легко после этого предвидеть: отсутствие какой бы то ни было нетепловой энергии и одинаковая температура во всей вселенной. Это состояние принято именовать тепловою смертью.

То же правило относится и ко всякому материальному разнообразию в мире. Существуют предпочтительные, более устойчивые виды химических элементов (элементы средней тяжести, типа железа), а также наиболее энергетически выгодные, а потому устойчивые, виды химических соединений. Все ядерные и химические взаимодействия в природе в общем стремятся к этим наиболее энергетически выгодным состояниям, чем постепенно уничтожается первозданное многообразие химических элементов и соединений.

Та же тенденция существует и в биологии. На протяжении истории человечества записаны целые красные книги с перечнем исчезнувших видов животных и растений - и ни одного случая самопроизвольного появления или искусственного создания качественно нового вида существ. Биосфера беднеет, притом и сами твари также вырождаются.

Аналогичное правило мы видим и в законах передачи информации: само- произвольно информация не возникает, а при передаче неуклонно стремится к искажению и утрате.

Все подобные законы именуются энтропийными. Они объясняют движение мира к своему наиболее вероятному и наиболее устойчивому состоянию - к хаосу, к потере иерархической организации во всех пока еще существующих иерархических структурах. Законы эти имеют, как видим, самое глобальное выражение, они нарушаются разве только в микромире.

Прежде чем делать очевидные и важные выводы из этих двух общих законов - сохранения и энтропии - отметим интересное свойство самих законов, о котором ниже скажем более подробно. Это иерархическая упорядоченность в самих идеях. Из частных, устанавливаемых опытом, законов сохранения импульса, заряда, энергии и т.д. складывается общий принцип сохранения. В частных деструктивных закономерностях на разных уровнях бытия видится также общая идея энтропии в самом широком смысле. И нельзя сказать, что идея общая (несмотря на свою явную ПЕРВИЧНОСТЬ по отношению к более частным) возникла раньше их во времени. Общая идея выражается в частных подобно тому, как Сам Помысливший все идеи существует во Отце, Слове и Духе, не слагаясь из Трех и не распадаясь на Три.

Наконец отметим, что оба закона материального бытия отмечены и в Священном Писании. Первый закон выражен в установлении дня покоя после дней творческой деятельности Господа. Бог почил от всех дел Своих (Быт.2.23). Конечно, это не есть научная формулировка. Но ведь и богословие Церкви не смогло удовольствоваться только библейскими выражениями. Такие слова, как единосущие, ипостаси, неслиянность- нераздельность, воипостасность и прочие КЛЮЧЕВЫЕ богословские термины в самой Библии не встречаются, но и в богословии не встречается идей, которые были бы принципиально небиблейскими, чуждыми Свящ. Писанию. Поэтому и о приведенном изречении Библии можно сказать, что оно выражает общую идею окончания творчества. После этого момента в мир не вводится более ни самой материи, ни структурирующей ее информации. Это общий принцип сохранения, с которым постоянно имеет дело и наша наука.

Общая идея глобального энтропийного закона выражена в слова Ап. Павла к Римлянам (8.20-22): "тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее - в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне." Это также не научная и не философская формулировка. Сказавший это не был учителем философии или термодинамики, но зато он был учителем народов и совершенно верно, в полном соответствии и с данными нынешней науки, передал главную идею: всякая тварь не улучшает себя, а тлеет и страдает. Даже слова подобраны весьма точно: суета= тлению. Вместо слова "суета" мы скажем "энтропия", но смысл будет тот же - это стремление к хаосу, к расстройству порядка. В этом и состоит по Апостолу главное свойство нынешней твари - ее страдание.

Отметим и то, что для Апостола эта мысль не есть какое-то открытие или новость. Он говорит: мы знаем с той же интонацией, как сказал бы: мы знаем, что сотворены Богом. И мы знаем вместе с Апостолом, что безконечное бытие твари, подчиненной такому закону, невозможно, что для продления тварного бытия требуется особое вмешательство Божие. И мы верим вместе с ним, что это произойдет при самой кончине века сего и воскресении мертвых.

В Священном Писании приведено множество фактов нарушения этих законов - чудес Божиих. Сама трактовка таких событий как чудесных что иное может предполагать, как действие против существующих законов, выполняющихся, стало быть, всегда и до тех пор, пока Божественное вмешательство их не нарушит. Ведь над Самим Законодателем законы властвовать не могут.

4. Следствия из законов сохранения и энтропии.

Первое же и очевидное следствие - ограниченность мира во времени и притом с обеих сторон. Мир, живущий по таким законам, должен был когда-то начаться и имеет когда-то кончиться. Действительно, материя, тем более структурно организованная в мире больше не появляется, а всякая структура постепенно исчезает. То, что структура еще не утрачена, говорит о начале, а то, что она исчезает, недвусмысленно указывает на конец ( в крайнем случае - на асимптотическое приближение к концу, что нисколько не меняет сущности дела). Такой вывод есть уже не просто наблюдение какого-тоэлемента разумности, соприсносущного материи, это нечто гораздо более глубокое, конкретное и важное.

Состояние смерти и максимальной энтропии оказывается естественным и наиболее устойчивым состоянием этого мира, а его структурная организация (коль скоро она существует) должна вызываться особою ненаблюдаемою в этом мире причиною.

Второе следствие: в самой природе невозможно отыскать структурно организующего начала, какого-то стремления к прогрессу. Иными словами, бытие видимой твари не может развиваться снизу вверх (разве только в исключительных чудесных случаях, конечно же, исключительных, частных, редких, никоим образом не систематически наблюдающихся). Если так, то никакой эволюции ни в живой, ни в неживой природе не могло быть. Впрочем реально ни химическая, ни биологическая, ни звездная восходящая эволюция не наблюдались, все эти виды эволюции существуют лишь в теориях.

Указанные выводы слишком очевидны, а потому неслучайно против них так ополчились все поборники прогресса. Энгельс, к примеру, на полном серьезе отрицал второе начало термодинамики, как якобы противоречащее первому, и самое забовное - именно эти его слова в свое время печатались в учебнике термо- динамики, после подробного анализа второго начала, и преподносились, как большое достижение философской мысли! Но закон природы не так-то просто отрицать, особенно когда на его основе созданы все известные тепловые машины и нигде еще не было случая, чтобы закон не сработал.

"Золотое правило" юриста учит, что закон нужно не нарушать, а уметь обходить. По этому пути и двинулись поборники прогресса после неудачной "лобовой" атаки на законы природы. Приводились многие хитроумные доказа- тельства того, что в масштабах вселенной энтропийный принцип неприменим, а потому тепловая смерть вселенной никак не грозит. Иными словами, вселенная в целом не должна подчиняться тем самым законам, которые выполняются в любой ее точке. Подобные доказательства строятся на зыбких основаниях - на пред- положении возраста Вселенной в миллиарды лет и ее размеров, соответственно, в миллиарды световых лет. Лучшее и единственное преимущество таких теорий - их принципиальная непроверяемость экспериментом. Попробуйте опытно опровергнуть какую-либо модель мира, которая все свои противоречия наблюдаемому в обозримых с земли условиях выносит на миллиарды лет в пространстве и во времени! Попробуйте перенести туда вашу лабораторию и проверьте там действие известных здесь законов природы!

Мы такую космогонию отнесем к области научной фантастики, в самом прямом смысле этого слова. Это фантазия на тему, как могло родиться и развиваться то, чего принципиально невозможно увидеть.

Некоторые полагают, что теория относительности и квантовая физика выводят мир в такую запредельную реальность, где уже и само время якобы может идти в обратную сторону, а потому и никакой энтропии не должно быть. Но все эти разговоры не относятся к реально наблюдаемому нами миру, в котором мы реально живем. Наша земля, наша солнечная система, наша галактика - сравнительно замкнутые термодинамические системы, живущие по классическим законам гравитации и термодинамики. Тела здесь не движутся с околосветовыми скоростями и имеют размер много больший элементарных частиц. Тем не менее - вопреки классическому закону термодинамики, вполне верному для таких "нормальных" условий - в галактике, в солнечной системе и на земле существует удивительно сложная структура, огромное количество нетепловой энергии, наконец жизнь и разум. Иными словами - огромное количество структурной информации в малом объеме, причем вся эта структура живет вполне по классическим законам, постоянно подтверждаемым опытом.

Сколько бы ни были удивительны законы природы в микромире и в около- световых скоростных областях, все они для в предельных случаях для макромира переходят в классические. Даже если в каких-то явлениях микромира время сможет отступить назад - покажите опытом, как из этого может следовать, что завтрашнее утро станет вдруг для всех нас вчерашним!

Мы с большим основанием полагаем, что если один и тот же деструктивный закон одинаково работает на разных ступенях бытия - от группы из десятка молекул до человеческого разума - то тем более надежно будет полагать его действие распространенным на все видимое пространство и на все обозримое время. Даже если бы удалось доказать, что второе начало термодинамики не ведет вселенную к тепловой смерти из этого никак не удастся вывестивозможности появления прочих более упорядоченных молекулярных структур вплоть до жизни. Общность энтропийного закона велика не столько в пространственно- временном, сколько в качественном масштабе - вот в чем главная беда прогрессистов!

Итак, основные законы материального бытия ясно указывают на его ВНЕШНИЙ ИСТОЧНИК. Собственно здесь и должна проходить граница научного познания. Это - последняя точка, до которой наука в принципе способна добраться твердыми ногами. Дальше открывается океан эмпирически непознаваемого. Но и в этот океан можно с берега забросить мысленную удицу, с тем чтобы выудить ею нечто важное для себя.

Мы имеем в виду следующее чисто умозрительное логическое следствие из законов сохранения и энтропии, уже непроверяемое опытом. Оно состоит в том, что обнаруженная нами Причина бытия, неизбежно существующая, должна столь же неизбежно быть высшею самих законов сохранения и энтропии, не должна под- чиняться им. Должно быть какое-то надмирное бытие, где эти законы не действуют. В противном случае и о причине бытия мира сего можно будет повторить наши рассуждения и она сама затребует для себя уже новой сторонней причины - и так до безконечности. Мы столкнемся с ситуацией, подобной вопросу о возникновении жизни. Убедившись в невозможности зарождения жизни на земле, слепотствующий ум объявляет, будто жизнь занесена к нам из космоса. Ясно, что это не решение, а лишь пространственное расширение проблемы, поскольку остается неясным, каким образом жизнь могла появиться вообще где бы то ни было в чувственном мире.

Подобно тому и если первопричина ограниченного пространством и временем мира стала бы подчиняться его законам, она и для своего бытия поставила бы те же самые ограничительные рамки.

Таким образом, Творец всего сущего неподвластен законам нынешнего бытия - что, впрочем, само собой очевидно. Но отсюда следует, что и рассуждать о нем, исходя из земных представлений, из чисто земных аналогий невозможно. Разум, ограниченный не только временем и пространством, но и подчиненный стереотипам нынешнего бытия, не наблюдавший бытия, неподвластного законам сохранения и энтропии, должен сделать последний честный шаг: начать искать Откровение Творца о Себе и о Своем творении. При этом ему должно заранее приготовиться к тому, что в корне своем это откровение будет нетривиальным, высшим земных представлений, противоречащим наблюдаемым в этом мире закономерностям. Иными словами, если какая-то космогония, какое-то объяснение бытия будет исходить только из наблюдаемого в природе - можно дать гарантию, что оно неверно.

Вот последний логический бросок с границ постижимого в сторону непостижимого научному рассудку. И в этой точке натуральная апологетика соприкасается с религиоведением. Познание Творца из внешнего мира приводит точь-в-точь к тому же, что и богоискательство изнутри человеческой личности!

5. Божие Откровение и критерий нетривиальности.

Примерно таким же путем по сути дела человеческая душа ищет Бога истинного, если только не соглашается при этом поклониться богу чуждему. Только это богоискание, совершаемое в сердце, очень редко осознается и осмысливается.

Человек рассматривает остатки образа Божия в своей душе и видит, с одной стороны, их превосходящую всякую тварь ценность, а с другой - их явную ограниченность, ущербность и неполноту в своей душе. Я могу мыслить, как не умеют неразумные твари, но не могу познать и малой доли премудрого мироздания. Я люблю, но любовь моя несовершенна и непостоянна. Я свободен в нравственном плане, могу выбирать между тем, что признаю злом или добром, но в то же время как тяжко связана и изнутри и совне эта моя свобода. И вот я начинаю искать источник совершенного ведения, совершенной любви, совершенной свободы и святости, тот источник, от которого только и могут вести свое происхождение личные свойства моей души. - Вот обычный путь богоискательства, будь ли он осознан человеком или нет. Но при этом Бог моего сердца, Которого я ищу, может оставаться моей собственной мечтой, если притом Он не есть Бог вселенной, Бог Вседержитель, Начальник всей твари.

И, к счастью, истинная наука движется тем же путем. Она познает общие идеи миробытия - законы природы, безусловно разумные, универсальные, отвлеченные, а тем самым более высшие, чем простое собрание событий и явлений в мире, но будучи познаны, эти законы свидетельствуют о несовершенстве мира, о невозможности его самостоятельного существования, о том, что причина бытия выше самих законов и в своей сущности недоступна постижению при помощи их.

Божественного Откровения в полном взаимном согласии требуют и ждут и сердце человека, и его рассудочное знание! О, дивная гармония ума и сердца! Обидно и ненадежно, если к Богу ведет нас только душеведение, вера наша от этого теряет нечто важное. Попытка же познать Творца одним умом, без внутреннего сердечного искания Его - и вовсе обречена на провал. Рассудочное знание, познав нечто, надмится над Самим Подателем ведения и непременно после этого впадет в заблуждение.

Движение человеческой мысли от самопознания к Божественному Откровению показывает нам Л. Тихомиров:

"Всматриваясь в себя, в свое существо, человек действительно доходит до убеждения в существовании Личного Бога..."

Человек сознает свое существование, свой разум, свою волю, видит, что эти свойства превосходят свойства видимого мира и одновременно сознает их ограниченный характер. А потому:

"Именно это противоречие между абсолютностью свойств личности и относительностью их проявления в человеке приводит к убеждению, что должно существовать какое-то бытие тех же личных свойств, но в абсолютном их содержании, и что человеческая личность не могла явиться ниоткуда, кроме как из этого бытия. Так мысль приходит к Богу, вслед за чем не может не явиться и искание Его".

Ах, если бы мог Лев Александрович знать в свое время, что рассмотрение законов природы ведет нас по тому же пути! Тогда он непременно отметил бы, что и цель бытия неразумной твари также есть, что и в растительном царстве все причинно-следственные связи не нагромождены как попало, а поставлены в полном соответствии с определенными целями. Но и теперь многие ли из ученых делают нужные выводы из уже познанных законов материального бытия?

Самопознание Л.Тихомирова не ограничилось ( как у подавляющего большинства малорелигиозных людей) нахождением первопричины бытия. Обратим внимание на последнюю фразу его последней цитаты. Если бы он был нашим современником, то убедился бы, что чаще всего мысль, пришедшая к идее Бога (даже по описанным у него путям) вовсе не ищет Бога дальше, не стремится найти и принять Откровение Творца, что для человека прошлого века было довольно естественным. Не довелось Л.Тихомирову слышать столь надоевшее нам ныне: "да-а, ЧТО-ТО есть", на чем начинаются и заканчиваются всякие разговоры о богопознании. Гораздо проще и не пытаться искать Откровение, а философствовать самостоятельно. Вдобавок Откровение Истинного Бога предъявляет к человеку нравственные требования, поэтому в результате от идеи бытия Бога до поисков Его Откровения добираются отнюдь не многие.

Но истинный философ, искатель не только причины (которая вроде бы найдена), но и смысла бытия, который не познаешь без помощи свыше, Откровение это ищет и находит:

"...Нет ли где голоса этого Источника, этого Создателя, Его Откровения, способного указать, как войти с Ним в связь? Наше сознание отчетливо говорит, что только такое Откровение может указать нам путь жизни..."

Не только наше сознание - опять же - но и рассудочное познание окружающего мира для своего движения к истине точно так же требует Откровения Бога. Путь к Богу "от души", от самосознания, предложенный Л.Тихомировым, идет параллельно с путем "от науки" и в следующем пункте: в выборе критерия истинности Откровения:

"Конечно, действительным Откровением мы должны счесть такое, которое открывает нечто недоступное нам самостоятельно, и при этом не делает в объяснении каких- либо явлений явных для нас ошибок, не обнаруживает признаков работы обыкновенного человеческого ума, а напротив, обнаруживает признаки Ума сверхчеловеческого, знающего то, чего люди не могут знать, уясняет нам нашу личность в ее высочайших свойствах и указывает нам цели жизни, каких мы собственным соображением не могли бы постигнуть".

Но именно к этому критерию истинности Откровения пришли и мы, говоря о науке: Причина бытия мира не должна быть подвластна его нынешним законам, должна быть вполне нетривиальною.

Итак, будем искать это Откровение, вооружась найденным критерием истины: Откровение должно в своих ключевых моментах оперировать такими понятиями, которые в природе нынешней не наблюдаются и в человеческое рассудочное понимание не вмещаются. И вот мы читаем первую строку великой Книги: "В начале сотворил Бог небо и землю".

ГЛАВА 2. КОСМОГОНИЯ БИБЛЕЙСКАЯ И ЯЗЫЧЕСКАЯ

1. Об остаточном первоведении Адамовом.

Прежде чем сравнивать Моисео-христианское Откровение с различными языческими космогониями, сделаем одно важное замечание. Как показывают исследования древнего мифа у разных племен (и, разумеется, в полном соответствии с Библией и полном противоречии с эволюционной теорией происхождения человека) общее религиозное направление языческих народов представляло собою переход от единобожия к многобожию, а затем иногда к "укрупнению" божеств и в пределе ко всебожию - пантеизму. Иными словами, мы имеем дело с таким же энтропийным процессом, как и в природе - с деградацией религиозного сознания. При этом не нужно забывать, что языческие народы кое-в-чем сохранили некоторые элементы общего знания человечеством своей истории, в том числе некоторые элементы космогонических представлений, согласных с Библией. Мы будем их именовать в дальнейшем: элементы Адамова первоведения.

Первый из них мы уже отметили: знание о Едином Боге, преобразившееся у язычников в представление о том, что из всех божеств есть некое старшее, первичное. Это представление сохранилось практически во всех древних языческих системах.

Сохранилось у язычников и сказание о всемирном потопе и Ноевом ковчеге, о высоком уровне развития древней допотопной цивилизации и некоторые другие элементы исторической памяти человечества, хотя, конечно в искаженном виде. По ходу изложения мы убедимся, что установленный нами критерий истинности Откровения (можно назвать его критерием нетривиальности) поможет нам четко выделить глубокую разницу между Библейским Откровением и языческими философиями бытия, а заодно найти и причину того, почему Адамово первоведение сохранилось у язычников лишь в элементах.

2. Сотворение или порождение?

Первый же вопрос, в котором мы видим существенную разницу между Библией и язычеством (и практически полное отсутствие принципиальных отличий между разными системами политеизма, пантеизма и атеизма) - это вопрос о происхождении мира. Библия говорит о Безначальном Боге, сотворившем из ничего, т.е. на месте небытия, одновременно пространство, время и вещество: "В начале сотворил Бог Небо и землю". Остальные космогонии говорят о порождении каким-то таинственным началом из себя всего существующего, или об организации божествами прежде бывшей первоматерии. Ничего третьего и ничего среднего между идеями СОТВОРЕНИЯ ИЗ НИЧЕГО и ПОРОЖДЕНИЯ ИЗ СЕБЯ человечеству неизвестно.

Из этих двух концепций библейская идея сотворения из ничего, очевидно, удовлетворяет критерию нетривиальности, а языческое порождение не удовлетворяет ему. Вот как пишет об этом Л.Тихомиров:

"Так смотрели древние египтяне, халдеи, индусы, а по их наследству - Каббала, оккультизм и нынешняя теософия. В "откровениях этого рода можно видеть колебание мысли между двумя предположениями: истек ли мир со всеми своими предметами и существами из божественного элемента, или же наряду с Божеством, как устроителем, архитектором существовала равновечная Ему материя, из которой и само Божество зародилось, как результат некоего колебания частиц. Но идет ли мысль по тому или другому направлению, ясно одно: для такого мировоззрения нет надобности в Божественном Откровении, ибо идея пантеизма и эманации есть чисто человеческая. Ничего другого и не может представить себе человек, когда пытается создать философию бытия, руководствуясь только тем, что он наблюдает в мире физических явлений...Нет ни создания вещества, ни его гибели, а есть только трансформация. Поэтому, когда ум исходит из наблюдения законов вещества, он ни в коем случае не может допустить факта создания, он знает только порождения одного явления из другого".

Здесь мы опять оговоримся, что речь идет на уровне осознания человеком только законов первой группы - количественного сохранения. Когда мы познаем энтропийные законы во всем их многообразии, во всей полноте, мы не только можем допустить идею создания, мы сами начинаем искать что-то вроде нее. Другое дело, что самостоятельно никакой человеческий ум до идеи сотворения из ничего не доходит. Эта идея вполне нетривиальна, а потому и единственно верная. Вот как объясняет это далее Л.Тихомиров:

"Идея создания могла явиться только из Откровения Того, Кто стоит вне законов вещества, который Сам создал вещество... Для человеческого ума, нигде не наблюдавшего подобного создания, а знающего только порождение, эволюцию и трансформацию существующего, идея создания бытия на месте небытия совершенно немыслима, она и не могла бы прийти ему в голову, она так сказать АБСУРДНА, противна всему, что мы знаем, что мы можем мыслить."

Строго говоря, энтропийный закон требует только демиурга - разумного устроителя материальной структуры, архитектора природы. Сама же материя при этом может быть совечной ему - закон это в принципе позволяет. Но это лишь показывает, что идея сотворения не является следствием энтропийного закона, что она нетривиальна и по отношению к нему. Впрочем, если сам демиург есть порядок и минимум энтропии, как он мог извести из себя хаотический мир или как мог сам быть порожден этим хаотическим миром? - Идея порождения из сущего не вмещает энтропийного закона.

Языческая мудрость сохранила элементы Адамова первоведения не только о том, что Творец Един, но и о том, что весь мир Он обустроил, что Он и на самом деле есть архитектор материи, а не только Создатель. Помнят язычники и о том, что в самом начале земля была необустроена и покрыта водою и тьмою. Многие языческие космогонии ведут отсчет не от сотворения, а от первобытного неустроенного океана, от какого-то первичного хаоса и тьмы.

Сохранено то есть нечто простое, удобопонимаемое, кроме главного, откровенного и нетривиального - это идея создания из ничего и идея начальной точки отсчета времени. Обе эти идеи логически связаны друг с другом. Если нет создания из ничего, то от любого момента можно отнять десять секунд или год и качественно иного состояния небытия материи не достигнешь. И напротив, если было сотворение из ничего, прежде которого есть только Творец, неподвластный времени, пространству и веществу, то в этом случае и начало пространства и времени должно полагать вместе с началом материи в момент сотворения. Именно это мы и читаем в Библии, именно так и понимали это место святые Отцы. В начале из небытия создаются небо и земля. Материя, пространство возникли в начальный момент времени. И время - в противоречие всем мудрым физикам- релятивистам - остается все-таки абсолютной категорией в некой абсолютной системе отсчета. И то, что они этой системы не знают - это их личные трудности.

Л.Тихомиров анализирует одну за другой практически все известные древние космогонии в своей книге, цитирует писания язычников, и везде ясно прослеживается эта мысль: преобразование прежде сущего, порождение из прежде бывшего, наведение порядка в хаосе - все это в противовес сотворению из ничего.

Итак, вот первый плод мышления тривиального, человеческого, или по- церковному говоря, плотского мудрования. Возникает и второй вопрос о личности Творца. И здесь первоведение Адамово подвергается у язычников сильнейшему искажению. И понятно: если бы все люди хранили в памяти то, что должен был знать Адам, не было бы нужды сообщать Откровение Моисею.

3. О личности Творца.

Творец, создающий из ничего, не имея в Себе Самом никакого недостатка до творения, может творить только свободно и самостоятельно, по Своему разумению и желанию. О создании из ничего может быть принято только ВОЛЕВОЕ РЕШЕНИЕ, в сотворении из ничего немыслимо видеть какую-то закономерную последовательность неизбежных событий. Если бы сотворение было необходимостью, оно должно было с тою же необходимостью подчиняться нынешним законам природы: и законам сохранения, и законам энтропии. Но сотворение из ничего, очевидно, противоречит сразу обоим законам. Непонятно, почему бы необходимость, какой-то закон или рок, вынудил мир вдруг возникнуть из небытия, а потом в какой-то момент сами законы, в подчинение которым все возникло, вдруг сами собою поменялись на нынешние. Такого быть не могло, но напротив, в создании и дальнейшем промышлении о мире - если он действительно создан из ничего - могла действовать только разумная сознательная воля, только ею можно объяснить сотворение из ничего.

Напротив того, если сотворения из ничего не было, а была лишь демиургия, наведение порядка, то метод порождения не требует и личного Творца. Это интересное наблюдение не наше, мы лишь заимствуем его опять же у Тихомирова, который сам цитирует А.С.Хомякова:

"Свобода и необходимость составляют то тайное начало, около которого в разных образах соредоточиваются все мысли человека. В области религии, переносящей в невидимое небо законы, которыми управляется видимый мир земли и его видимый владыка - человек, свобода выражается творением, а необходимость - рождением. Едва ли можно найти символы более верные для олицетворения этих отвлеченных идей".

И сам Тихомиров продолжает:

"Нет свободы, нет воли,- возглашает принцип рождения,- есть только необходимость... Наоборот, исключительно при создании из небытия мы могли явиться существами свободными. Если бы мы были эманацией Божества, то не имели бы свободы, а тянулись бы почти механически обратно к своему источнику, не как свободные личности, а как составная часть Божества... Теперь же мы можем идти к Богу и удаляться от него и даже идти против Него, как это сделал некогда величайший из созданных духов. Эта наша свобода, уподобляющая нас Богу, не связанному никакими внешними законами, создает НРАВСТВЕННУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ".

Вот здесь и корень всего! В этой точке своего сердца и говорит безумный, что Бога нет. Но сказать, будто Бога нет вовсе - это уж слишком крайняя степень безумия, этому даже мало кто поверит. Удобнее сказать, что нет Личного Бога, Бога, обладающего свободою, который создал мир по Своей собственной воле и одарил некою свободою и человека. Лучше в весь мир ввести законы необходимости и рока - этих новых мертвых и мерзких богов - тогда тотчас пропадет всякая нравственная ответственность и выдается бессрочная и ндульгенция на любой грех. "Если Бога нет, то все позволено",- сказано было о Личном Боге. Если Бог не имеет личности - все позволено также.

По этому пути пошла всякая человеческая мысль, не пожелавшая покориться Моисео-христианскому Откровению. Л.Тихомиров анализирует по этому признаку индуизм, буддизм, верования древних шумеров и аккадцев, египтян и китайцев, наконец еллинскую премудрость. Картина везде одна и та же: из безличного первичного протовещества- протодуха по роковой необходимости рождаются божества, устрояющие и перестраивающие материальную сторону мира, притом нередко во взаимной борьбе. Конечно, эти божества приобретают уже личностный характер - и в этом мы видим остатки первоведения Адама, нисколько не сомневавшегося, что Давший ему заповедь - нравственная Личность. Но личности вторично-рожденных божеств уже не имеют никакого значения, ведь никто из них не является творцом и вседержителем, все они подчинены тому же закону роковой необходимости, который и есть якобы причина бытия. И в этом смысле все виды языческих систем: многобожие, всебожие и безбожие - тождественны между собою.

Желанием человека истребить всякую личную отвественность объясняется и очень скорое богозабвение во всех народах. Этим объясняется естественность для падшего человека именно языческой, а не откровенной религии. Этим объясняется множественность вариаций язычества и легкость перехода от одного пантеона божеств к другому в разных народах.

Вот, если угодно, энтропийный принцип в применении к религиозной области. Забвение Личного Творца ведет к нарастанию хаоса мыслей, представлений, культов и чувств.

Этот языческий хаос нарастал в дохристианскую эпоху не только во всех языцех отверженных, он возник и во Израиле - этом любомятежном и прелюбодейном роде, постоянно изменявшем Господу Богу своему. Каббала, зародившаяся еще во времена Вавилонского плена и получившая впоследствии статус высшей тайной мудрости, не оставляет ни слова из Моисеева Откровения и впрямую перекликается с разными языческими космогониями. Это темное учение также разобрано у Л.Тихомирова и мы не станем в него углубляться. Важно подчеркнуть общее стремление человечества прочь от нравственной ответственности, прочь от любви живого Бога в пантеистический мысленный омут, в объятия мертвого бога железной необходимости.

4. Идея развития.

Сказавши А, приходится говорить и Б, после чего еще более логично будет сказать и В.

А - это идеи сотворения и порождения, противостоящие друг другу.

Б - это идеи личности и безличности Божества, идеи свободы и необходимости.

В - это идеи иерархии Божественного замысла о мире и развития мира в иерархичные структуры.- идеи точно так же противостоящие друг другу, к которым мы и переходим теперь. Здесь вопрос эволюции замешан непосредственно и нам следует на сопоставлении идей задержаться подробнее.

Но прежде обратим внимание на внутреннюю стройность и логичность каждой из двух несовместимых между собою цепочек.

Первая: творение из ничего - свобода Личного Творца - личность и свобода разумной твари, ее нравственная ответственность - наличие цели и замысла творения.

Вторая: порождение из вечного хаоса - роковая необходимость - несвобода какой угодно твари - нравственная безответственность - отсутствие цели и замысла.

К этим логическим цепочкам мы поставили два вопроса:

а) которая из них нетривиальна, не вытекает из законов тварного бытия?

б) которая из них лучше САМА способна обосновать эти наблюдаемые нами законы?

На оба вопроса ответ один: только первая, т.е. библейская космогония, в отличие от языческой, не заимствована из криво понятых законов природы, но сама способна их непротиворечиво объяснить. В языческой же космогонии, несмотря на ее логическую стройность, нет разрыва, нет Божественного творческого акта, нет момента, когда действие нынешних законов не имело бы места, а потому она и тривиальна (не пытается выходить за рамки законов природы), и сами законы эти объяснить неспособна.

Итак, каждая из логических цепочек дает свой ответ на вопрос: как же все развивалось дальше? Это и есть вопрос эволюции.

Языческая трактовка неизбежно требует эволюции, т.е. ряда постепенных восходящих превращений от простого к сложному, от общего к более специальному. Это опять же тривиальное решение, основанное на наблюдении внешних эмпи- рических закономерностей в природе. Открывая обычный вузовский учебник биологии, мы не найдем среди доказательств эволюции практически ни одного, которое не базировалось бы на какой-то общности строения, на каком-то родстве между существами. Отсюда тривиальная логика делает свой вывод: раз похожи - значит, братья, дети общего предка. Черты сходства ищутся во всем живом: в строении биомолекул, клеток, эмбрионов, в гомологии органов и т.д. Важна сама философская связь: родство предопределяет общее происхождение.

В языческих космогониях, согласно наблюдению Тихомирова, мы везде видим этот принцип, причем начиная задолго до всякой биологии. Не только систематика (таксонометрия) живых организмов, но и сам пантеон божеств разрастается эволюционным путем, точнее метом последовательных порождений. Не только виды выделяются в более специальные, но и сами божества плодятся, притом половым путем: младшее от двух старших. Кроме того, рождаемое получается отнюдь не похожим на родителей, чем-то вроде мутанта, или нового вида.

Здесь, конечно, налицо полная тривиальность: люди описывают не более чем закон размножения своего племени, автоматически перенося его на божества. Но и "закон" биологической эволюции в этом смысле ничем не лучше: как все человеки в племени немного отличаются друг от друга, так и новые виды животных немного отличаются от старых и по мере количественного размножения постепенно размножаются и качественно.

Такой перенос закона количественного размножения на качественное усложнение одновременно и тривиален, и неверен. С точки зрения язычества не видящего жесткой границы между Творцом и тварью, между материей и духом, между идеей и вещью такой некорректный переход от количественного увеличения к качественному усложнению понятен. Но с точки зрения современной науки, слишком хорошо познавшей закон нарастания хаоса и невозможность самопроизвольного возникновения порядка и информации - некорректность такого перехода должна быть очевидна.

Открытые богоборцы выразили этот "закон" даже философски: переход количественных изменений в качественные - один из постулатов марксистской диалектики. В принципе эта формула может иллюстрировать процесс деградации: постепенное накопление каких-то мутагенов может привести к бесплодию или уродству. Такое нисходящее направление диалектики еще наблюдается. Но придуман "закон", естественно, с целью обосновать противоположное направление - к прогрессу, которое в природе не наблюдается. Изобретателям диалектики хочется доказать, будто то же самое, к примеру, накопление мутагенов приведет к созданию нового класса живых существ.

Отметим еще, что идея качественного усложнения вполне логично вытекает из идеи безличного порождения по необходимости. К существующему роковому закону необходимости требуется добавить подобное же соотношение, чтобы появившееся само собою точно так же и развивалось бы самостоятельно, без влияния сторонней нравственной воли. Короче сказать, изгнав Творца, логично исключить из системы и Промыслителя. Если при этом мы наблюдаем какое-то сродство, какую-то ситему во всем тварном мире, особенно в живом, то и устанавливаем для объяснения ее эволюционный закон необходимого восходящего развития от простого к сложному.

Стройно и логично. Но при этом тривиально, а потому и неверно.

И законы качественного растления твари с тою же роковою необходимостью всю эту философскую систему сводят на нет. Встает вопрос: а что же ей противо- поставить?

Противопоставление возможно. И оно будет в рамках библейской космогонии непротиворечиво и нетривиально.

В рамках космогонии Личного Творца вполне непротиворечиво появляется понятие об идее всякой вещи. Личный Творец, создавший и время и пространство, Сам вне пространства и времени предвечно и мыслит, и созерцает все, что творит. Знание Бога о том, какова должна быть любая чувственная вещь до того, как она возникнет из небытия, назовем идеей этой вещи. Согласно с учением Церкви мы констатируем, что если Господь творит разумно, то всем сотворенным вещам предшествуют их Божественные идеи - творческий замысел.

Мысли Творца неотделимы от Его Божества, они вполне идеальны и неличны. Они в отличие от ангелов не есть самостоятельные сущности, которые могли бы иметь какое-то отношение к пространству и времени.

И вот, наблюдая Божие творение и обращаясь к Откровению, мы видим иерархическую систему в самих идеях всех вещей. Именно ею следует объяснять любое сродство и сходство в живой и неживой природе - в противовес идее эволюционного развития.

5. Принцип иерархии в тварном мире.

Говоря о законах природы, мы отметили иерархичность идеи уже на этом уровне. Есть законы частные, вытекающие или сводящиеся к двум наиболее общим идеям: количественного сохранения и качественного растления.

Полная аналогия законов гравитационного и электромагнитного взаимодействия подтверждает то же правило. Вначале идет общая идея - "закон обратных квадратов", затем два ее более частных выражения.

Существует совершенно удивительная и полная аналогия между характеристиками поступательного и вращательного движения, так что любая формула "поступательной" механики может быть преобразована в аналогичное верное соотношение и для вращательного движения путем простой замены соответственных величин: расстояния на угол, скорости на угловую скорость, массы на момент инерции и т.д. Говорят, что те же законы Ньютона мы просто переносим из декартовых координат в полярные, но принципиально важно то, что физика вещей позволяет идеи Ньютоновых законов переводить в другие координаты. Как же не видеть здесь замысла и притом иерархического, ступенчатого! Более общая первичная идея - сами законы, две более частные - системы координат. Общая идея включает в себя две более специальные. Итогом служит прекрасная мысленная, математическая аналогия, сокращающая ученикам и студентам добрую половину умственных усилий на освоение вращательной механики.

Еще один интересный и забавный пример на эту тему - гидродинамика движущейся толпы. Рассматривая более или менее плотную толпу, движущуюся по переходу в метро, мы можем увидеть неплохие иллюстрации к учебнику гидравлики. В сужающемся канале повышается средняя скорость движения: на эскалатор все вступают довольно быстро, хотя только что давились в очереди. В медленном потоке - перед эскалатором больше давление и на ограничительные стенки и друг на друга. Мы можем увидеть и ламинарное (в плотном строю) и турбулентное (в более разреженной толпе) движение, причем в последнем случае явно лучше заметно перемешивание - быстрые обгоняют медленных. Заметны и иные подобные закономерности.

Опять же впереди шла общая идея: законы движения субстанции, состоящей из плохосвязанных между собою частиц. Дальше идут ее более частные реализации в более специальных условиях: в жидкости, в газе, в человеческой толпе.

Яркий пример на ту же тему - аксиоматическое построение математики, неплохо описывающей физическую реальность. Аксиомы здесь являются главными первоидеями, из которых последовательно выводится логическая пирамида теорем и следствий - строгая иерархическая структура идей, которая, повторим, не остается праздною вещью в себе, а имеет прямое отношение к реальным физическим предметам и хотя бы приблизительно описывает их. Приблизительно - потому что после приходится вводить поправку на нашу ограниченность, на плоское человеческое мышление. Ведь мы не можем изобразить даже куб на плоском листе бумаги, но рисуем квадрат, а к нему пристраиваем два параллелограмма. Ум наш способен обобщить впечатление от рисунка и понять, что художник пытался изобразить именно куб.

Так и математика способна понять лишь некий плоский срез Божественных идей, по которым построен мир. Кто способен, глядя на квадраты с ромбиками, возвыситься до идеи куба, пусть точно так же возвысится и до того, чтобы, глядя на иерархический плоский срез математических теорем, понять, что и законы устроения всей твари иерархичны, только нужно от плоского мысленного треугольника перейти сперва к трехмерной, а потом и к многомерной пирамиде идей.

Стоит впрочем обратить внимание и еще на некоторые примеры "плоских срезов" с общей Божественной пирамиды идей мироздания. Но сначала желательно научиться чувствовать не только кончиком мысли, а всем разумом (если не чем-то еще большим), что идеи идут все-таки впереди вещей, а не просто являются соприсущими свойствами материальных предметов.

Только поэтому мы и можем хотя бы как-то применять идеальную по своей природе математику к реальным явлениям природы.

6. Иерархическая система конструктивных идей и ее происхождение.

Совершенно ясно видимая иерархическая система в природе - периодическая таблица химических элементов. Одного взгляда на нее достаточно, чтобы убедиться в возрастающей сложности атомов. Но сама идея периодичности вытекает из более общего принципа построения электронной оболочки. Одно и то же уравнение дает все более сложные решения: как распределить электроны по орбиталям все более тяжелого атома. Несколько простых идей порождают целое многообразие последующих конкретных проявлений этих идей в материальном воплощении.

В биологии нам даны еще более яркие и конкретные примеры иерархической системы конструктивных идей - ИСКИ. Самый очевидный пример ИСКИ - вся систематика, вся таксонометрическая система, возможность расставить все живое по схеме таксонов: царство - тип - класс - отряд - семейство - род - вид, с некоторыми, правда, оговорками и неясностями, с подразделами в самих таксонах. Несмотря на эти сравнительно немногие спорные или неясные моменты, само существование ИСКИ в систематике вполне очевидно. Антибиблейская идеология непременно увидит здесь происхождение от общего предка. Эволюционист рисует в учебнике, например, первобытное млекопитающее ВООБЩЕ - странное (и, конечно, совершенно мифическое, никогда не попадавшееся палеонтологам) существо, похожее на крысу. От этого существа во все стороны рисуются стрелки, изображающие все отряды зверей, с дальнейшим подразделением отрядов на семейства.

Переходных форм между отрядами не находят, вся пирамида строится чисто умозрительно, основываясь лишь на общности свойств и признаков разных животных - скелета, зубов, мягких органов и т.д.

Насколько логически обосновано выведение общности развития из общности строения? Мы подвергаем сомнению корректность такого перехода, которая в учебниках биологии принимается как нечто само собой разумеющееся.

Рассмотрим другой пример - гомологичные органы. Это общепринятое "доказательство" эволюции. Во всех книжках приводятся рисунки конечностей млекопитающих и прослеживается общность их строения: одна кость плечевая (бедренная), две кости предплечия (голени) и пятипалое сложное окончание - кисть, лапа, плавник, крыло, копыто. Основная конструктивная идея конечности везде одинакова, а конкретные варианты совершенно разные и приспособлены к различным условиям обитания животного. Эволюционисты делают вывод, что некий общий предок всех зверей имел такое строение лапы, которое потом пре- образовалось во все вариации, сохранив лишь общие черты.

Первое возражение этому выводу таково: пока из "первозверя" появилось все огромное многообразие зверей под действием случайных изменений, то почему эти случайные изменения нигде не сумели "случайно" испортить саму общую идею, например, убрать предплечье и кисть "посадить" сразу на плечо, или сделать в плече две кости. Но напротив, общая идея соблюдена удивительно НЕСЛУЧАЙНО.

Иное возражение против общего предка сводится к тому, что похожие конечности формируются у разных видов из разных групп зародышевых клеток, а генная информация о конечностях хранится в разных местах хромосом. Иными словами материальный носитель общей идеи у "предков" и "потомков" находится в совершенно разных местах и по-разному развивается. Значит, все-таки не материя носит на себе какую-то случайно отпечатавшуюся на ней идею, а идея сама решает на какой материи и как быть ей записанной.

Как бы ни объяснять явление гомологии, приходится констатировать и здесь наличие иерархической системы конструктивных идей, некой мысленной пирамиды, нисходящей от общих идей к частным. Вопрос лишь в одном: эта пирамида, существующая реально в наших головах и учебниках, отражает ли развитие идеи, уже выраженной, так сказать, в белках и нуклеиновых кислотах путем перетасовки и усложнения последних, - или же она существует от века в творческом замысле Божием, там доведена до необходимого разнообразия и совершенства, а уже потом, когда началось творение и создано было время, достаточно быстро и просто во всем своем развитом виде вложена в вещество?

Пробиралась ли идея конструктивного устройства живого все дальше по этажам пирамиды через реальные живые существа - носители конструктивных идей, давя их каблуками естественного отбора и мутаций,- или же еще до начала времени эта идея безболезненно и нетленно построилась в творческой пре- мудрости Божией?

На эти вопросы объективная наука скажет, видимо, так: в белках или в окаменелостях мы такого продвижения идеи не видели, знаем лишь тот факт, что ИСКИ - это реальность, которая должна же как-то возникнуть. А дальше атеисты делают свой логически некорректный вывод: общая конструкция предполагает общего предка, а позитивисты просто промолчат, ибо сказав о своем наблюдении, они сказали уже все.

По сути дела дальше вопрос решает религиозная вера или философия. На альтернативно поставленный вопрос может быть только два варианта ответов. Ответ первый: идея двигалась и структурировалась уже "в белках". И здесь возможны некоторые вариации: случайно ли "брела идея по белковым формам" или была направляема. Разница, конечно, есть, но не столь большая.

Принципиально иной ответ: идея полностью структурирована в Божественном замысле и в мир вложена актом творения, повелением Господним. Очевидно, только этот ответ можно согласовать с библейской космогонией и, конечно, он гораздо лучше соответствует научным фактам, прежде всего - отсутствию переходных форм между высокими таксонами.

Можно рассмотреть этот вопрос на примере человеческого творчества. Что бы ни задумал сделать человек, сначала он составит общий проект или план своей деятельности. План должен быть ясен настолько, чтобы отдельные его доработки по ходу дела не заставили бы перестраивать все изделие полностью. Положим, делаем мы табуретку. Прежде всего, мастер прикинет величину сидения, длину и толщину ножек, способ их крепления и т.д. - то есть изделие в целом. Потом столяр должен продумать и все частности, хотя бы настолько, чтобы не "запороть" заготовку. Таким образом, ИСКИ возникает еще до начала творческой деятельности человека над материалами.

Так же работают и художники, и писатели. Все начинается с главной центральной идеи, переходящей в более частные. Если частные идеи одновременно не могут удержаться в сознании, делаются эскизы, наброски, зарисовки и "подмалевки", которые развитую ИСКИ фиксируют на каком-то этаже пирамиды на материальном носителе. Наконец по ходу дела лишь обтачиваются и дорабатыватся самые мелкие и частные детали замысла. Если в процессе работы возникла не- обходимость пересмотреть одну из самых стержневых идей, то это, как правило, приводит к коренному пересмотру произведения, фактически - к новому про- изведению, с отбрасыванием первоначального варианта.

Важно, что человек свою ИСКИ выстраивает заранее, а не формирует ее по ходу работы над материалом. По ходу материальной деятельности могут дорабатываться идеи лишь самого нижнего уровня идейной иерархии. В этом-то и состоит несовершенство человеческого творчества. Человек не может видеть во всех деталях, что же реально у него получится в конце концов. Человек не созерцает заранее полного результата своего творчества. Такой недостаток Богу- Творцу, очевидно, не может быть присущим. Стало быть, Божественное творчество несравненно лучше человеческого, т.е. вполне совершенно, оно имеет совершенную изначальную ИСКИ и вкладывает ее в материальный носитель. Бог созерцает Свое творение до и после творчества, знает его всесовершенно, а потому Божия ИСКИ не улучшается по ходу творения.

Другое дело, что Божественная ИСКИ может не сразу быть раскрыта вся целиком, особенно в живой природе. Многие идеи отложены и записаны как бы "про запас", на случай экстремальной ситуации. Так например, в первоначально созданных по роду своему живых тварях в геноме записано много вариантов различных подвидов, пород, рас и сортов, но каждая из них представляет собой лишь выборку из первоначальной ИСКИ, как бы плоское сечение этой огромной многомерной пирамиды. Важно, что на идейном уровне все эмпирически наблюдаемые вещи предусмотрены заранее, или кратко сказать: НИКОГДА ИСКИ НЕ РАЗВИВАЕТСЯ В СВОЕЙ МАТЕРИАЛЬНОЙ ОБОЛОЧКЕ.

Доказательству этого положения в литературе по креационной науке уделяется много внимания и мы здесь не станем подробно углубляться, ведь наша цель не пересказать все многообразие литературы, а привлечь к ней внимание. В Библии та же мысль передана кратко: почил Бог в день седьмый от всех дел, яже начат творити.

Это не значит, конечно, что Бог полностью изначально запрограммировал все судьбы мира во всех подробностях и предопределил вечную судьбу каждой разумной твари. Это значит лишь, что Бог не творит с тех пор нечто неведомое прежде. Он являет чудеса, Он может из камней сделать чад Аврааму или превратить их в хлебы. Иногда Бог творит такого рода чудеса. Но какого-либо совершенно невиданного существа, вроде четвероногого человека или обезьяно- человека, Он не творит.

С такой точки зрения можно взглянуть на примеры биологической систематики и гомологии органов, о чем мы говорили выше. Креационная наука утверждает и обосновывает, что в обоих примерах мы видим воплощение изначально разработанной ИСКИ. Бог восхотел сотворить Своих тварей многообразными. И подобно тому, как ангельские воинства Он сотворил в строгой иерархии чиноначалий, так и идеям о живом благоволил придать иерархический характер.

Если, положим, резчику задано изготовить набор из десяти деревенных ложек одного размера, но немного разной формы, он возьмет десять одинаковых заготовок, а потом над каждой будет работать отдельно.

Так и Господь, "разрабатывая проект жизни" берет "заготовку" или общую идею - для гадов одну, для птиц другую, для зверей третью. Эта заготовка на идейном уровне означает в первом случае твердое яйцо, плюс чешуя, плюс трехкамерное сердце и т.д. - все общие признаки пресмыкающихся.

Аналогично для птиц берутся сначала общие идеи: крыло, плюс перо, плюс четырехкамерное сердце и т.д. Для зверей то же самое: шерсть, плюс плацента, плюс млечные железы, плюс эти самые гомологичные конечности - общие признаки зверей.

Эти общие идеи кодируются, точнее мысленно творится способ их записи. А затем на эту общую запись, на этот общий замысел накладываются идеи частные - отрядов, семейств, родов. Детализация идет иерархично.

При этом достигается оптимальная компактность кодируемой информации - и программисты, кстати, это понимают и всегда сами работают именно так. Есть программы общие, есть более специальные. Чтобы закодировать, положим, волос или перо, требуется записать на ДНК энное количество белков. Получится шерстинка или перо ВООБЩЕ. А все дальнейшее структурное или цветовое многообразие пера или шерсти у одной и той же твари в разных местах или у разных видов кодируется еще несколькими дополнительными генами. Ясно, что это удобнее, чем каждую шерстинку у каждого зверя кодировать совершенно отдельно.

Точно также кодируются и гомологичные конечности. Общая трехсуставно - пятипалая схема служит основой записи, а разнообразие достигается менее значительными поправками.

Странно, почему люди не хотят увидеть здесь замысла, когда сами творят точно так же. Вот, например, разработали общий вариант автомобиля. На одно и то же шасси могут поставить кузов бортовой или самосвальный, цистерну или пассажирский салон. Все эти варианты будут в чем-то похожи друг на друга, но только детям кажется, что это один и тот же самосвал переделан в автобус, цистерну и грузовик.

Общая идея одного и того же самолета может быть разработана и в транспортном, и в пассажирском, и в десантном варианте. Общая идея лучевой трубки применяется и в осциллографе, и в телевизоре, и в компьютере. Люди давно поняли, что именно так удобно придумывать модификации своих технических изобретений. Но им и в голову не придет, положим переделывать одноместный вариант истребителя в двухместный того же самолета как-то в полевых условиях. Изначальная ИСКИ самолета на нижнем уровне разделилась на два варианта: одноместный и двухместный, но это разделение произошло еще в конструкторском бюро, и никогда один из вариантов, будучи выполнен в железе, не переделывали в другой.

Зачем же тогда представлять Бога менее способным конструктором, чем сами? Если самим ясно, что нужно сперва спроектировать самолет в целом, а потом по ходу доработки проекта, разработать два-три варианта для разного экипажа и системы вооружения, если повторим, это ясно и школьнику, то почему бы и Богу не творить примерно так же, только в миллиарды раз совершеннее?

Не у Бога ли, в конце концов, научился человек какому бы то ни было творчеству? Не является способность к творчеству частью Божия образа в человеке? И совсем другой вопрос, что падший человек свою "творческую жилку" чаще всего направляет на грех. Злая цель творения не имеет прямого отношения к методу творения - иерархическому построению замысла с последующим его воплощением в материи.

Итак, родство живых тварей доказывает их общее происхождение, но не в "форме существования белковых тел", а еще тогда, когда времени не было, и все чертежи живого разрабатывались в безграничном разуме Божием. Вот тогда, до начала времени и до начала творения, из некоего абстрактно мыслимого "зверя вообще" происходили конкретные законченные идеи млекопитающих, расходящиеся по отрядам, семействам и родам. И уже эти законченные замыслы в третий, пятый и шестой дни творения воплощены в белковых телах.

При этом Божественный замысел в каждом законченном исходном роде тварей оставил потенциальную возможность усиления или ослабления некоторых признаков, что и обеспечило возможность микроэволюции - выведения сортов, пород и рас уже "в полевых условиях". Божественное творчество предусмотрело все эти варианты в рамках одной законченной конструктивной идеи, без перехода от одной идеи к принципиально другой.

7. Идея иерархии в общем космогоническом плане.

Теперь, уяснив понятие ИСКИ, следует вернуться к изначальным положениям космогонии библейской и языческой, до которых мы добрались в п.4

Если Личный, Всеведущий Творец свободно творит из ничего, то вполне здравомысленно будет ожидать быстрого воплощения в вещество общего иерархично построенного творческого плана, причем результат творчества сразу удовлетворит Всесильного и Благого Творца. Именно так и говорит о сотворении мира моисео- христианское Откровение.

Напротив, искания лучшего варианта идеи уже ПОСЛЕ введения ее в материю, конструирование методом проб и ошибок, с экспериментальной проверкой замысла и его многократной переделкой - показывают какие-то несовершенства Творца, что Он якобы не может или не хочет творить лучше, чем студенты- "троечники". Таким образом, идея эволюции никак не совместима с общей библейской космогонией.

С другой стороны ИСКИ в своем собственном смысле никак "не вмещается" в космогонию необходимых порождений. Остаточное первоведение Адамово и простое наблюдение природы приводят любого наблюдателя к выводу об иерархичной устроенности мира, но языческая космогония порождений, оставаясь верной себе, вынуждена все преобразования, все развитие наблюдаемой иерархии мыслить уже в пространстве, во времени и в веществе - ведь материя объявлена изначально со-вечной духу, если не сказать - первичной по отношению к нему. ИСКИ возникнуть просто неоткуда, она вынуждена строиться по ходу развития, как результат каких-то более общих законов бытия (хотя они и поняты в языческой космогонии неправильно).

Подобным образом строятся как примитивные пантеоны Божеств, типа еллинских, где боги плодятся, как некое особое племя сверх-человеков,- так и более отвлеченные структуры, вроде каббалистической системы сефирот или гностической системы эонов.

Эти две последние системы похожи между собой. Нечто первичное и неопределенное (именуемое Эн-Соф в Каббале) производит из себя сефироты, которые, разделясь на мужские и женские, производят следующее поколение сефирот половым путем, а затем эта иерархическая система производит и вещественный мир.

Трудно понять, личные ли это сущности, или нет. Свойства их вроде бы безграничны. Можно ли их считать отдельными самостоятельными существами - непонятно. В совокупности они и составляют то божество - Эн-Соф, из которого истекли, и которому никак невозможно приписать свойств личностных.

Заключен ли здесь в сильно искаженном виде отзвук первоведения Адамова о безграничности свойств Божиих, об энергиях Божества, неотделимых от Него и неличных (то, что по осознании Церковью стало ее учением о Божественной сущности и энергиях) ? - этот вопрос неясен.

Нам важно то несомненное обстоятельство, что системы сефирот и эонов строятся по принципу эманации - истечения и порождения из прежде бывшего. Первичное божество растекается по неким десяти или более божественностям и само в себе уже или не существует вовсе, или по крайней мере, не воспринимается тварью. Вся тварь заключена также в систему эманационных порождений. Далее работает чистая диалектика - назвать ли ее каббалистической, гегелевской или марксистской разницы немного.

Принципиально другой взгляд на миробытие в Библейском Откровении. ИСКИ не истекает из Божества - во-первых, не отуждается Им от Себя - во- вторых, и не становится ни посредником, ни стеною между Творцом и тварью - в-третьих. Вот три принципиальных отличия от иерархической эманации.

Творец нимало не теряет Сам в Себе от акта сотворения. Сам Он остается безконечно отличным от Своей твари, так что если (по свидетельству св.Григория Паламы) Бог существует, то бытие всего прочего нельзя именовать существованием, а если говорить, что существует все прочее, то само слово "существует" нельзя будет приложить Божеству.

Бог не сливается с ИСКИ, не занимает в ней какую-то первую и основную ступеньку. Он пребывает одновременно и вне ИСКИ, и содержа ее при этом в Себе, охватывая ее и не охватываясь ею.

Нельзя сказать и того, что Бог сотворил бы некую начальную иерархию - ангелов ли, идей ли, сефирот ли, неважно - а оставшееся творение завершала бы она сама собою методом эманационных порождений по расходящемуся древу эволюции.Нельзя считать и так, будто Бог управляет нижними ступенями иерархично построенной твари только через вышние ступени, подобно тому, как в армии распространяется приказ "по команде" через старших начальников последовательно к низшим. Но напротив, минуя всякую ангельскую, мысленную или иную какую тварную иерархию Сам Содетель может непосредственно заставить заговорить ослицу, или извести воду из камени, равно как может сообщить внутреннее познание Себя, даровать таинственное единение с Собою не- посредственно всякому достойному причастнику благодати. Пришел на землю не ходатай, не ангел, но Сам Господь воплотился, и обожение человека Он совершает без всякого тварного посредства.

Между тем в языческих космогониях само первоначало категорически неприступно ни для какой твари. Для познания и общения людям доступны лишь мелкие, вторичные божества.

Здесь мы подходим к некоему кульминационному моменту нашего со- поставления - к цели религии того и другого типа. Библейская вера внутренне непротиворечиво устремлена к одной цели - ближайшему, или по-славянски, преискреннему общению с Богом Живым. И напротив, космогония порождений стремится как можно дальше отделиться от живого Бога. Вот зачем нужно было нам так углубляться в рассмотрение иерархического устройства миробытия. Христианин через мировую иерархию восходит непосредственно к Творцу - язычник эту же иерархию использует с целью убежать от Творца. Язычник хочет при помощи этой иерархичности убить Живого Бога, растворить Его в этой пирамидальной структуре. Божества язычников вполне мертвы - будь ли это каменные истуканы, сефироты или законы марксистской диалектики.

Кстати, идея эманации грозила проникнуть и в христианское богословие через арианство. Бог у Ария не творит Сам, Он нуждается в орудии или посреднике, которого изводит из Себя путем рождения во времени, и это промежуточное "эманационное творение" подобным же образом производит всю прочую тварь. Система сефирот, можно сказать, стягивается в одно наименование - вот в такое ложное и богохульное представление о Слове Божием. Эта идея категорически отвергнута Церковью, как полностью антибиблейская, берущая свое начало в чуждой религии мертвого бога.

8. Тленность и несовершенство мира.

Все в этом мире тленно и смертно. На языке науки это выражается целою совокупностью законов природы. Космогонии двух типов дают тлению два принципиально разных объяснения. По библейской космогонии тление стало следствием преступления свободной, разумной, нравственно-ответственной твари - человека. В космогонии языческой никакая личность (сама будучи чем-то вторичным по отношению к первоначалу) не в силах произвести такого космического поворота во всей твари. А потому тление есть или результат извечной борьбы двух (или более) начал, породивших мир, или же оно есть результат некой недоразвитости твари, восходящей постепенно к своему совершенству, но не достигшей оного на сегодняшний день.

Опять же обе космогонических системы внутренне логичны и в этом вопросе. В религии Личного Бога все причины - в личности и ее свободе. В религии безличности все идет само собою, а личность не права и не виновата.

Тленный человек, живущий в тленном мире, не может быть причиною тления сего мира - простое и тривиальное рассуждение язычников. И, конечно, неверное. Откровенное же учение о том, что причиною тления твари стала греховная воля ее тварного царя, - само собою не может прийти человеку на ум. Но именно оно и является верным. Так и должно быть, если над личностью человека стоит Триличный Живой Бог Вседержитель, Который управляет всей ненравственной тварью в зависимости от Своих отношений с тварью нравственной. И на этот раз нетривиальное решение оказывается верным.

9. Мировая перспектива.

Что будет с тленным миром дальше?

Тривиальные религиозные системы решают и этот вопрос по аналогии с чем-то видимым. Смотрят на смену времен года и приходят к выводу о цикличности мировой динамики: мир якобы порождается из хаоса периодически и периодически вновь возвращается к хаосу.

Иной тривиальный сценарий, взятый по аналогии с накоплением техно- логических навыков от поколения к поколению: мир развивается прогрессивно и идет к какому-то светлому будущему, строго поступательно, кверху, без циклов.

Откровение же, данное еще в самом прикровенном начальном виде Адаму при изгнании из рая, указывает опять же нетривиальный выход из создавшегося положения. Оно дает нам мессианскую идею.

Мессия, Сын Божий, во образе человека придет и восстановит и человека, и весь падший мир. Никакой аналогии этому деянию Мессии в тварном мире не найти. Сам собою ум человеческий до такой мысли возвыситься не в состоянии.

Спасительное благодеяние Мессии в моисео-христианской философии бытия заключается в восстановлении всей твари от человека до неживой природы, в избавлении от смерти и тления, притом в восстановлении не насильственном, но добровольном. Это дело не под силу человеку или какой-либо иной твари. Мессия Сам должен быть Творцом того, что Он восстанавливает.

В философиях безличного порождения, оперирующих идеями прогресса или цикличности, тление мира есть нечто естественное, пришедшее само собою или долженствующее уйти само собою. Поэтому если в рамках этой религиозной системы каким-то образом возникает мессианская идея (заимствованием из Библейского Откровения или как остаток первоведения Адамова), то роль Мессии довольно скромна - облагодетельствовать, просветить, научить и возвысить земное человечество (а скорее - только некую его часть, например, еврейство). На такую роль подходит просто гениальный человек. Потому таковых может быть довольно много за всю историю человечества, а в "философиях цикла" такие даже необходимо могут приходить периодически.

В этой точке от Моисеева Откровения безнадежно отошел иудаизм, даже тот, который по-видимому не принимает Каббалу. Причиною же переосмысления мессианской идеи, очевидно, послужила диффузия каббалистических идей в иудейское сознание, хотя бы она протекала и тайно. Потому понятие о Мессии "приземлилось", потому истинного Мессию не узнали, отвергли, распяли. Более же всего возненавидели Его не за что иное, как за правильное, библейское, неизвращенное преподание Им мессианского учения пророков о Божественности Христа и Его всемирном, космическом служении и об искуплении через уничижение Мессии и крестные страдания.

Мысль о Кресте, воспринимаемая в христианстве как таинство, как средоточие веры, является по слову Апостола или соблазном или безумием для всякой чуждой религиозной философии. Но в свете Откровения, она несколько доступна нам, оставаясь притом глубокою тайною. Личный Бог не только Творец, не только Бог Живой, но Он есть и Любовь, и эта Высшая Любовь выражается в самопожертвовании даже до смерти и смерти крестной. В Крестной тайне и следует искать ответ на вопрос, как восстановить свободную, разумную тварь, не нарушив ее свободы, добровольно отвратившейся от Творца и Искупителя.

Наконец в полноте дело Мессии завершается Его Вторым Пришествием, воскресением мертвых и страшным Судом. Тогда будет остановлено время, и тем отменятся все законы тления. Откровение рассматривает такое преображение того будущего мира, как деяние, сопоставимое с творением, как подобное же дело премудрости, праведности и милости Божией к падшей твари. Тогда цель мироздания достигнута будет вполне и окончательно.

В философиях же тривиальных, где нет личного Творца, нет цели и замысла в существовании мира, конечно, понятия о Суде и воскресении полностью отсутствуют - и это также вполне логично и понятно.

Первоведение Адамово, знание, вложенное как бы в саму природу человека, даже падшего, внушает ему надежду на лучшее будущее. Эта надежда в роде человеческом живет не смотря ни на что и умирает последней. Вопрос только в том, что понимать под этим светлым идеалом, дающим смысл человеческой жизни: рай на земле во времени, царство человеческое, или же рай на Небе, в вечности, Царство Божие, пришедшее в совершенной силе. И здесь две религии выбирают одна одно, другая другое.

10. Две религии.

Вот два типа философии бытия, цельных в себе. Обе они допускают некие вариации, искажения или отступления. Идея эволюционного развития живой и неживой твари, как мы видели, хорошо вписывается в общий контекст только одного рода религиозной философии. В философии Библейского Откровения места ей не найти.

Две философии бытия прослеживает, показывает и сопоставляет в своей книге Лев Тихомиров, проводя между ними водораздел, начиная от личности Творца и вопроса о творении. Приведем независимое свидетельство Генри Морриса,(3) современного американского креациониста-протестанта, конечно, незнакомого с недавно опубликованной рукописью Л.Тихомирова, как и вообще с какими-либо православными источниками, особенно на русском языке. Это люди совершенно разных духовных миров и эпох, нисколько не знакомые друг с другом, с со- вершенно разных концов пришедшие к тождественным выводам. При устах двух таких свидетелей да станет всяк глагол. Итак Г.Моррис пишет:

"Христианам следует осознать важный факт, что в мире реально существуют лишь две основных религии. У одной в центре Бог, у другой - человек. Итак, выбор ограничен: либо монотеистический (один Бог) креационизм, либо эволюционный, пантеистический (повсюду Бог) гуманизм. Библейское христианство зиждется на истине, что существует только один Бог и что Он - Творец и Искупитель мира."

Оговорившись особо об иудаизме и исламе, Моррис в полном согласии с Тихомировым (хотя более кратко) осматривает все прочие мировые религии и делает вывод об их духовной общности:

"Ни одна из них не верила и не верит в личность Всемогущего Творца, Который создал весь космос (пространство, время, энергию, материю, жизнь, дух) Своей собственной вечной силой. Поэтому во всех отношениях, все эти религии - древние и современные - являются по сути эволюционными религиями. Они основаны в конечном счете на вере в тварь, а не в Создателя, и потому все они - ОДНА И ТА ЖЕ религия. Неудивительно поэтому, что все они довольно легко адаптировались к современному "научному" эволюционизму, так как последний - это всего-навсего слегка модернизированная форма их древнего поклонения природе или духу..."

"Кончилось тем, что эволюция теперь так же углубленно и свободно преподается в учебных заведениях Азии, Африки и островов Океании, как и в школах Европы и Америки".

В последние десятилетия в христианской мысли вообще, и в православной, к сожалению, в особенности, появились попытки сочетать несочетаемое, создать некие синкретические учения, в которых личный Творец соединялся бы с эво- люцией. Эти попытки имеют корнем своим малодушие и легковерие по отношению к мудрости века сего, приправленной наукообразной демагогией. Христиане растерялись перед лицом безбожной пропаганды: неужели и вправду мир стоит миллиарды лет? Тогда, конечно, нужно как-то подкраивать Библию под эти теории.

Креационистская апологетика говорит ясно: не бойтесь, стойте, мужайтесь, утверждайтесь. У нас есть что возразить безбожным ученым, между тем как им нечего бывает возразить нам.

Попытки синкретического соединения Откровения с эволюцией сколь многочисленны, столь же и разнообразны. Что ни автор - то свои (по выражению свт. Феофана Затворника) "геологические бредни", своя концепция исторического развития природы и человека. Не есть ли это обстоятельство само по себе явный признак искусственности всех подобного рода построений?

Нам нет нужды заимствовать идеи из чуждого арсенала мыслей и понятий. Такое заимствование превращается в опасную игру ума, - если только еще остается делом честного заблуждения. Но, к сожалению, чаще бывает иначе: не наука сбивает с толку мировоззрение, а само мировоззрение, тайно поменявшись, оставив Живого Бога и поклонившись мертвому, приспосабливает под себя и науку, и,что гораздо хуже, религиозную жизнь.

11. Тайное проникновение чуждой религиозности.

Итак, мировоззрений существует только два: Божие и чуждое. Первое направлено к Царствию Божию, второе - к царству человеческому, а если вещи хотя бы под конец назвать своими именами, - к царству сатанинскому, преисподнему.

Прелюбодейное поклонение "богу чуждему" постоянно и незаметно проникает в человеческую мысль, конечно же, не иначе, как через грехолюбивое, блудливое сердце. Так еще в глубокой древности от религии Истинного Бога отпали иудаизм, а затем ислам. Моррис объясняет это так:

"Хотя ортодоксальный (т.е. не прямой каббализм -с.Т.) иудаизм и ислам тоже монотеистические религии, они не признают, что Бог, создавший все - Единственный, Кто может быть истинным Спасителем всего через Свое воплощение и искупительную смерть".

Иными словами, не видят глобального закона тления, равно как и того, что введено оно в мир человеком, а потому может быть выведено только искуплением рода человеческого.

"И евреи, и мусульмане продолжают верить в спасение человеческими делами, а не верою в единственно возможное дело искупления - смерть и воскресение Единого Истинного Бога Творца - Господа Иисуса Христа. Таким образом, в конечном счете они также становятся религиозными гуманистами, полагаясь на способность людей спастись самим. А значит, только истинное библейское христианство может быть настоящей монотеистической креационной верой, сконцентрированной всецело на личности и деле Единого Истинного Бога, Творца и Спасителя через Иисуса Христа."

Более глубокие историки и мыслители, такие как Л.Тихомиров, Ф.Бренье и др. ясно указывают, что иудаизм еще до Рождества Христова, со времен вавилонского плена тайно начал перенимать пантеистическое мировоззрение халдеев, заложив еще тогда основы Каббалы. Было ли христоубийство причиною или следствием этого тайного поворота духовной ориентации - остается только гадать.

Но сатанинская идеология вползла не только в Моисееву религию, она многочастно и многообразно пленяла и христиан, причем практически во всех конфессиях: и в католичестве, и в православии, и в протестантском много- образии. Об этом историческом процессе на множестве конкретных примеров и повествует нам труд Л.Тихомирова.

Он прослеживает возникновение чуждой веры внутри самого христианства с первых веков его истории. До нас дошли сведения об истории гностиков, манихеев, альбигойцев, богомилов, тамплиеров, "русских жидовствующих" и последующих более респектабельных гуманистических учений под масонскими вывесками.

Мы не станем пересказывать историю всех известных таких движений, для этого нам пришлось бы как минимум в двадцать раз увеличить объем написанного. Но надеемся, что читатель в этой области уже имеет минимум знаний, которые следует лишь привести в систему.

Когда говорят о названных лжеучениях, то обычно перечисляют их общие черты: отрицание Троицы, отрицание Божества Иисуса Христа, отрицание страшного Суда, отмена всех церковных таинств, обычаев и обрядов.

Но общий корень всей этой идеологии может ускользнуть от нашего внимания. А заключается он в замене Личного Бога на безличное порождающее начало, а процесса творения на некое эволюционное преобразование. Из этого уже логично, как мы здесь рассмотрели вытекает все прочее.

В итоге в корне всего оказываются вопросы натуральной апологетики, и креационной науки - не в последнюю очередь!

Можно ли после этого оправдать презрительное равнодушие к этим вопросам ?!

Иными словами, существуют две больших религии и одна из них потихоньку заменяется на другую, причем этот процесс совершается ступенчато. Для ослабевших в вере и нравственно поползнувшихся христиан предлагаются перетолкования и поправки к Писанию, долженствующие "углубить" наше понимание, "возвысить" его до тайного аллегорического смысла Библии. Эта "высшая" философия начинает представлять Бога Писания каким-то низшим личным проявлением более высшего безличного божества - как в Каббале. (Впрочем, видимо, никогда тайная религия не входила в христианство самостоятельно, без каббалистического содействия).

Более посвященные переходили уже полностью на пантеистическую фило- софию, а самые "продвинутые" тайно служили настоящие черные мессы, молитвенно обращаясь ко злу, а то и просто к козлу. Эти козломольцы, конечно, хранили себя в строгой тайне от профанов, они всегда были спрятаны в темноте своих подземелий, но их философия, предлагаемая широким массам, всегда была удивительно однообразной.

Итак, никогда не следует забывать, что саму идею эволюции предложили отнюдь не Лайель с Дарвиным. Эта идея по древности почти современна человечеству. В раю человеку и было предложено пойти эволюционным путем - самостоятельно, наперекор Творцу, доразвиться до бога. С тех пор эта змеиная философия мертвой хваткой вцепилась в человеческую мысль и грешное сердце. Диалектика, эволюция, прогресс, гуманизм - все эти ядовитые плоды висят на одном и том же древе познания, древе, которое должно быть полностью за- прещенным, для тех, кто вкусил плоды падения наших прародителей, видит их в своей душе и милостию Христовою желает избавиться от них.

Современное экуменическое движение целиком и полностью стоит на этой сатанинской философии, а козлогласования и козломоления регулярно совершаются на каждом солидном сборище. Экуменический вопрос давно уже не является конфессиональным. Этот вопрос глубже. Уже не в том беда, что православный член ВСЦ может стать под конец протестантом. На самом деле оба этих бывших христианина, пропитавшись экуменическим духом, становятся отступниками от любой формы христианства - и верной, и искаженной. Оба они - уже потенциальные козломольцы, если не сказать - реальные.

Мы охотно допускаем, что читатель не поверит обозначенным нами параллелям с современностью, что ему не захочется охотиться на ведьм. Тем не менее тайные отступники, которые днем на вид священники Бога Живаго, а ночью - бога чуждаго, это исторический факт (точнее серия фактов), от которых невозможно отмахнуться. И они всегда проникали во главу любой поместной церкви, которую пытались прибрать к рукам. Со времен Пилатовых Христа распинает не чернь, а народно-религиозные вожди, которые по сути своей чада диавола. В конце 15 века один из таких - митр.Зосима был и во главе Русской Церкви. В наше время ничему не удивишься, если еще три тысячи лет назад было сказано: нет ничего нового под солнцем, что делалось, то и будет делаться.

Экуменическое рвение современных официально-православных лидеров общеизвестна. Другой штрих к картине, на первый взгляд не имеющий к ней отношения - засилие в нашей современной православной апологетике идей теистической эволюции и явное противоборство апологетике креационистской, под лукавым предлогом, что это якобы "протестанство".

Обратим внимание, что церковные либералы и экуменисты в ряде случаев являются прямыми и сознательными проводниками эволюционных идей в богословии. Достаточно назвать имена прот. Александра Мень и еп. Василия Родзянко. Именно на основе примирения Бога с эволюцией они и смогли завоевать благосклонность интеллигентного, развращенного прямым гуманизмом читателя.

Большинство православных не видят в таком примиренчестве реальной опасности, они просто избегают разговоров на эти темы, видимо, боясь спасовать перед безбожной наукою. И потому рады бывают удовлетвориться теистической эволюцией, лишь бы она Бога не отрицала. И в голову не приходит, что Бога можно не только отрицать - Его можно подменить.

Для наглядности приведем пример подобного рода космогонии еп. Василия Родзянко. (4) В двух словах она сводится к следующему. Вначале где-то не в здешнем пространстве создан некий нематериальный рай, человек и вся Церковь, предсуществующие по отношению к своим земным формам. Затем в том мире происходит грехопадение человека, за которым следует "большой взрыв", порождающий современную вселенную, после чего эволюционным образом за миллиарды лет строится весь нынешний мир. Надо полагать (хотя это не сказано прямо) и тело человека каким-то образом вновь формируется из обезьяньего.

Несмотря на обильное цитирование св.Отцов, не относящееся к делу, мы четко видим здесь сатанинскую космогонию. Богу отведено что-то сотворить лишь НЕ В ЭТОМ мире. Этом мир есть эманация "большого взрыва". Материя этого мира, не будучи никогда организована хорошо, оказывается присноносящей некое злое начало тления. Адам не является исторической личностью в этом мире, и естественно, тление этого мира никоим образом невозможно объяснить грехом исторического земного человека - ведь если люди и грешили, то лишь по ту сторону.

Вот такая получается библейско-манихейская солянка, в которой к тому же ясные сатанинские выводы не высказаны прямо, а предоставлены читателю. Таким же путем всегда ходил и о.Александр Мень, у которого впрочем своя, практически дарвинистская космогония. У любого другого автора "православного эволюциониста" вы найдете другую, но не менее вредную смесь Библии с пантеизмом или манихейством.

Какие бы книги на тему натуральной апологетики ни взял бы читатель в современном православном магазине, мало шансов, что у него под конец появится ясность и определенность, где свое мировоззрение, где чужое, где наука, где философия, где факты, а где вымыслы. Он вряд ли догадается, что есть круг идей и методов мышления, для христианина абсолютно неприемлемый. И виною тому будет не что иное, как наше безразличие к вопросам вероисповедания и апологетики. Моррис пишет по этому поводу так:

"Самый разочаровывающий аспект современной ситуации - не откровенная оппозиция гуманистов и религиозных либералов (этого следовало ожидать), а повсеместная общая апатия верующих в Библию христиан".

К нам это относится еще в большей мере, чем к американским протестантам. Стыд и позор для нас поддаваться столь многим искушениям эволюционных теорий и умственных винегретов из Моисея и Дарвина, - нам, которые достаточно много знаем об истории и учении гуманизма, о его воплощении в масонстве и революционных движениях, о его связи с идей мирового правительства и проч. и проч.

Креационисты типа Морриса наверняка не знакомы с трудами Л.Тихомирова и К.Леонтьева, с трудами иерархов РПЦЗ, разоблачивших софианскую ересь. И при этом опасность гуманистического мировоззрения, ведущего прямо к антихристу-человекобогу, они сознают порой лучше нас, имеющих такое великое и дивное наследие по-настоящему глубоких мыслителей. Нам ли презрительно отзываться о натуральной апологетике, позволяя себе при этом верить всяким синкретическим эволюционно-библейским выдумкам!

С протестантскими креационистами нас разделяет конфессия - их "наследные" протестантские заблуждения. Может быть, есть надежда, хотя слабая, что они их пересмотрят. Слаба же эта надежда потому, что если они и взглянут на современное православие, на учение Меня и Родзянко, они за голову схватятся и скажут: извините, можете еще называть это православием - по обряду, но по сущности это уже НЕ ХРИСТИАНСТВО, это ДРУГАЯ ИЗ ДВУХ РЕЛИГИЙ, о которых мы говорили.

Еще раз подчеркнем, что замена Бога Творца на Бога чуждаго происходит в сердце прежде, чем в философии. Хранение верности истинному Богу требует аскетических усилий, требует ограничения полета мысли, т.е. вольнодумства, требует нравственного очищения. Бог же пантеистов - мертвый бог, верующий в него человек живет вполне автономно от него. Бог Библии жив и близок человеку. Дела Его не выброшены, не разсеяны по миллиардам лет - они стоят на преемственной живой памяти человечества. У Живого Бога нет ни ошибок, ни игры в промышлении, ни вообще каких-либо действий, которые не несли бы нравственного смысла и значения. И это касается любой природы - и разумной, и живой, и неживой. Вся она несет отпечаток не только Премудрости Божией, не только признаки всепревосходящего ума, но и свидетельствует о святости, о любви Божией, о всепревосходящем Божественном нравственном чувстве.

Пора уже нам православным твердо стать на ноги в вопросе миро- воззрения, исключив всякие сделки с религией вражией. Пора осознать цену таких компромиссов и опасность со стороны этой тайной коварной лже-религии, окончательные плоды которой слишком хорошо известны нашему веку революций и социальных потрясений.

Священник Тимофей Алферов (Т.Сельский)

Л И Т Е Р А Т У Р А

1. Иером. Серафим Роуз Послание А.Каломиросу в журн."Русский Пастырь" N 22-23, 1996 г.

2. Тихомиров Л.А. Религиозно-философские основы истории. М,1997.

3. Моррис.Г. Сотворение и современный христианин".

4. Епископ Василий (Родзянко) Теория распада Вселенной и вера отцов. М.1996

Предыдущая страница (1/2)